Как развлечь гостей на собственных похоронах

Дамы и господа, добро пожаловать в новый позитивный юморной мирок с тематикой Хэллоуина!) Те, кто читали мой новогодний рассказ «Не ходите, девоньки, ночью в лес одни», знают, что будет весело и уютно) Вначале скушаем маленькую грустинку о трудностях этой жизни (надо ж как-то поведать о затейнице будущих похождений), а потом понесутся приключения. Рассказ писался налегке, с позитивом и целью просто развлечь народ в канун Хеллоуина, потому комментируйте (даже если это будет критика) только с позитивом! Приятного прочтения)

– --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- 

Хэллоуин

стал моим любимым праздником с тех самых пор, как я о нём узнала. Это было подобно любви с первого взгляда. Словно хитроглазый амур с чёрными крыльями и красными рожками запустил мне стрелу прямо в мягкое место.

Все вокруг меня всегда боготворили Новый год. Мол, волшебство, чудо, детский восторг, ля-ля. А для меня ничто не способно переплюнуть мрачный иностранный праздник, который, к сожалению, у нас отмечается не с таким разгоном. Никакие пушистые комочки снега, очаровательные снежинки и нарядные елочки не сравнятся со светящимися глазами любовно изрезанных тыковок, жуткими историями на ночь и трепетом, с которым ты весь месяц готовишь свой образ. Эта непередаваемая атмосфера волшебства... даже не так... колдовства! Самого настоящего! Таинственного, запредельного, сказочного! Тот самый момент, когда меняешься не ты, а всё вокруг тебя. Оно преобразовывается, наполняется тёплым мраком, сверкает магическими огоньками, одним словом — превращается в немыслимую загадку. Вдруг оглядываешься и проскальзывает это волнующее ощущение, словно ты попала в другой мир. Пугающие маски, различные наряды, раскрашенные лица — люди выпускают на свободу своих демонов, олицетворяют множество чужих страхов, вызывая волнующий трепет. И если других эта тёмная сторона душ пугала, то меня завораживала до помутнения рассудка.

Как замученная постоянной учебой и унизительными подработками, за которые получала гроши, студентка, я не могла себе позволить даже одного выходного загула в месяц, не то что красивого праздника. Едва ли хватало денег расплатиться за съемную квартиру у ненавистного учебного заведения, чтобы было ближе бегать подносить задницы несговорчивым преподавателям. Чтоб им сейчас икалось!

Но вот прошёл целый год, как я покончила со своими пятилетними мучениями и покинула дьявольскую обитель. И уже год, как я работаю у Алевтины Владимировны в её роскошном дорогущем магазине фирменной мужской одежды. Как деловая, элегантная, знатная бизнес-леди, она не могла взять на работу девушку с неоконченным высшим образованием, чтобы не подпортить репутацию своего магазина. Потому, не смотря на то, что я знаю её почти с самого рождения, устроилась к ней лишь по окончанию университета.

Алевтина Владимировна всегда была женщиной холодной, неприступной и нелюдимой. Сколько себя помню, она жила напротив нашего дома в огромном сером едва ли не особняке. И только один Бог знает, как эту более, чем хорошо обеспеченную, бизнес-леди занесло в наш небольшой скромный район. Может, потому что спокойный был, может, потому что соседи не приставучие, а может и какая другая причина. Так для меня эта тайна и осталась нераскрытой, не смотря на то, что из всей улицы Алевтина общалась только с моими родителями.

Хотя, кто с ними только не общался.

Мои родители были людьми хорошими. Открытые, вежливые и учтивые. Никогда не совали носы в чужие дела, не имели дурной привычки осуждать и уважали чужое личное пространство. Возможно, именно последнее нашу холодную соседку и подкупило. Она у нас дама своенравная — тут сидит три дня подряд на кухне, не вылезая и уминая все мамины душистые булочки, а тут внезапно исчезает на неделю без связи и предупреждения. Ей подходили люди, что никогда не удерживали и не лезли в её дела, но всегда были готовы принять с искренним теплом.

Эх, как мне их не хватает. За пять лет смирилась, конечно. Первый год вообще не могла себя заставить выйти в люди. Безустанно размышляла на тему смысла жизнь. Нужна ли она вообще, когда остался совершенно один — потерянный, никому не нужный, павший духом. Но потом, когда сбитый

с толку пеленой боли мозг наконец пришел в себя, вспомнила теплые мамины глаза и наставления отца. Запрограммировала себя на то, что теперь мне жить за нас троих, ведь они столько сил и любви в меня вложили, столько надежд было на моё будущее. Даже если осталась без гроша, дома и близких, по-пустому забросить свою жизнь не могла. Потому что она — не моя заслуга.

Благо. Алевтина Владимировна, хоть была и черства, но благородна. И с похоронами помогла, и с поступлением, и пинков давала, когда требовалось. Пообещала оплачивать один из самых лучших институтов, что, к её чести, выполнила мгновенно. Но жизнь — не сказка, а хладнокровная чужая бизнес-леди — не крестная фея. Со своим жилищем, пропитанием и шмотьем справляться мне пришлось уже самостоятельно. И, признаться, я была даже благодарна Алевтине за то, что не снизошла до полного милосердия и не взяла меня на себя полностью. За пять лет я поднабралась столько опыта, что теперь нет ни одной работы, с которой бы я не справилась. Я не выросла разбалованной наглой зазнайкой, что не ценит в этой жизни ни-че-го. Правда, характер всё же испортился, не удержала своенравного жеребца. Но как же тут иначе, когда в мире столько опасностей, а ты маленькая хрупкая девушка, да ещё и одинокая от слова совсем.

Боль от потери родителей и пять лет тяжелого труда окупились замечательным будущим. Отучилась я на отлично, даже удостоилась похвалы от Алевтины, чего никогда ранее не случалось. Работу получила приятную и легкую: ходи себе с милой улыбочкой меж дорогими шмотками, тыкай пальчиком с ухоженным маникюром на нужную вещь и любуйся богатыми симпатичными папенькиными сыночками.

Скучно и препираться не с кем, не бар ведь и даже не ресторан, зато зарплата высокая и опасность нулевая. А то привыкла к одним невежественным комментариям и бестактным полапываниям.

Теперь, имея на счету хорошенькую сумму и маленькую, зато свою, квартирку, я первый раз в жизни смогла себе позволить уйти в серьёзный отрыв и закатить просто баснословную вечеринку, да такую, чтобы звенели стекла окон всех квартир Питера. Алевтина Владимировна даже поделилась на денек своим огромным просторным домом в три этажа. Главное — ничего не сломать. Или же просто успеть потом всё починить.

Разумеется, первых о своей задумке я оповестила близких подруг. Ну, как близких. Не так, чтобы «иууу, киса, чмоки-чмоки», но приятней всего мне было общаться именно с этими двумя. Наверное на мне сказалось длительное общение с Алевтиной, а может, дело было в постоянных попытках отбросов общества как-то меня зацепить, но я человек настолько недоверчивый, что это уже переходит в паранойю. Активная, эмоциональная, юморная, даже сумасшедшая, но просто ледяная глыба, когда дело касается чего-то более глубокого, душевного, затрагивающего невидимое глазу. Я никогда не была из тех, кто замыкается и закрывает себя изнутри в маленькой незаметной «коробке», поворачиваясь ко всему миру спиной, но стену выстроила высоковатую и, ради своего же блага, за неё никого не пускала. Да и люди больше тянутся к тем, кто сеет юмор и позитив, а не свои мрачные душевные переживания.

Девочки моё личное пространство всегда ценили. Не докапывались, мозг не выносили, а сидели и верно ждали, пока не созрею поделиться сама. Лиза Смирнова — высокая шатенка модельной внешности, помешанная на диетах и уходе за каждым миллиметром тела. Когда она начинает говорить о свежих новостях из мира моды и выпусках новых кремов от чёрных точек/прыщей/старости/вторжения инопланетян и других бесполезных вещах, мне просто хочется выщипать ей язык её же профессиональными щипцами для бровей. Но за проницательность и сообразительность я подругу ценила настолько, что терпела все супермодные бредни. Она мой личный живой локатор, благодаря которому я ещё не сошла с ума от своей навязчивой недоверчивости. Пару раз блеснет своими пронзительными голубыми глазищами, задаст свои вычурные странные вопросы и уже в курсе, кто такой/ такая, как всё пойдёт и чем закончится.