Как России обогнать Америку
Шрифт:
Если вопрос в том, нужно ли проводить обратный процесс, национализацию, то она в небольшой части проведена, частично консолидированы государственные активы в нефтегазовой отрасли, эту довольно сложную работу в предыдущее президентство Путина проводили, и Сечин тогда играл ключевую роль. Но современная «Роснефть» — не самый большой игрок на нефтяном рынке и процент охватывает незначительный. Если мы всерьез говорим о модернизации нашей страны, экономики, то никакого другого источника средств для этого, кроме сырьевых, нет, ни на чем другом мы не умеем зарабатывать.
Либо мы действительно модернизируемся, — тогда надо национализировать, по крайней мере, доходы от нефти и газа, и направлять их на цели модернизации. Либо продолжаем только говорить
Впрочем, надеяться на прозрение находящихся во власти и при власти людей нам не приходится.
Что нам надо менять
Не так давно в Государственной думе была создана рабочая группа, которая собирает предложения и проекты для редактирования основного закона России — Конституции РФ. Один из проектов подготовил Степан Сулакшин, генеральный директор Центра проблемного анализа. В его проекте 240 статей. Изменениям в новой версии главного закона подвергнутся почти все статьи: понятия, содержащиеся в них, будут уточнены и проработаны более подробно, чтобы не носить, сугубо декларативную функцию.
В России современная законотворческая деятельности подвергается критике, потому что появляются какие-то несерьезные законопроекты. Связано это с разными причинами. Но к проектам Степана Сулашкина следует относиться серьезно, вне зависимости от того, будут они приняты или нет. Это серьезное, научно-обоснованное и свободное от всякого «политиканства» предложение.
То, что наша Конституция несовершена, это понятно. Она находится в поле общественного внимания, политической активности, потому что у нас есть пресловутая 15-я статья, которая устанавливает приоритет различных международных соглашений над нашими законами. Однако такие положения есть и в других статьях Конституции.
Статья о независимости Центрального банка еще более важная. Требования о независимости Центробанка попало в нашу Конституцию под сильнейшим иностранным давлением. Дело в том, что это проявление такого общемирового явления, как «власть финансового капитала».
Например, в США Федеральная резервная система (ФРС) является частным банком, который не находится во владении государства. Хотя сами владельцы ФРС США держатся в секрете, между тем, известно, кем ФРС создавалась. Владеют ФРС банкиры, причем из разных стран. Есть там и английские, и израильские банкиры, в общем, это международный капитал. Интересно отметить, что первоначально Конституцией США запрещалось выводить Центральный банк из-под контроля правительства. Но в конце XIX — начале XX века была принята специальная поправка, которая это разрешила. Такая парадоксальная ситуация.
Кроме того, в Америке налоговая служба — это тоже частное предприятие, которое работает «по подряду» с правительством США. Это серьезная организация, она знает о гражданах США все. Это выглядит и звучит странно, но сами американцы относятся к этому прагматически. Они говорят: «Но ведь это же работает. Работает на Америку, ну и пусть такая ситуация будет».
У нас в России ситуация другая. В данном случае предложения Сулашкина в большей степени направлены на то, чтобы как-то формализовать существующую ситуацию. Сейчас наш Центробанк работает в тесном сотрудничестве если не с президентом, то с экономическим блоком в правительстве. Центробанк, по сути, является частью этого экономического блока. Что значит независимый банк? Это значит, что им кто-то будет владеть. Вопрос сейчас — кто будет им владеть? В США правительство является в некотором смысле назначенцами реальных экономических сил. У нас ситуация другая.
Я считаю, что такое предложение о Центральном банке разумное и правильное. Но насколько оно будет применено тактически, это уже другой вопрос. Вполне возможно, для того чтобы не обострять наши отношения с Западом, высшее руководство страны такому законопроекту не даст хода.
Проект Степана Сулашкина подразумевает изменение
Тут приходится вспоминать Наполеона, который, поручая своим юристам готовить своего рода Конституцию, дал общее напутствие, мол, «пишите кратко и туманно». Дело в том, что наша ныне действующая Конституция писалась и принималась в таком «пожарном» порядке. Она была написана людьми, которые, по моему мнению, не сильно превосходят по уму «ремонтников» Конституции. Поэтому то, что этот вариант не будет хуже, с юридической точки зрения, это сто процентов. Почему я вспомнил Наполеона. Он заботился о том, чтобы режим его личной власти не пострадал от принятия Конституции. Чем более точно определены рамки деятельности различных ветвей власти, тем будет лучше.
Вопрос о том, нужна ли нам «новая Конституция под Путина», это чисто наше российское отношение, которое иногда высказывают некоторые простодушные товарищи. К примеру, соглашение по ВТО: «Нестрашно, что соглашение будет подписано, мы будем обманывать». Такие вещи высказывались вполне серьезными людьми. Это не просто выражение простоты душевной, это отражение некой реальности. Отношение к «писанному документу» у нас прагматическое.
Реальная жизни позволяет какие-то законы обойти, а иногда и вовсе непонятно — зачем они принимались? Например, та самая пресловутая рокировка, когда Путин ушел, пришел Медведев. Всем понятно, зачем была принята эта норма, что у президента не может быть более двух сроков подряд. Потом произошло «президентство Медведева». Вопрос: кого собирались этим обмануть и кого удалось этим обмануть? Никого же. Норма о двух президентских сроках — это чистая фикция, которая не имеет серьезного значения.
«Конституция под Путина» — дело ненужное и, насколько я знаю, группа этих разработчиков вовсе не собиралась угодить нашему нынешнему президенту. Ими руководили интересы нашего государства, это я точно могу сказать.
А что же сам Путин? Что он считает главным в своем третьем президентском сроке? Тут полезно вспомнить его статью, опубликованную в ходе недавней предвыборной кампании.
Что вообще должно быть в предвыборных выступлениях, причем у тех политиков, которые уже некоторое время были во власти и как-то себя зарекомендовали?
Во-первых, они должны покритиковать своих соперников, указать, что они не имеют разумной программы и стремятся к власти ради власти. Путин так и говорит, и, надо сказать, с ним можно согласиться.
Во-вторых, они должны сказать, что было до их прихода и что изменилось в результате их правления. Путин об этом и пишет:
«В 90-х страна пережила настоящий шок распада и деградации, огромных социальных издержек и потерь. Тотальное ослабление государственности на таком фоне — было просто неизбежно. Мы действительно подошли к критической черте».
И далее он рассказывает, как ему удалось с этой ситуацией справиться. И это в общем правда. Да, в Дагестане и кое-где на Кавказе происходят «спорадические акты насилия» — но все же это не то, что было. Басаев, Дудаев, Хаттаб — там, где им и положено быть.
Да, российская армия «отстояла единство российского государства». Это так.
Кроме военных, полицейских и политических мер глава государства должен заниматься и экономикой. Путин об этом пишет, и вот тут с ним согласиться как-то не получается. Цифры, подтверждающие невероятный расцвет российской экономики, очень плохо сочетаются даже с перечнем нерешенных задач, которые сам же Путин и перечисляет. И главное: все эти громкие отчеты разбиваются об очень простой вопрос: а что же в России начали производить-то за прошедшие 12 лет? Такое, которое конкурентоспособно и раскупается и у нас в стране и за рубежом? Ответом на такой вопрос обычно является молчание, из которого ясно, что цифры эти — лукавые, это та самая статистика, которую заклеймил Марк Твен («есть три вида лжи — простая ложь, наглая ложь и статистика»).