Как стать героем

Хили Кристофер

Фредерик молча взял руку Рапунцель в свои и нежно поцеловал. Он не знал, в чем дело, – в волшебстве или просто в том, что он чувствовал к ней в тот миг, – но готов был поклясться, что от нее исходит сияние.

– Вы восхитительны. Понимаете, то, чем вы занимаетесь… – проговорил он. – Если вы помогаете людям так, как помогли мне, – это поразительно. Если только вам нужно содействие… если я могу хоть что-нибудь для вас…

Рапунцель зарделась.

– Обычно я обхожусь сама, – сказала она. – Но если мне понадобится

помощь, буду знать, к кому обращаться. Если когда-нибудь увидите у своего порога фею, не прогоняйте. Скорее всего, это посланница от меня.

– Хорошо, феи так феи, – сказал Фредерик. – Это такие маленькие голубенькие? С антеннами на голове?

– Они предпочитают называть их усиками, но – да, те самые, – улыбнулась Рапунцель.

– Я велю устроить для них крошечную гостевую комнатку. На всякий случай. – Тут Фредерик обнаружил, что так и не выпустил руку Рапунцель. – О, моя невеста будет счастлива узнать, что мы с вами знакомы. Да, кстати, а где Элла? И Лиам? И что колдунья?

Дункан обнял Фредерика за плечи.

– Пошли, – сказал он. – Заполню пробелы.

– Одну секунду. – Фредерик повернулся к Густаву. – Спасибо вам, Густав. Я понимаю, чего вам стоило доставить меня не куда-нибудь, а сюда.

– Да ну, ничего особенного, – буркнул Густав. – Мы же одна команда, верно? Я делал свое дело.

– И все равно спасибо, – сказал Фредерик и ушел следом за Дунканом.

Заметив дракона, Фредерик испуганно подскочил, однако зверь мирно похрапывал на травке, выдувая из ноздрей облачка дыма.

– После гномьей дрессировки дракон как шелковый, да? – спросил Фредерик.

– Ага, это точно. Я теперь умею на нем летать! – разулыбался Дункан. – И ты, между прочим, тоже! Хотя ты чуть не умер, так что, наверное, и не помнишь. Кстати, я хорошо рулю, не беспокойся: я дал Франку слово летать только вправо, влево, вверх и вниз.

– Кстати, буду рада тебя видеть, – сказала Рапунцель Густаву.

– А? О. Ну ладно, – выдавил Густав. – Пора мне.

– Хочешь, я и тебя подлечу? Ты хромаешь.

– Ничего. Мне твоя помощь не нужна, – буркнул Густав. Получилось даже горше, чем он рассчитывал.

– Густав, мне тебя никогда не понять, – вздохнула Рапунцель.

– Что тут понимать-то?

– Видно, что Фредерик – человек добрый и симпатичный. Я это сразу в нем почувствовала. И при этом вы так дружите.

– Ха!

– Тебе по-прежнему нужно притворяться грубым, бесчувственным, сверхмужественным героем, ведь все от тебя только этого и ждут. Однако, очевидно, в тебе есть и что-то другое, в чем тебе неудобно признаться. Но ведь это и есть хорошее в тебе…

– Во мне все хорошее, ясно? – прорычал Густав. – Мне не нужно, чтобы ты рассказывала мне обо мне!

Рапунцель хотела сказать ему, что, если говоришь человеку, как много он для тебя значит, это нормально и не надо никого отталкивать, если

кажется, что вы стали слишком близки, но решила оставить эту тему. Ей совершенно не хотелось провоцировать Густава на очередной детский спор. Но в целом она была права: в Густаве было нечто такое, что он не желал признавать, особенно то, что Рапунцель ему по-прежнему некоторым образом нравилась.

Густав и Рапунцель немного постояли и помолчали.

– Так почему ты постриглась? – спросил он наконец.

– Я носила такие длинные волосы по одной простой причине – мне Цаубера приказала, – ответила Рапунцель. – А когда мне больше не пришлось сидеть взаперти в одной комнате, оказалось, что это довольно-таки неудобная длина.

Густав фыркнул:

– А я не по своей воле обкорнал шевелюру. Парикмахер попался никудышный. – Он показал через плечо на дракона. Дункан разбудил зверя, и они с Фредериком уже оседлали драконью шею.

– Пора мне, – грубовато бросил Густав.

– Густав, пока ты не ушел, я хотела тебя спросить, – окликнула его Рапунцель. – Как ты меня разыскал?

– Да я уже сто лет знаю, что ты тут живешь. Когда ты ушла в первый раз, я следил за тобой – ну, вдруг что-то случится. А потом пошел домой.

Он резко развернулся и вместе с друзьями сел на дракона. Рапунцель помотала головой, глядя, как они взмывают в небо.

– Как я уже говорила, мне тебя никогда не понять.

30

Прекрасному Принцу едва не удается всех спасти

– Как ты думаешь, он поправится? – спросила Элла, когда они с Лиамом и Белоснежкой стояли на лужайке у крепости Цауберы и смотрели, как Густав и Дункан улетают на драконе с раненым Фредериком.

– Остается лишь надеяться, – ответил Лиам, прикрывая глаза ладонью от закатного солнца. – Сам себе не верю, но, по-моему, на этот раз Густав знает, что делает.

Пышная зеленая трава вокруг них внезапно увяла, пожелтела и высохла. Ветер взметнул под их ногами тучи пыли. Элла озабоченно посмотрела на Лиама.

– Колдунья умерла, – предположил тот.

– Простите! Сударь? Барышни? – раздался голос с вышины. Лиам с Эллой задрали головы и увидели Лейфа Лирика, запутавшегося в клубке фиолетовых лиан. – Не посодействуете ли вы нам в поисках спуска на твердую землю?

– Барды! – вспомнил Лиам. Лейф и трое остальных песнопевцев так и свисали с гребня крепостной стены. – Минутку, господа!

– Ой, глядите! Там Уоллес Фицуоллес, – сказала Белоснежка и дружески помахала подвешенному барду. – Фицци, спой нам песенку!

Лиам бросился к ожидавшим поблизости гномам.

– Флик, Фрек, Франк! – крикнул он. – Можете подкатить сюда фургон и помочь нам?

– Ты что, правда считаешь, что это наши настоящие имена? – проворчал Франк. – Это Дункан нас так прозвал.