Как стать королевой Академии?

За окном сияло солнышко. Редкое явление для окраин зимнего Ревенбурга. Я сидела с ногами на подоконнике и пила кофе. Халява свернулся рядом уютным пушистым комком и спал, положив перепачканную вареньем мордочку на недоеденный пирог, который принесла Стеффи из столовой. Просто до этого завтракали мы с Элси, и демоненок уже слопал полпакета выпечки, но от сладкого пирожка отказаться все равно не смог. Доесть его, впрочем, тоже.

Элси и Стеффи по причине хорошей погоды отправились в город вместе с мальчишками с нашего потока. Там сегодня открывалась

зимняя ярмарка. Я же осталась в академии. События вчерашнего вечера выбили меня из колеи, и хотелось немного привести в порядок мысли. К тому же я боялась, что не успею вернуться к объявлению очередного испытания. Вопреки традициям, Донателла собирала нас сегодня после ужина, а не темной ночью. В записке, которую снова подкинули под дверь, говорилось, что мы прошли в полуфинал и теперь борьба будет «особенно жаркой». Это внушало определенные опасения, но я была настроена идти до конца.

Ну а пока до вечера оставалось еще много времени. Я налила ароматный кофе, кинула в него палочку корицы, надела любимые зимние носки с оленями и устроилась на подоконнике. Наблюдать отсюда за жизнью академии было интересно. Только в сессию, когда многие уехали домой до Новогоднего бала, эта жизнь казалась до невозможности унылой. Несколько первокурсников бегали с лопатами по двору, пока ректор не высунулся из окна кабинета и не погрозил им кулаком. Вот и все занимательное, что открылось моему взору этим морозным солнечным утром.

Я уже собралась слезть с подоконника, когда прямо перед входом в академию затормозил алый магиккар. Совершенно беспрецедентная ситуация. Даже ректор обычно это расстояние от ворот до главного входа преодолевал пешком.

Впрочем, такая наглость скоро мне стала понятна. С пассажирского сиденья вылез высокий полноватый мужчина в длинном черном пальто. Обошел магиккар и вытащил из багажного отделения три огромных чемодана. Донести их от ворот академии, пожалуй, было бы проблематично.

На студента мужчина не походил, члены разных комиссий не приезжали с тремя чемоданами добра, а это означало только одно – похоже, в следующем семестре нас ждет новый преподаватель. Вопрос только, почему он приехал так рано? Логичнее заявиться ближе к концу каникул.

Я быстро потеряла бы к нему интерес, если бы не одно «но». От академии навстречу незнакомцу двигался Нокс. Точнее, Нокс изначально шел мимо. Судя по укороченной куртке, отороченной мехом, и спортивным штанам, собирался на пробежку, но, увидев мужчину, затормозил. Встал как вкопанный, а потом направился к нему решительным шагом. Остановился в паре метров и сказал, по всей видимости, что-то резкое. Между мужчинами завязался короткий эмоциональный разговор, после которого Нокс развернулся и отправился на задний двор академии, туда, где обычно бегал. Незнакомец подхватил два чемодана и пошел к центральному входу. Третий чемодан за ним нес водитель.

Я еще долго задумчиво смотрела на белый от снега двор академии и размышляла над странным поведением Нокса. Я не помнила его таким… сложно подобрать слово. Взвинченным. Надо узнать, что за мужчина пожаловал к нам. Жаль только, вряд ли удастся понять, какой конфликт их связывает с Ноксом. Не знаю вообще, зачем мне это нужно, но было интересно.

Сидеть на окне и мечтать, конечно, замечательно. И я бы с удовольствием провела так весь день, но надо приниматься за насущные дела. Например, за курсовую, оценка за которую уже красовалась у меня в зачетке.

После минувшей ночи велик соблазн оставить все как есть и больше не являться на отработки. Сейчас я точно знала, Нокс не скажет ни слова. Я просто не могла заставить себя думать о предмете и не вспоминать о горячих губах Нокса, его жарких объятиях и сильном теле. При одной мысли дыхание сбилось и тело охватил жар. Но сдаваться не в моих правилах. Почему-то стало жизненно важно доказать заносчивому магистру, что я могу выполнить работу на должном уровне. Мне не нужны его подачки!

Поэтому я, потрепав напоследок Халяву по пухлявому животу, отправилась в библиотеку, хотя настроение было совсем нерабочим. В голове все смешалось. Отбор, который я проиграла, но на который так неожиданно для себя вернулась. Поцелуи парня моей мечты и мужчины, воспоминания о котором заставляли гореть тело, словно в огне. И самое главное, я никому и ничего не могла рассказать!

Если о поцелуе Джевиса я теоретически могла поведать девчонкам, то вот про то, что ему предшествовало… Да ни за что в жизни!

Конечно же, сегодня я не сделала ровным счетом ничего, и это очень сильно злило, хотя честно просидела за учебниками все утро. В итоге к концу обеда я поняла, что мучиться больше не имеет смысла, и отправилась есть. А на выходе столкнулась с Ноксом. Щеки вспыхнули, и я отпрянула назад. Наверное, выглядела глупо, но ничего не могла с этим поделать. Сердце билось как сумасшедшее, и я не понимала, как это все прекратить.

Зато Нокс выглядел невозмутимым. Он смотрел на меня с вежливой, холодной отчужденностью. Будто не было вчерашнего сумасшедшего поцелуя, будто не было утренней стычки с незнакомцем и потом пробежки. Я тоже хотела бы так уметь, но сейчас смогла лишь протиснуться мимо мужчины к двери и попытаться сбежать, пробормотав неловкое: «Извините».

– Вирена, – нагнал меня мурлыкающий голос, и я почувствовала, как таю. Ноги становятся горячими и ватными, а внизу живота скручивается тугой узел наслаждения.

– Нам нужно с тобой кое-что обсудить, – произнес Нокс, казалось бы, дежурную фразу, но мне стало трудно дышать. Представления не имею, как буду с ним общаться на отработке. До завтра непременно нужно взять себя в руки. И я обязательно сумею. Потом.

– Я так не думаю, – пискнула и сбежала. Неслась на такой скорости, будто за мной гнались демоны. Это было недалеко от истины.

Немного успокоилась, только когда оказалась у себя в комнате. Сердце ухало, словно бешеное, а руки дрожали. Я не знала, что делать. Нужно как-то перебороть себя и собраться с мыслями, ведь завтра с утра отработка, а я не могу даже соображать в присутствии Нокса.

Как бы хотелось отмотать все назад и не допустить поцелуев, но, увы, я этого сделать не могла. Заставляла себя проще относиться ко всему случившемуся. Например, представить, будто все произошедшее – это всего лишь сон. Идея была неплоха и вполне жизнеспособна. Сон почти эротического характера в главной роли с Ноксом я еще могла пережить. А вот реальность пугала. О том, что зелье сделало меня ключом к эмоциям и романтическим чувствам магистра, думать вообще не хотелось. Мне хотелось жить жизнью обычной студентки. Мечтать о Джевисе, который, вообще-то, тоже меня поцеловал, думать об отборе и предстоящем зимнем бале. Но почему-то в голове поселились совсем другие, ненужные мысли.