Как узнать и изменить свою судьбу
Шрифт:
Родилась О. в семье служащего. Наследственность психопатологически не отягощена. Старше» сестре в это время было семь лет. Ждали мальчика, и все были расстроены тем, что родилась девочка, о чем неоднократно говорилось О. Воспитание носило противоречивый характер. Мать требовала от нее добросовестной учебы, приучала к чистоплотности, уважать и слушаться старших, всегда говорить правду. В то же время О. видела, что сами родители не всегда говорили правду, им приходилось врать и ловчить. Отец много занимался с дочерью, учил ее читать. Кроме того, пытался воспитывать ее, как мальчика. Научил драться, пилить, паять и т. д.
Атмосфера в семье была тяжелой. Отец часто выпивал. Обычно в эти моменты становился добрее, но иногда впадал в бешенство, мог ударить мать. Детей никогда не бил. У О. были плохие отношения со старшей сестрой и бабушкой. Нередко ее просто пугали. Сколько себя помнит, боялась темноты, не могла остаться даже днем одна а доме.
Физическое развитие проходило нормально, как и психическое. Но с первых лет жизни у О. появилась дурная привычка — сосание большого пальца. В школьные годы возникла еще одна — накручивание волос на палец, а иногда и выдергивание их. В это же время стала передергивать шеей, ртом… С раннего детства О. водили по врачам. Ставился диагноз — невроз навязчивых движении. Лечили транквилизаторами, физиопроцедурами. На некоторое время терапия помогала, но после очередного конфликта дома все возобновлялось. Обращались и к знахарке, которая также оказывала временную помощь.
От О. требовали только отличной или хорошей учебы. Тройки воспринимались с большим недовольством. Хотя девочку никогда не били, она «всегда боялась взбучек», начинало сильно биться сердце. «Если родителей не было дома, с нетерпением и тревогой ждала их прихода, чтобы получить «нотацию за тройку». После этого сердцебиения проходили. Когда же во втором классе получила первую двойку, долго боялась сказать об этом и написала записку матери. С тех пор мать стала относиться к дочери несколько мягче. Но тем не менее каждая двойка вызывала «невероятную душевную тяжесть», при атом возобновлялись тики и усиливался страх темноты. С течением времени в таких ситуациях появлялись не только сердцебиения, но и головные боли. Единственным близким человеком была мать. О. так к ней привязалась, что не отпускала даже на лечение в санаторий. Если гостила без мамы у родственников, то не выдерживала больше трех-четырех дней.
В летние каникулы чувствовала себя лучше. Во дворе сложилась компания, в которой О. верховодила. В классе тоже всегда хотела быть сильнее других. В своей группе находилась в центре внимания, так как во многих вопросах была компетентней других. Очень любила читать фантастику. «Я не выносила однообразия и монотонности. Когда что-то начинало хорошо получаться, теряла к этому интерес и хваталась за другое». В результате занималась плаванием, бегом, гандболом. Дома обстановка ухудшалась. Отец пытался заниматься с О. физикой, математикой. Если она не могла сразу понять что-то, он начинал кричать и обвинять О. в тупости. «В это время сжималась в комок, страшно колотилось сердце, и я переставала вообще что-нибудь соображать». В своей комнате долго плакала. Перед каждым занятием с отцом испытывала сильный страх, иногда даже перехватывало дыхание. Стала замечать, что если на уроках или экзаменах задавали дополнительные вопросы, сознание как бы отключалось, а в голове была одна мысль: «Не отвечу!» Постепенно к отцу возникло чувство ненависти.
В 12 лет О. выписали очки для постоянного ношении, что было для нее психической травмой, — сверстники стали дразнить ее очкариком. Кроме того, за просвет между верхними резцами получила кличку «беззубая». В этот же период были люди, которыми она восхищалась. Таким человеком, в частности, была преподавательница литературы. Подражая ею, стала язвительной. Когда же О. заметила, что у этой учительницы есть любимчики, разочаровалась в ней, что пережила очень сильно. Ее кумирами были знаменитый штангист и известная парашютистка. «Иногда я мечтала заболеть так же, как и она, а потом выкарабкаться».
Вы видите, что воспитание О. шло в стиле «преследователя» (повышенная моральная ответственность, унижение, «ежовые рукавицы»). Элементы избавления шли от матери. Усугублялось положение тем, что поведение родителей ие соответствовало их высказываниям. В результате сформировался личностный комплекс с нестабильной позицией «Я». Это привело к тому, что стали нестабильными и остальные позиции («ВЫ», «ОНИ», «ТРУД»).
Так, в семье девочка была привязана только к матери (привязанность эта носила чрезмерный характер), а к остальным родственникам относилась негативно. К тем людям, которые тянулись к ней, у О. было отрицательное отношение. Она часто не доводила до конца начатое, то и дело меняла свои увлечения. Флюктуирующая нестабильность позиции «Я» определялась еще и тем, что О. чрезмерно болезненно реагировала на особенности своей внешности (ношение очков и просвет между верхними резцами). Хочу обратить ваше внимание на желание О. тяжело заболеть, «а потом выкарабкаться». Ясно, что и во взрослой жизни она не сможет спокойно насладиться удачей. У О. рано возникли неврологические симптомы. Но, как вы уже поняли, основные невзгоды у нее впереди.
В 14 лет пришла первая юношеская любовь. Через полгода мальчик, с которым О. встречалась, переехал в другой город и перестал ей писать. Она переживала, усилились тики и другие невротические явления. Когда училась в десятом классе, полюбила другого человека. Физического влечения к нему не было, но чувство держалось долго. «Что-то осталось до сих пор». О. встречалась с ним полгода, а потом он ушел к ее подруге. «Я долго надеялась на его возвращение. Как-то я ему сказала, что всегда буду ждать его звонка в дверь и всегда буду ему рада. Продолжала надеяться даже после того, как ои женился на подруге». Ухаживания других ребят отвергала, издеваясь над ними. Все это время было подавленное настроение, держались тики, но навязчивый страх темноты прошел.
Вот вам и неприятности в личной жизни. Естественно, к ним должны присоединиться и поражения в учебной или производственной деятельности, а там уже недалеко и до ухудшения здоровья.
После окончания школы О. поступила в университет, но заниматься не хотелось. В конце концов была отчислена за неуспеваемость после второго курса. Устроилась на работу. Там отношения не сложились, постоянно возникали конфликты. На их фоне к прежним невротическим явлениям присоединились головные боли. Через три года О., продолжая работать, восстановилась в университете. Стала встречаться с однокурсником. «Первое впечатление о нем было ужасное. Но хотелось как-то отвлечься от прежней любви…» В этот период возникали приступы тоски, связанные с воспоминаниями о неудавшейся любви, а потом постепенно привыкла к новому избраннику, который вроде бы стал меняться в лучшую сторону.
Отношения их стали близкими, но выйти замуж О. отказалась. «А летом ушла в поход и там поняла, что Сережа мне нужен». Брак был зарегистрирован, а через месяц ей сделал предложение тот парень, в которого она была так долго влюблена и который был теперь свободен. О. пережила сильное потрясение. В это время на фоне продолжающихся головных болей возникла аллергия на канифоль в виде сильного насморка (работа О. была связана с пайкой).
А теперь позволю себе небольшое отступление, так как хочу поделиться с вами соображениями, которые возникли при анализе практики семейного консультирования. Многие мои клиенты были несчастливы из-за того, что они женились (выходили замуж) за одного человека, а в сердце оставался другой. А с нелюбимым и сам будешь несчастен, и ему несчастье принесешь. Но не властен человек над своими поступками, им управляет его социоген. Коль уж в раннем детстве запрограммирован на несчастье, то несчастным и будешь! Если, конечно, не пройдешь специальный тренинг.
Как вы догадываетесь, после долгих колебаний О. отказалась бросит» мужа, но отношения с ним разладились. «Стало казаться, что я ему не нужна, а нужны пристанищу (до женитьбы он жил на. квартире), уход и мое тело». О. не чувствовала любая к мужу, который к атому времени перестал быть внимательным. После конфликтов могла не разговаривать с ним по месяцу. Примирение всегда, начинал муж, а она в это время обвиняла его во всех смертных грехах. Часто бывало тоскливо, по-прежнему беспокоили тики, аллергические реакции на канифоль, сильные головные боля и изнуряющая бессонница. После ссор у мужа возникали приступы бронхиальной астмы, и тогда О. «вытягивала его». Из-за болезни мужа решили переехать в Крым. Здесь ему стало легче, но у О. усилилась аллергия на канифоль, появилась сильная одышка. Конфликтные отношения в семье продолжались. Речь шла о разводе. Вернулись домой, и здесь у О. возникла одышка, напоминающая астму, но трудно было набрать воздух. К врачам не обращалась и продолжала работать, хотя одышка держалась.