Как в индийском кино

Серова Марина Сергеевна

В какой именно момент я вырубилась окончательно, я не помню, но проснулась от звонка моего сотового, который надрывался изо всех сил. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь, но потом вспомнила и поплелась к сумке. Взяв телефон, я увидела, что два звонка уже пропустила, а вот номер не определялся. Это оказался Сомов, и он был краток:

– Мы здесь ни при чем! Слово вора! Помни, что обещала! – а дальше короткие гудки.

Ну слава богу, хоть с этим ясно, подумала я и позвонила Твердохлебову.

– Руслан Петрович! Уголовники уверяют, что они не причастны к исчезновению Смирнова. Поверим на слово?

– Думаю, что да. Мне тут доложили, что шухер в городе

стоял неслабый. Братки и прочая нечисть всю ночь по Тарасову гоняли и шерстили так, что только визг стоял. А сейчас наши пошли частым бреднем город прочесывать, если что выясню, тут же позвоню, – усталым голосом говорил он – видимо, тоже всю ночь работал. – Теперь по всем больницам, моргам и так далее. Мы, ты только не обижайся, тебя перепроверили – нет там Смирнова. По аэропорту, вокзалам, кассам электричек, постам ГИБДД, гостиницам… Ну ты сама понимаешь, что такое аврал по всей форме… Короче, пусто! Записи камер видеонаблюдения, что вокруг его дома, все просмотрели, но попал он только под одну – супермаркета, что сразу за его домом – он же за угол свернул. А потом он пошел в Колокольный переулок. Только у выхода из этого переулка на Московскую банк стоит, а его там на записи нет.

– То есть в переулок он вошел, но не вышел? – воскликнула я. – Так он же всего в один квартал длиной! – Город я знала лучше, чем собственную квартиру. – По одну сторону высоченный бетонный забор хлебозавода, а по другую – маленькие одноэтажные домишки.

– Точно! Там такой шмон провели, что аж всех клопов с тараканами проверили. Короче, нет его там! – уверенно заявил генерал.

– Погодите! – почти закричала я. – Но по другую сторону от этих домишек стройка идет…

– Татьяна! – взорвался Твердохлебов. – Ты меня за дурака держишь? Да там все чуть ли не с лупой облазили! Кроме того, именно на эти домишки у подрядчика камеры видеонаблюдения направлены, потому что народишко повадился стройматериалы воровать, вот и установили. Короче, не выходил он там!

– Куда же он мог деться? – задумалась я, и тут меня осенило: – Руслан Петрович! Так ведь забор хлебозавода не до самой Московской идет! Там же от угла Колокольного до Некрасова по Московской девятиэтажка во весь квартал стоит, и двор у нее проходной, на Некрасова и выходит! Если он вдоль забора прошел, а потом свернул в этот двор, а оттуда на Некрасова, то теперь ищи-свищи!

– Там шлагбаум, не проехать, – отмахнулся генерал.

– Но пройти! – возразила я.

– О, черт! – зло прошипел он и мрачно пошутил: – Значит, будем дружно искать-свистеть! – А потом уже более бодрым тоном сообщил: – Кстати, принимаю поздравления.

– Улов был хороший? – догадалась я.

– Более чем, – удовлетворенно заявил он. – Так что будет, чем прикрыться от начальственного гнева. С меня причитается.

– Беру исключительно хорошим кофе, – предупредила я.

– Будет самый лучший, – заверил он и поинтересовался. – А как у тебя дела?

– Наметила план действий и собираюсь немедленно начать его претворение в жизнь, – сообщила я.

– Если помощь… – начал было он, но я не дала ему договорить и пообещала:

– Обращусь всенепременно!

Осмотрев себя, я поняла, что с благими намерениями придется подождать – ночь я провела на диване, не раздеваясь, и, видимо, уже во сне сменила положение «сидя» на положение «лежа», отчего на щеке отпечатался рисунок кожаной обивки, волосы были растрепаны, макияж потек и напоминал теперь боевой раскрас вышедшего на тропу войны индейца. Одним словом, я сама на себя не могла смотреть без сожаления, а ведь мне предстоит с людьми встречаться. Жалко время терять, а делать нечего – нужно

ехать домой и приводить себя в порядок. Сообразив, что самой мне из этой цитадели не выбраться, я позвонила Красавчику. Тот появился со скоростью черта из коробочки и, в отличие от меня, вид имел самый бодрый и ухоженный, что расстроило меня еще больше. Он и так мне активно не нравился из-за неприкрытого желания услужить властям предержащим, а тут еще и цвел майским ландышем на моем сильно потрепанном фоне.

– Господин Куратор хочет с вами побеседовать, – предварительно поздоровавшись, сообщил он.

– Михаил Иванович, – вкрадчиво начала я. – Посмотрите на меня внимательно. Я не могу предстать перед начальством в таком неприглядном виде. Вот приведу себя дома в порядок, тогда пожалуйста.

Красавчик сдержанно улыбнулся, показывая, что оценил мой юмор, хотя мне было не до шуток.

– Не стоит волноваться и отвлекаться от дела, – успокоил он меня. – Здесь есть все, что может вам потребоваться, а, пока вы будете принимать душ, девушки приведут ваши вещи в порядок. Я их уже вызвал.

– Допускаю, что душ я могу принять и здесь, а вот ресницы вы мне прикажете красить кремом для бритья? – съехидничала я.

– Нет, девушки с вами поделятся, – спокойно ответил он.

– Чтобы я от какой-то дешевки опаршивела, как бродячая собака? – Еще немного, и я бы взорвалась.

Но невозмутимость Красавчика воистину зашкаливала.

– Поверьте, Татьяна Александровна, что у них очень качественная и дорогая косметика, а главное, фирменная. Вадим Сергеевич никогда не дарил им дешевку, да он и мест-то не знал, где она продается. Все это заказывалось по каталогу, и вы ничем не рискуете.

Появившиеся девушки согласно закивали головами, как китайские болванчики.

– Кроме того, господин Куратор не тот человек, которого можно заставлять ждать, – продолжал Красавчик. – Я сейчас объясню ему, что вы всю ночь проработали и появитесь через полчаса. Думаю, мне удастся его убедить, как я это сделал вчера, чтобы не отвлекать вас от изучения личного дела господина Смирнова. Если оно вам больше не нужно, то я его, с вашего позволения, заберу.

При упоминании Куратора я поняла, что немного зарвалась, и пошла на попятную:

– Извините меня, Михаил Иванович. Я даже не знаю, сколько я проспала, час или два. В общем…

– Я все понимаю, Татьяна Александровна, – проникновенно сказал он. – Мне девушки сообщили, что вы заснули прямо на диване. Они хотели перенести вас на кровать и раздеть, но я запретил им трогать вас – мало ли как бы вы к этому отнеслись. Попутно сообщаю, что уснули вы около пяти часов утра. А теперь я, с вашего позволения, вас покину и вернусь через полчаса.

С этими словами он забрал папку и вышел, а я помчалась в ванную, разделась, бросив все вещи на кушетку, и скрылась в душевой кабине. Блаженствовать мне было некогда, так что, наскоро взбодрившись, а главное, смыв косметику с лица, я вылезла и обнаружила, что моих вещей нет, зато на кушетке лежит стопка чистых полотенец и мужской махровый халат, в котором я утонула, но привередничать не приходилось. Главное же потрясение ждало меня, когда я увидела, что девушки принесли и поставили на туалетный столик всю имевшуюся у них косметику, а это была, между прочим, не хухры-мухры, а «Эсти Лаудер». Да-а-а, то-то Галя с Оксаной Вадиму дифирамбы пели, какой он добрый и щедрый. Такую и я не всегда могу себе позволить. А с другой стороны, ну как не быть внимательным к людям, которые тебя кормят в буквальном смысле этого слова. Ну как рассердятся и подсунут что-нибудь несъедобное? Хотя в данном случае вряд ли – им же жить не надоело.