Как воспитать маму
Шрифт:
– Поверь.
– Нет.
– Леночка, тебе что-нибудь принести?
– Принеси мне голубой кирпичик, зелёный песочек и розовую крышу.
– Зачем?
– Планирую дурку для тебя построить.
– Я тоже тебя люблю, радость моя.
– Влад, позвони Димке и скажи, что я завтра не приду на тренировку.
– Я завтра на слэклайнинг зайду и скажу, что тебя не будет. Пусть тренировки отложат.
– Влад, как ты ко мне на самом деле относишься? Не надо мне врать. Скажи правду.
–
В палату зашёл доктор. Лицо у него было сочувствующим. Что же такое ужасное он хочет мне сообщить? Мне уже начинать бояться?
– Елена, нам нужно провести кое-какую проверку.
– Давайте.
– В глазах двоится?
– Немного.
– Есть судороги?
– Была минут двадцать назад.
– Имеется затруднение мышления?
– Да. Тяжело думать.
– Есть головные боли?
– Да. Голова очень сильно болит.
– Тошнота, рвота есть?
– Тошнота.
– Елена Ивановна, вам срочно нужно пройти обследование в онкологическом отделении.
Я испугалась. Что со мной? Я не понимаю. Надеюсь, что я не умру… хотя, и жить уже совсем не хочется. Я уже устала от этих постоянных сюрпризов.
– Что со мной, доктор?
– Я подозреваю опухоль головного мозга. Если у вас есть знакомый онколог, то вам очень повезло. Пройдите обследование.
– Алёночка, не переживай. Мой дядя тебя обследует и операцию сделает.
– Влад, я же не умру?
– Нет. Нет, солнышко. Я дяде сейчас позвоню.
Он набрал номер и приложил телефон к уху. Гудок за гудком… через минуту Громов взял телефон.
– Алло. Дядя, ты не занят?
– Нет. Я домой еду, а что?
– Ты можешь приехать в больницу?
– Конечно. Что случилось, Влад?
– На месте всё объясню. Только ты Ангелине Викторовне ничего не говори, хорошо?
– Хорошо.
Влад отбился и подошёл ко мне. Его лицо выглядело так, будто он заботится о любимом человеке, но я-то знаю, что это совсем не так и быть так не может.
– Алён, сколько бы денег тебе не понадобилось, я тебя вылечу.
И тут я подумала, что не нужно меня лечить. Я потеряла смысл жизни. Смысла нет. Меня тоже нет. И я решила сказать ему это в глаза.
– Не стоит. Я не хочу жить больше.
– Ещё раз скажешь это – по губам получишь.
– Влад, в последнее время я переживаю слишком много мучений. Я не хочу это терпеть. Мне на-до-е-ло. Я умру, и всем станет хорошо.
– Что же ты такое переживаешь, что не хочешь жить?
– Мой отец – убийца, которого не посадили. Ты – это проблема мирового масштаба. Я попала в аварию. У меня обнаружили онкологическое заболевание. Что может быть хуже?
– Во-первых, опухоль не обнаружили, а всего лишь подозревают. Во-вторых, справедливость восторжествует, и твоего отца посадят. В-третьих, благодаря этой аварии, оттянулся срок начала риска твоей жизни на слэклайнинге. В-четвёртых, проблема мирового масштаба тебя любит. А в-пятых, я обещаю, что обеспечу тебе хорошую жизнь.
Честно скажу – удивил. Мне такого ещё никто и никогда не говорил. Я просто в шоке от этих слов. Они меня поразили.
– Не нужно мне ничего. И я никому не нужна. Я уже давно никому не нужна.
– Алён, ты давно нужна мне. Что за чушь ты тут несёшь?
– Это не чушь. Это то, что я думаю.
– Дурочка моя. Если бы мне предложили выбрать между тобой и карьерой, как ты думаешь, что бы я выбрал?
– Карьеру.
– Нет.
– Компромисс.
– Нет, зай. Выбрал бы я тебя.
– Влад, не делай мне мозги. Я тебе нужна, чтобы отвязаться от Наташки.
– Чёрт с ней, с Наташкой! Я бы не предлагал первой встречной стать моей девушкой, потому что нужна мне только ты.
– Я тоже многое могу сказать.
В палату вошёл Семён Николаевич. Его лицо выглядело… оно никак не выглядело – его просто не было.
– Что у вас тут случилось?
– Дядя, у Алёны подозревают опухоль головного мозга. Ты можешь её обследовать?
– Сейчас не могу. Завтра отвезём её в нашу больницу, там я её обследую.
– Спасибо. А ещё скажи, что Алёна нам всем очень нужна.
Он был удивлён. Семён Николаевич всегда знал меня как позитивную и жизнерадостную девочку. А моё желание умереть никак не вязалось с тем, что он обо мне знал
– Конечно. Что она себе напридумывала?
– Ничего хорошего она не придумала. Говорит, что никому не нужна, что хочет умереть.
– Алёна, ты чего?
– Я хочу умереть, - смотрела я в одну точку, как зомби, и повторяла одно и тоже.
– Алёна, не позволю я тебе умереть.
– Я хочу умереть.
– Её надо психиатру показать.
– Я хочу умереть.
– Дело плохо.
– Я хочу умереть.
Глава 7
(Алёна)
Меня привезли в больницу, где работают Громов и моя любимая мамуля. Пока мне делали снимок, Влад нарезал круги по кабинету и грыз ногти.
– Ну что? – спросил Ламанский, когда я с Громовым зашла в кабинет.
– Влад, побудь с ней, пока я буду осматривать снимки. Завтра результат будет ясен.
– Хорошо, дядя. Мне с ней надо пожить один день?
– Да, Влад, присмотри за ней.
– Семён Николаевич, маме ничего не говорите, - сказала я, глядя ему в глаза умоляющим взглядом.
– Хорошо, Алён. Но если надо будет делать операцию, то придётся всё рассказать.
– Не придётся.
– Как ты собираешься это утаить от мамы?