Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Злорадно он сам надвигался на меня, открытый всем ударам, будто девка, не умеющая драться. И хотящая, чтоб ее... ну... не знаю... это самое... и потому так расставила руки... Так он двигался... Только он был чудовищно массивный и метра под два в высоту. Зверь, он не ожидал сопротивления от тонкого и светлого цветка.
Поэтому страшный и почти невидимый прыжок навстречу ногой ему в солнечное сплетение ему в грудь застал его врасплох. Мой удар ломал стенку. Я точно выстрелила собой. И злорадно ухмыльнулась, увидев, каким стало на мгновение
Он взлетел на воздух, сбив двоих из них, с силой ударившись о стенку. И безжизненно сполз по ней. Один из солдат ничего не понял и замахнулся на меня. Наверное, когда моя рука перехватила его в локте, он подумал, что напоролся на железо. Впрочем, ему пришлось рассуждать недолго. Потому что я, крутанув, просто и грубо так ударила его головой о стенку, что вряд ли ему было сегодня суждено подняться.
Больше я не медлила. Прямо с места я выпрыгнув ударила “ножницами” в прыжке по очереди сразу двоих оставшихся здесь, так что они взлетели в воздух. Удар моим кованым носком в солнечное сплетение это не шутка. Но поднявший руку на девушку не живи.
Еще один схватился за мушкет. Но с криком выронил его, ибо кнут перебил его руку и мушкет безжизненно рухнул на землю, а сам он рухнул рядом без сознания.
В дверь сунули солдаты. Я их сразу не убивала, как и обещала графу – пусть помучаются немного... Они уже заполняли дверь. Я, с разбегу, ударила боковым прыжком в грудь крайнего, так что они посыпались туда внутрь обратно, как фишки домино, сбивая друг друга.
Зря что ли я с детства тренировала наблюдательность. Немного суеты, и эта дверь снова закрылась. И вряд ли солдаты знали там, как ее открывать, ибо начальник лежал здесь.
Здесь было очень мило. Шелк и все такое.
Я осторожно сняла сережки. В кимоно в темноте я вполне могла напомнить кому-то юношу, особенно если он получит по зубам. Не слишком то мне хотелось, чтобы солдаты принимали меня за женщину.
Стены покрыты шелком – лениво подумала я, закрепляя получше веревку.
Но в это время открылась вторая дверь и в нее ворвались какие-то люди. Я безжалостно вышибла плетью мушкеты и пистоли, укорачивая тех, кто сопротивлялся.
– Джекки?!? – крикнула бабушка дяди Джорджа, перепутав меня в сумраке и в кимоно, с мушкетом в руке. Интересно, откуда она тут взялась? – Это мы!!!
– Как Джекки?! – неожиданно приподнялся с пола начальник солдат, ошарашено вглядываясь в меня и изменяясь в лице. Оно стало белым. А, увидев сумасшедшую на полу, оно стало как у Белоснежки и семи гномов с чудесной белой кожей. Оказывается, он притворялся! – с огорчением подумала я. Второй раз я ударила его непрофессионально, абсолютно как Джекки Рихтера, сдвойкой в челюсть, вложив в удар по полунокаутированному командиру весь вес. И все, что на душе... Его подбросило в воздух, так что он перекувыркнулся и ударился о стену. Он уже не встал.
– Вылитый Джекки! – подтвердил какой-то лорд за старухой. Я его видела во время склоки Джекки с Рихтером.
Сознание ловило любое движение и было готово бездумно ответить. Потому я раньше всех услышала далекую ругань дяди Джекки по закрытому ходу с поминовением “какой-то девки”, а за ним и еле слышный голос самого Джекки. Поскольку открытый лаз был полон солдатами и был для меня закрыт, особенно когда туда крикнут – держи ее, у меня остался только выход в окно. Ибо, когда тут появится Джекки, придется разбираться, кто из нас настоящий. И я, чтоб не смущать принца, не стала ждать, пока эти милые люди поймут, что я не Джекки, и тем подумают плохо обо мне самой. Зачем Джекки отвечать за двоих?
– Пора сматываться! – подумала я. Пусть Джекки отвечает сам, я же пас. К тому же для семьи было лучше, если б я осталась инкогнито.
Меня мучило соображение, что этот лаз слишком узкий, и, поэтому, когда начнется драчка, я не сумею прямо на глазах у них выбраться, чтоб мне не стрельнули в зад. Тут надо было минуту. Если же я останусь здесь и буду их убивать, это было чревато... С тем же успехом они могли меня обложить и устроить осаду снаружи ходов, не атакуя, но стреляя, как только я появлюсь, чтобы взять на измор голодом.
Можно было посадить стрелков снаружи, и, пока я спущусь сделать из любого бойца решето. Или сидеть караулом в человек пять и стрелять в упор в узком коридорчике при любом шорохе. Ничего хорошего, если тебя обнаружили, мне не светило.
К тому же устроить здесь бойню я не могла, так как графа могли обвинить в государственной измене из-за этого, и я чувствовала себя скованной как в ловушке. Это был бы конец, если б тут остаться и встречаться и целоваться.
Тем более, если можно просто уйти через это окошко.
Я так и сделала. Заискивающе улыбнувшись, как Джекки, благо актер из меня был жизнью выбит классный, я показала рукой на окошко. Мол, я туда, пока они не сообразили.
– Я сейчас вернусь, – с улыбкой показала жестами я. – С той стороны... – Я показала на люк, где Джекки. – Я быстро...
Но не успела я нырнуть в лаз, как, очевидно, очнувшаяся сумасшедшая занялась мной.
– Нет!!!! – закричала она в ужасе и кинулась ко мне. Она намертво вцепилась в меня, пытаясь удержать. – Ты погибнешь!
– Предательница, – зашипела я, пытаясь ударить ее ногой, ибо в узком окошке я уже не могла вернуться, и оставалось только брыкаться ногами. – Они же меня прикончат самое меньшее... Сука... Отдать меня в руки солдат, а я же тебя еще спасала! – не слышно чуть не плакала я.
Но она не слушала, и, плача и визжа, вцепилась в меня.
– Не надо, не надо! – кричала она, совсем свихнувшись и потеряв рассудок. – Я не вынесу, если ты погибнешь или просто исчезнешь еще раз!
– Где же тут погибнуть, если я тут и без веревки просто нырнула бы, а так, подстрахованная веревкой, с каких-то тридцати метров тут вообще нет опасности, – разъяренно прошипела я.