Как воспитать ниндзю

Тимуриды Люда и Игорь

Лицо у Мари почему-то при этих словах зачем-то медленно побледнело и медленно вытянулось. И она, резко развернувшись, побежала к дому, зовя маму. А она на третьем этаже... С удивлением я глядела вслед Мари, а потом пожала плечами. Странная какая-то – подумала я. Все они сегодня странные.

Думая, что сегодня все сошли с ума, я, тяжело вздохнув, пошла прочь. Здесь стоять было нельзя, хоть мы с китайцами еще не все просканировали и сопоставили. Потому что в окне вместо китайца появилась мама, странно напряженно и мрачно не сводя с меня взгляда, пока Мари ей что-то тараторила, а

потом быстро скрылась на поиски отца.

Я вовремя сообразила, что сделала что-то не то, и лучше сделать ноги, пока мне не приделали очередное обвинение. Причем у меня совершенно в голове не было понятия, что же я сегодня сделала такое плохое, что всех поставила на ушки.

А раз не знаешь, за что тебя будут бить – сматывайся. Этот закон за свою детскую жизнь я усвоила твердо.

 В общем, как говорится, подождем пока тебя забудут.

Пока же я тщетно вспоминала про обезьянку – где я могла видеть эту малявку с лошадиным лицом? Маленького, некрасивого, похожего на лошадь? Но для агента с таким стажем, как у меня, вспомнила удивительно мало. И я качалась на заборе совершенно механически – туда-сюда, занятая важным делом. А потом плюнула. И опять попала. Данная особь бесстыдно пробиралась под забором совсем голая в направлении нашего замка.

– Эй, бесстыдная скотина, проход закрыт! – яростно выкрикнула я по злобе. – Мне и так за тебя попало, а ты еще и голым передо мной разгуливаешь! – вопила я.

Выражения, которыми она ответила мне, прикрывшись одиноким лопушком, были совсем непередаваемы. Самым ласковым из них было обещание удушить меня железной рукой...

– Послушай, а почему б тебя не сдать приставу в таком голом виде?! – вдруг озарило меня. – Меня он уже знает, кандальников опять гонят, а в голом виде тебя и не узнать, и отец никогда об этом и не прослышит... – я оживилась. – Поплаваешь на галерах... А язык я тебе просто отрежу... Вместе еще с чем-то... – заманчиво пообещала я. – Вместе с тем гнусным, что я не должна видеть. И, поскольку его у тебя не будет, я останусь невинной порядочной леди, ибо его у тебя и не было...

Оживившись, я спрыгнула с забора, с кривым и очень острым японским ножом в руках.

Но человек так громко ругался и кричал, что это привлекло нежелательных свидетелей. И под шумок этот трус, боящийся боли, исчез – ведь я не хотела бы, чтоб меня застали в обществе голого юноши.

– Да, с каждым разом его одежда становится все оригинальнее при визите в наш дом... – констатировала я. – Надеюсь, отца она поразит настолько, что он забудет обо мне...

Надежда умирает последней, но в данном случае это было слишком быстро. Потому что минуту спустя от дома я услышала голоса – меня звали.

– Лу!!!

Я, конечно, могла сделать вид, что я не слышала. Но, этому никто из моих бы не поверил. Поскольку выработанный тренировками и вечной настороженностью мой боевой слух позволял слышать даже мельчайшие разговоры шепотом в ста шагах, а этот рев голоса отца я бы услышала с десяти километров. А так далеко я бы не смогла уехать за короткое время с моего ухода.

Я, конечно, могла бы уйти, но среди других голосов я слышала радостный голос Мари:

– Лу, у меня для тебя хороший сюрприз!!! – заманчиво звала меня она.

И это заставило меня посомневаться. Хорошие сюрпризы – это хорошо. Подарки я люблю, особенно побольше. Хорошие подарки.

Потому, потерев руки, я, колеблясь, отправилась домой, не в силах справиться с любопытством и притяжением сюрприза, как мышь лезет в мышеловку.

Хорошо бы это было вкусное...

На всякий случай я вышла осторожно, готовая каждую минуту смыться, если сюрприз действительно будет для меня сюрпризом, внешне же смущенно потупившись, как робкая девушка моих пятнадцати лет.

Вполне понятное состояние человека, который чувствует за собою крошечную вину. Ну не слишком там, но крошечную с этой обезьяной.

Впрочем, возвращаться было уже поздновато – увидев Мари, я поняла, что сюрприз будет, но вряд ли он мне понравится. У сестры сложновато с юмором. А по их настроению, по тому, как они бросают взгляды на друг друга и меня, было ясно, что они с мамой что-то решили. И уже во всем сговорились, потому что мама напряженно глядела на меня, напряженно ожидая.

– Иди сюда, Лу! – напряженно сказала она. – Я хочу тебя с кое с кем познакомить!

Мне не было видно, с кем она меня хотела познакомить, но она волновалась. Похоже, меня ждал приятный сюрприз в виде очередного из родственников.

Но его не было видно отсюда – он явно был в боковом углублении коридора под прямым углом ко мне, и не видел меня.

– Я хочу представить тебя принцу... – напряженно глядя на меня, сказала мама.

Все радужные мечты мгновенно ожили.

– Он здесь? – ахнула я, и даже выругала себя, что я не заметила, как он приехал.

Я даже засуетилась.

– Платье... Мое платье... – лихорадочно оправляя платье и прическу, выдавила я. Руки у меня дрожали. – Мне минуту, и я сейчас вылечу в новом... – бормотала я.

Китаец, который все и всегда мог, и часто все предвидел наперед, протянул мне из окна платье, когда я проходила мимо стены по направлению к маме, и я на мгновение исчезла в кустах. А, когда вышла буквально через несколько секунд, словно и не прекращала движение, то была уже в другом платье – я б не выжила, если б не умела почти мгновенно и четко переодеваться, будто перезаряжала оружие. Часто от этой мгновенности зависело спасение моей жизни, когда из преследователей просто никто физически вообразить не мог, что я это я. Переодевание тоже можно отработать до мгновенности и слепой автоматичности. Особенно с моей реакцией...

Оправив платье, я тщательно отругала себя внутри – ну как я могла проворонить принца, разведчица хренова!?

Я на ходу заправляла новую прическу. Мари только фыркнула – она до сих пор не могла привыкнуть к моим фокусам, а слуги и подавно.

Мама, невидяще, но с одобрением оглядев мою прическу, взяла меня за руку и начала оборачивать в совершенно другую сторону, в которой совершенно никого не было из принцев:

– Кажется, Вы не встретились уже случайно с моей младшей дочерью Лу, Джекки? – ласково сказала она кому-то сзади. – Так позвольте официально представить вашей светлости мою дочь и воспитанницу Луну, принц!