Как я бил Гудериана

Катуков Михаил Ефимович

– Ну, как пехота? – спросил я. – Как там царица полей?

– А что царица? – огрызнулся он. – Вперед! И только вперед! Правда, немцы бежать не собираются. Дерутся, бисовы дети. Эх, танкист, – вздохнул генерал, – трудно сейчас царице…

Действительно, враг ожесточенно сопротивлялся. Он оборонял каждый дом, каждую высотку, каждый перекресток дорог. Местность помогала ему: кругом реки, озера, болотистые леса… А тут еще распутица, туман… Трудно, очень трудно приходилось пехоте. К середине дня враг предпринял несколько контратак и контрударов. Наступление 3-й ударной могло захлебнуться.

В это время позвонил

Г. К. Жуков и приказал ввести в действие передовые отряды нашей армии – 1-ю гвардейскую и 44-ю бригады. Двумя колоннами они выбрались из низин и устремились вперед. За комбрига 44-й И. И. Гусаковского я был спокоен – «ходить во главе» ему не впервой: не было еще случая, чтобы он не выполнил задания. Комбриг 1-й гвардейской А. М. Темник тоже отличный командир, в его бригаде много опытных танкистов.

Поступившие вскоре донесения подтвердили мою уверенность в успешном исходе дела: ввод в бой двух бригад ускорил продвижение 3-й ударной. Уже на рубеже Клайн-Шпигель – Фалькенвальде передовые отряды оторвались от пехоты и, минуя опорные пункты врага, устремились на Драмбург и Рекков. К 5 часам вечера они прорвали всю тактическую зону обороны противника и продвинулись на глубину до 15 километров.

Нужно было срочно развить этот успех. Поэтому уже в полдень я приказал командирам корпусов выдвинуть из исходного района основные силы армии. Мощный удар танков расширил горловину прорыва. Сломив сопротивление врага на рубеже Габберт – Фалькенвальде, части 11-го гвардейского и двигавшегося правее 8-го гвардейского механизированного корпусов продвинулись на глубину до 25 километров.

Танкистам, вырвавшимся вперед, в большинстве случаев пришлось вести бои с разрозненными группами гитлеровцев. По пути наступления мы освободили лагерь военнопленных, а также людей, познавших ужасы фашистской неволи. Здесь были солдаты и мирные жители почти всех стран Европы – поляки, французы, датчане, голландцы, сербы. Голодные, больные, они жили в нетопленных бараках. Многие из них были так измождены, что были похожи на скелеты, обтянутые кожей.

Армия направила в освобожденный лагерь весь свой медицинский персонал. Многие воины, вызволенные из фашистского плена, пройдя первую санитарную обработку и немного окрепнув, вступили в 1-ю танковую армию. Многие из них геройски сражались во время Берлинской операции.

Танковые бригады продолжали продвигаться на больших скоростях к Кольбергу. Нужно было как можно скорее выйти к берегам Балтики, чтобы перерезать единственный путь отхода и снабжения фашистских войск, находившихся в Восточной Пруссии, Данциге, Гдыне.

В тот же вечер А. X. Бабаджанян доложил мне, что он достиг южной окраины Неренберга. На подступах к городу завязались тяжелые бои.

– Обойди город! – приказал я ему.

– Не могу, – ответил комбриг. – Озера, кругом озера.

Всю ночь шли бои за Неренберг. И только в средине дня бригада И. И. Гусаковского овладела городом. Впереди еще один город, преграждающий путь к Балтике, – Вангерин. Но 44-я и 45-я гвардейские бригады обошли его с запада и востока, подоспели части 3-й ударной армии и на рассвете 4 марта овладели городом.

Гитлеровцы, сознавая, что над ними нависла опасность окружения, предпринимали отчаянные попытки пробиться на запад. В результате не только войскам, но и штабу армии приходилось отбивать атаки фашистов.

Однажды ночью мы остановились в каком-то большом имении. Оно было брошено на произвол судьбы, работники разбежались. В пустых домах этого имения мы и заночевали. Но ни на минуту не пришлось сомкнуть глаз.

Только расположились, как выставленная охрана сигналит: «Немцы идут». Все мы сразу в цепь, быстро создали круговую оборону. Сил у нас немного: зенитная батарея, три танка командования армии, рота охраны и офицеры штаба. Гитлеровцы нажимают. Одну атаку отбили мы, через несколько минут новая большая группа фашистов пытается ворваться в имение. Но бьют наши танки, зенитные пушки. Офицеры штаба, находясь в цепи, поливают фашистов свинцовыми очередями. И опять немцы отброшены.

Не удалось гитлеровцам в ту мартовскую ночь пробиться на нашем участке. Потери при этом мы понесли самые незначительные. Выручило нас прежде всего то, что каждый офицер штаба усвоил боевую истину. Уж коли танковые войска совершают рейд по тылам противника, фронт для нас ежечасно, ежеминутно может быть не только впереди, но и вокруг, на все 360 градусов. Бдительности только не теряй…

Не случайно все штабники кроме положенного пистолета всегда имели при себе автомат или винтовку. Сам я кроме маузера всегда возил в машине карабин.

Разрозненные группы фашистов нападали не только на штаб армии, но и на наши тылы. Так, в эти дни полевая почта, редакция армейской газеты расположились в одном населенном пункте. Неожиданно на них напала группа фашистов в 200 человек. Сотрудники редакции отошли к лесу. Началась перестрелка. Гитлеровцы сожгли машину редакции. В перестрелке была убита машинистка редакции Зинаида Груздева.

После тяжелого боя за Вангерин корпус А. X. Бабаджаняна совместно с войсками 3-й ударной армии овладел городами Лабес, Штольценберг, Гросс Естин. Не менее успешно действовал и корпус И. Ф. Дремова, наступавший левее 11-го гвардейского. Преодолев межозерное дефиле южнее Драмбурга, 19-я гвардейская бригада полковника И. В. Гаврилова обошла город с запада. Боясь попасть в окружение, противник отступил.

А танки продолжали идти к морю. Генерал Шадин и полковник Никитин получали краткие донесения по радио от наступающей впереди 45-й гвардейской танковой бригады полковника Н. В. Моргунова. Один из его батальонов уже подошел к Кольбергу.

Н. В. Моргунов уже четвертый год командовал бригадой. Это был опытный и храбрый командир. Но в этот раз он допустил оплошность, вернее, проявил нерешительность. Оторвавшись от основных сил на 20–25 километров, он решил выждать и замедлил темп наступления. Противник опомнился от первого удара и успел организовать оборону города. Все последующие атаки Н. В. Моргунова с целью захватить город оказались безуспешными.

Но подходили другие части нашей армии. Левее Н. В. Моргунова пробилась к Кольбергу 40-я бригада полковника М. А. Смирнова. Передовой отряд корпуса И. Ф. Дремова подошел к Шторгарту. Словом, на фронте протяженностью 80 километров части нашей армии выходили к Балтийскому морю. Таким образом, широкая полоса отделяла теперь восточную группировку противника от центральных районов Германии.

Вечером 4 марта я находился в штабе, когда мне доложили, что прибыл офицер связи из корпуса Бабаджаняна. В комнату вошел усталый молодой лейтенант.