Как я в сказку попала
Шрифт:
Никто же не извинился. С какого гриба я должна помогать им. Придумают же, проводник. И вообще, стоять стало слишком зябко.
– Почему ты не хочешь нам помочь? – рядом с Лисом встал эльф. – Единорогов не минует верная мерзлота, и горы не спасут.
– Вы меня не путайте, – пресекла я приготовление и развешивание злаковых продуктов. – То силы темные, с которыми решили сразиться от скуки, то снег ищете, то дева озлобленная, то мерзлота… Я, может, и единорожка, но ума у меня хватает. Даже поделиться могу.
Эвка, сделав лицо, будто на шиповник
– Когларана была очень сильной колдуньей. Однажды ее предал любимый, – тихо заговорила Эвангелия. – Она хотела умереть и ушла в пустошь, чтобы своей смертью не причинить зла другим. Но уже на грани внезапно поняла, как хочет жить.
– Это ты меня на слезу сейчас подбиваешь? – догадалась я и отступила на шаг, теряя тепло ее руки. – Лучше лук возьми, он понадежнее будет.
– Дай дослушать! – каркнул ворон, так и сидя на моей голове.
– Да я вообще молчу!
– Когларана не смогла умереть, но и не смогла ожить, – продолжила принцесса, уже не касаясь меня. – Она стала тенью, которая с каждым годом, видя радость и счастье других, наполнялась ненавистью и завистью. Храня последние остатки светлых чувств, колдунья сумела уйти дальше от людей, но каждый путник, попадавший к ней, отравлялся болью и ненавистью, прекращая быть разумным. Именно таких, потерявших себя, мы называем темными сущностями. Они, также, как и Когларана, не живы и не мертвы, но сеют смерть.
Я кивнула, принимая сказанное к сведенью. И только перистый мешал послать Эвку на восток – вот где любили всяких завуалированных мыслителей.
– Через сотню лет на земли колдунья явился потомок ее возлюбленного. Когларана не догадывалась, кем являлся ее гость. К тому времени она вернула свой облик и успешно справлялась с немалым «отравленным войском». Юноша, изначально отправившийся мстить по чужому навету – соседствующему с колдуньей князю не нравилось такое соседство – поступил куда более подло, чем собирался изначально. Он собрал кусочки разбитого сердца и растопил лед, царивший в нем, а затем всадил в него кинжал. Прямо в день намеченной свадьбы.
– Настоящий или ты так образно выражаешься? – не поняла я.
– Эх, испортила момент, – вздохнул перистый. – А я только проникся.
Принцесса ненадолго растерялась, но быстро взяла себя в руки.
– Не знаю. Там не было уточнений.
– Давай, дальше по-быстрому, а то я скоро все себе отморожу, – подогнала я ее. Да и тебе в одних лосинах не жарко точно.
– Эвангелия, вернись на лошадь, – мягко, но настойчиво попросил Лис.
Я не ожидала, но принцесса послушалась Непобедимого, ни словечка не сказав против.
– Нет, ну, а дальше-то что? – возмутилась я. – Ворону же интересно!
Карлис взглянул на меня, как сторож на вора и, проследив, как Эвка взобралась на лошадь, выдал:
– Скачем отсюда.
Я фыркнула и не сдвинулась с места. А что самое возмутительное, стоять остались все.
– Ну, и чего вы? Скачите!
– Ты наш проводник, – настаивал эльф.
В голову закралась мысль, что детки просто решили придумать мне пригодную миссию, дабы не колыхалась рядом без цели. Быть полезной и незаменимой я хотела, но сразу соглашаться – это уж совсем легко.
– Да я вас в такой камыш заведу, что год выбираться будете! – честно предупредила всю компанию.
– Если там будет жить Когларана, то нас это устраивает.
Я уже развернулась, даже ногу переставила, как до меня дошел смысл слов Лиса.
– Так это сейчас не сказка была?
Все пятеро мотнули головами.
– Так манускрипт же древний… Что у вас за древность считается?
Вздумают же, дурить единорожку!
Мне своей сказки с головой хватает!
– Каждые триста тридцать восемь лет Когларана набирается сил и начинает мстить, но теперь уже всему миру, – пояснила Эвка. – Нам предстоит остановить ее. Окончательно остановить, чтобы наши потомки жили спокойно.
– Могли и покруглее дату придумать, – заметила я. – А чего же ваши предки не справились?
– С каждой сотней лет знания терялись, а посвященных становилось все меньше, – с уверенностью ответила принцесса. – Но так и должно было случиться, ведь ко всем предыдущим кампаниям пророчество не подходило.
Вот интересно, как я могла пропустить нападение зомби? Иначе, как галлюциногенный бред, россказни деток не воспринимались. Но на всякий случай я все же решила уточнить:
– И кто пророчество составлял?
– Так Когларана, – нетерпимым тоном пояснил Энтуан.
– Не рычи на меня! – осадила я князенка. – Вы только путать горазды, как повитель! У вас одна и та же колдунья то добрая и несчастная, то злая и опасная.
Карлис демонстративно закатил глаза. Барри и Энтуан уже заметно вздрагивали. Я, глядя на них, тоже резко замерзла. Одни посиневшие уши эльфа чего стоили.
– Артефакты, созданные в разные времена, сдерживали разрушительную мощь Коглараны, но в этот раз их может не хватить. Нужно забрать сердце колдуньи, пока холод, накопленный за столетия, не расползся по всему миру, – уже без прежнего энтузиазма произнесла Эвка.
– Рожка, ты бы уступила, – вмешался Кар. – Примерз я что-то.
– Так им в холод надо, а я в тепло хочу, – возразила ворону. – И вообще, не понимаю этой мании втянуть меня в квест «найти чего-нибудь»!
Внутри единорожьей головы шли жуткие противоречия и колебания. С одной стороны, и с допуском на реальность рассказанного, выходило, что я очень вовремя оказалась в этом мире. И это очень настораживало. А с другой, опираясь на тот же допуск, терять возможность стать причастной к спасению мира не хотелось. Ведь такие шансы не выпадают по много раз.