Как заработать первый миллион, не имея стартового капитала

Довгань Владимир Викторович

Я побледнел, мне стало плохо. Последняя надежда была убита. Я даже не знал, как сказать это своей команде.

Загрузку нужно останавливать. Собрал мужиков и сказал: «Ребята, мы закрываем дело. У меня ничего не получается».

Катастрофа, удар, страшная боль. Не от ощущения материального разорения: я практически не изменил свой материальный статус – как ездил на старенькой раздолбанной машине, так и продолжал ездить; как ходил в одной куртке, так и продолжал ходить. В этом плане мое первое разорение не было разорением.

Но, поверьте, потерять мечту, потерять будущее, потерять свою цель, потерять надежду – это еще больнее, еще страшнее. До успеха оставался

всего лишь один шаг. Но как выяснилось, от успеха отделяла целая пропасть. Я просто сидел и горько плакал. Я неудачник. Я потратил кучу денег, которые зарабатывал, проводя занятия по карате, влез в долги, которые нужно сегодня отрабатывать, мне стыдно даже поднять глаза и посмотреть на своих близких. Было такое ощущение, будто я стал меньше ростом. Согнулся, осунулся, постарел.

Так прошло несколько недель. Я старался не думать о своем кооперативе, старался выложить все свои силы на занятиях по карате и нагнать в вечернем институте, который совсем было забросил. Впрочем, зачем мне нужен диплом, я не понимал. Унижение, боль, ощущение нереализованности угнетало меня каждый час, каждую минуту.

Я чувствовал себя как мать, у которой погиб ребенок. Я столько приложил сил, я засыпал с мыслью о своем ребенке, я просыпался, брал ночью карандаш и рисовал эскизы, я рассчитывал, чертил, консультировался, собирал все по винтику, по проводочку, для того чтобы родить своего ребенка. И вот смерть. Вот коллапс.

Но больше всего добивали усмешки друзей и знакомых. «Ну что? Стал богатым? Говорили мы тебе, что ты занимаешься ерундой, говорили мы тебе, не делай этого, не уходи с завода». Естественно, родные и близкие не смеялись, они просто жалели меня, но эта жалость была еще хуже насмешек. Тогда мне казалось, что это самая страшная боль, которую я испытывал за свою жизнь. Тогда я думал, что для меня больше никогда в жизни не будет ни одного светлого дня. Тогда я был абсолютно уверен, что я на самом дне пропасти, из которой мне не выбраться.

Я не знал, что впереди меня ждут еще более сильные, страшные испытания и такие же немыслимые взлеты.

Я постоянно повторял себе фразу: «Безвыходных положений нет». Не верил, а повторял. И на уровне подсознания, на уровне интуиции неожиданно нашел формулу выхода из кризиса.

Однажды в зимний пасмурный день я сидел в своем стареньком «жигуленке» и размышлял. Я ждал своего друга, барабанил пальцами по рулю автомобиля, смотрел, как работают щетки, наслаждался теплом салона и в который уже раз перебирал в голове всевозможные способы добычи денег.

И вдруг меня как будто осенило. Будто шарахнуло током. Эврика! Я знаю, где взять деньги!

Я издам книгу по карате. Я почему-то был уверен, что это сработает. Я никогда не издавал ни одной книги, по русскому языку у меня всегда были одни двойки. На одной странице я всегда делал не меньше двадцати ошибок. Но я знал, что такая книга будет пользоваться бешеным спросом.

В тот момент тяга людей к карате была просто огромна. Но не было сколько-нибудь стоящей литературы, методики. Свои знания мы собирали по крупицам. Придешь или приедешь в какой-нибудь город на тренировку, в каком-нибудь полуголом подвале потренируешься с ребятами, и вдруг видишь какой-то прием, вдруг ты ловишь обрывок фразы или кто-то делится опытом, который он получил от человека, который знал человека, который дружил в свое время с каким-то китайцем или японцем. Я записывал все это в школьные тетрадочки, хранил этот опыт, как святая святых.

Я подумал: если это является действительно дефицитной информацией, если столько людей занимается карате, им же нужны такие знания.

Они готовы будут заплатить за это деньги.

Мы напишем книгу по карате!

Я знал, что нужно написать, знал, какие главы должны быть, какие приемы мы передадим в этой книге. Но я никогда не писал раньше книг. Поэтому собрал команду своих преподавателей клуба «Будо» и каждому дал задание: «Ты разрабатывай эту главу, ты разрабатывай эту, а я буду разрабатывать эту». Встал вопрос об иллюстрациях – многие приемы и удары невозможно объяснить словами, их надо показывать. Здесь я поступил очень просто. Взял примитивный фотоаппарат, и Максим Сурнов, мой друг и ученик, продемонстрировал их перед объективом. Затем эти фотографии я отдал художнику, и он, ничего при этом не понимая в карате, нарисовал картинки, по которым можно было разобраться, как наносить удар, как защищаться, какие есть стойки, какие есть каты и кияны. В общем, дело пошло.

Но пошло оно слишком медленно, сроки срывались, переносились, каждый приводил в оправдание тысячу причин: семья, дети, жена, работа. К намеченному сроку книга все еще не была написана. Я понял, что мы упускаем шанс, что моя мечта о возрождении ускользает буквально из-под носа. Помог случай. У Саши Булдынского мама уехала на неделю к своим родственникам, а у него была роскошная трехкомнатная квартира.

Собираю свою команду и говорю: «Так, ребята, переходим на военное положение. В субботу и воскресенье мы все закрываемся в этой квартире, берем с собой еду, берем то, что нам необходимо для работы, и никто не выйдет из этой квартиры, пока мы не закончим эту важнейшую для нас книжку. Всем понятно?» Понятно было всем.

Мы собрались на этой квартире и принялись творить. Изредка кто-то из нас выползал из своего угла и требовал немедленного общего обсуждения темы. Тогда мы собирались на мозговой штурм, и, бывало, менялись главами. Я координировал работу каждого своего тренера. Саша Булдынский лихорадочно отстукивал одним пальцем на доисторической машинке готовые страницы. Все мы дружно отпахали два дня и две ночи. Когда наступило утро понедельника, книжка была готова.

Взяв рукопись в охапку, я стал методично обходить все типографии, но везде мощности оказались загружены. Нам же книга нужна была срочно. И вот последний мой шанс. При Волжском автомобильном заводе была своя маленькая типография, где печатались каталоги, инструкции и рекламные проспекты. Я подхожу к директору типографии, замечательному, пожилому, мудрому человеку – и мне удается договориться напечатать 40 тысяч экземпляров этой книги. Из этой типографии я вылетел как на крыльях!.. Я не шел, а парил над землей.

…Когда книга была напечатана, мне позвонили с типографии и сказали: «Забирайте». Забрать мне ее было некуда. Я приехал к директору типографии, упал к нему в ножки и попросил, чтобы книга какое-то время полежала у них на складе. К моему счастью, он согласился.

Я подписал договор с «Союзпечатью», которая была тогда абсолютным монополистом и владельцем книжных и газетных киосков и ларьков, отвез им какое-то количество экземпляров и стал ждать золотого дождя. Но столкнулся с жестокой реальностью. Мощнейший удар в челюсть, мощнейший удар по голове, да еще мощнейший удар в живот. Первый удар: за неделю продали всего лишь 60 экземпляров. Второй удар: нужно отдавать деньги за напечатанные книги, и мне, по всей видимости, придется продать все, что у меня есть. Включая мою старенькую машину и квартиру. Но где я буду жить? Где будет жить моя семья? На чем я буду ездить? И третий удар: часть магазинов вообще не отдали ни копейки. Проще говоря, кинули меня.