Как затмить звезду?
Шрифт:
Мне стало смешно.
– Чем тебе не нравится Катя? – спросила я. – Объясни. Мне непонятно.
– Просто не нравится, и все, – ответила Нелли. Теперь мне казалось, что она ревнует меня к Кате.
– Но ты же с ней общаешься! – прошептала я. – Зачем, если ты терпеть ее не можешь?
– Она делает мне маникюр! Ты забыла? Бесплатно и хорошо. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
– Нелли… – вздохнула я. – Как тебе не стыдно…
– Стыдно, когда видно, – ответила она. – А меня, кроме тебя, никто сейчас не видит.
Нелли зашла в класс, хлопнув дверью прямо перед моим носом.
– Четыре, – сказала я, зажмурившись.
Я запуталась. Не могу понять, где она настоящая, а где притворяется? Иногда я обожаю Нелли, но чаще почему-то ненавижу. А еще мне на миг стало страшно… Нелли перестала бояться меня – она опять мне хамит и даже не думает извиняться. Вдруг она узнала, как-то поняла, что я не представляю для нее опасности?
Мы не разговаривали весь день, хоть и сидели рядом на всех уроках. Все шесть уроков мне было не по себе. Не из-за Нелли. Легче мне стало только в четыре часа дня, когда я вышла на улицу.
У крыльца стояла Катя и говорила по телефону, она радостно улыбалась в трубку и звонко смеялась. К ней подошел друг Большого Брюнета и смущенно пихнул в ей руку пакет с пирожком.
Я хотела подойти к ней, поболтать, сделала два шага вниз по лестнице и потеряла контроль над своим телом. Тонкую ногу в кроссовке с полосками, преградившую мне путь, я заметила в тот момент, когда уже начала падать, зацепившись за нее. Пять ступенек вниз… Я заметила парня – невысокого, рыжего и круглого. Он был похож на большую свинью на двух тоненьких ножках. Он хохотал и смотрел, как я падаю.
Я лежала на животе под крыльцом гимназии и боялась открыть глаза. Во рту – соленый привкус. Кажется, я прокусила губу и сломала зуб, ударилась подбородком, коленкой и подвернула ногу. Я просто лежала, одна, и кто мне никто не подходил.
Где-то наверху еще ржал тот урод, поставивший мне подножку. По двору бегали дети из младших классов, звонили мобильники, ребята отвечали на звонки, на шоссе шумели автобусы, сигналили машины, а я все еще лежала и боялась подняться на ноги.
– Ты в порядке? – Чьи-то руки взяли меня за плечи и перевернули на спину. Я открыла глаза. Черные волосы почти до плеч. Их осторожно треплет ветер… Изображение то четкое, то нечеткое, то все кругом идет.
– В порядке, – прошептала я, пытаясь подняться на ноги. Получилось. Ничего не сломала.
– У тебя кровь, – сказал Большой Брюнет. – Тебе надо к врачу. Давай я тебя провожу.
– Ничего, не надо, я в порядке… – мой голос задрожал. Думала, что обойдется без слез, но сильно ошиблась. Я быстро пошла к выходу, закрыв глаза рукавом куртки. Мне никогда еще не было так зверски обидно и больно.
Хотелось убежать. Нет, хотелось вернуться, найти этого жирного урода и отпинать его ногами со всей злости, со всей дури. За что он так меня? Или это он не сам, а кто-то попросил его?
– Я все равно провожу тебя, – сказал Большой Брюнет, догнав меня у железных ворот гимназии. – Можешь не говорить со мной. Я просто пойду рядом.
– Зачем? – всхлипнула я. – Тебе нечем заняться? Или нравится смотреть на плачущих девушек?
– Хочу убедиться, что с тобой все в порядке, – ответил он. – А то мало ли что… Мне кажется, ты не просто так упала. Тебя толкнули.
– Поставили подножку. Я увидела ногу, но было уже поздно…
– Кому ты перешла дорогу?
– Какая разница…
– Я бы мог с ним поговорить, разобраться. Поставить на место. Девочек нельзя обижать. Тем более таких, как ты.
– Каких?
– Таких хороших, – ответил он.
– М-м… – промычала я. – Хорошей быть плохо… Никто даже не подошел, когда я упала.
– Главное, что подошел я. Меня зовут Саша, кстати. А тебя?
– А меня Настя.
Мы дошли до моего дома. Я села на скамейку, чтобы немного привести себя в порядок. Саша сел рядом. Из зеркала на меня смотрела заплаканная девочка с опухшей нижней губой в засохшей крови. Говорить было трудно, больно.
– Запиши мой номер, – сказал Большой Брюнет. – Можешь звонить в любое время. Я живу на той стороне улицы, в зеленой многоэтажке.
Я только хотела ответить ему, как посмотрела в зеркало, и мне стало плохо. Передний верхний зуб был сломан почти наполовину… На самом видном месте. Теперь я не то что улыбаться, а даже говорить буду стесняться.
Я открыла сумку, поискала мобильник. У меня не так много вещей. Кошелек, расческа, пара учебников, дневник… а мобильника нет.
– Он исчез, – сказала я Саше. – На последнем уроке он еще был, я отвечала на эсэмэску подруги, а сейчас его нет… Только вот понять не могу, когда его успели вытащить?
– Я подарю тебе новый, – ответил Саша. – Не расстраивайся.
– Что ты такое говоришь… – вздохнула я. – Не надо.
– Вот вы где! – перед нами стояли запыхавшиеся Катя и друг Саши. – От самой гимназии за вами бежали! Там все говорят, что какой-то урод девчонку с крыльца столкнул. Только ни его, ни девчонку найти не могут… Кстати, откуда вы знакомы?
– Десять минут назад познакомились, – ответила я, вытирая бумажной салфеткой нижнюю губу.
– Надо было раньше это сделать, – добавил Большой Брюнет. – Тогда бы ее ни один придурок не смог обидеть, а если бы и обидел, то имел бы дело со мной.
– С нами, – поправил друг Саши.
– Так это тебя толкнули? – спросила Катя. – Я была там, рядом, по телефону говорила, но ничего не видела… Ты знаешь этого парня?
– Видела его пару раз в гимназии, – сказала я. – Жирный такой, на свинью похож. Как зовут, не знаю.
Мне не очень хотелось говорить об этом. Интересно, где сейчас Нелли и где мой мобильный телефон? Уверена, что он сейчас у нее, и Нелли, наверное, очень удивлена.
– С чем был пирожок? – спросила я у Кати.