Как завести дракона
Шрифт:
— А ты хоть немного со мной знаком!
— Но я собирался уйти…
— Со мной уйти важнее! Или я останусь одна на один с жуткими неприятностями!
Посмотрел на меня тяжелым взглядом и пробурчал недовольно:
— Что, с тобой проще согласиться, чем переубедить?
Вздрогнула.
Так всегда говорил папа.
И, как всегда, при воспоминании об отце на глаза навернулись слезы.
Теперь вздрогнул Мэтью и сделал несколько шажочков назад:
— Нет-нет-нет, только не плачь… не выношу этого.
Я посильнее распахнула глазки, чтобы невыносимых слезок стало видно больше — сволочь я, конечно,
— Все. Ладно. Пойду. Дай мне чуть времени, есть у нас зелья…
Пока он приходил в себя, я сбегала к своему столу и взяла парочку артефактов, которые были там заперты в ящичке, а еще быстро начеркала адрес, названный Джуэл. Ну так, на всякий случай — например, если я не выйду на службу и спустя день или два это заметят, пойдут к моему столу, найдут записочку среди бумаг, а по ней — наши с рыжим хладные…
Тьфу, пошло вон, воображение!
Яр Теренер стоял на выходе почти красавчиком. И как ему удалось? Но об этом думать не стоило, стоило уходить, искать извозчика и рассказывать все подробности произошедшего.
Глаза Мэтью расширялись все больше, по мере того, как до него доходила серьезность ситуации.
— Но Ирэн… мне кажется это дело стражей и…
— А мы кто?
— Разве не следовало привлечь побольше сил Управления?
— А если они привлекут внимание еще большего количества подонков? И те что-то сделают с Джуэл?
— Так что ты предлагаешь?
— Схватить паука, а не сеть! Но если мы сейчас будем искать начальство, объяснять и доказывать, с Джуэл может что-то произойти!
Задумчиво постучал по оттопыренной губе.
— Хочешь проследить за ними?
— А то! И вообще, сам подумай, если прочие лавочники от действий бандитов не страдают, то что это значит?
— Что кто-то навел на девушку?
— Именно. В бумажульку про долги я не верю. Скорее, это какая-нибудь организованная группа людей, которые ищут вот таких вот беззащитных девушек или стариков и под это гребут и деньги, и недвижимость в столице!
— Какое у тебя… обширное мышление, — на меня посмотрели с восхищением.
Я довольно улыбнулась.
После наших криминальных хроник у меня мышление стало не только обширным, но и преступным, так что учебный совет не зря меня на работу отправил в Управление.
По улочкам пришлось поплутать — и на экипаже, и на своих двоих. Но мы все же нашли нужную улицу, уже довольно оживленную: жители спешили по своим делам, хлопотали с метлами и развешивали белье, из булочных пахло свежей сдобой, а продуктовые лавки уже гостеприимно зазывали на свежее мясо, овощи и фрукты.
Я даже усомнилась, что попала куда надо — разве могут здесь твориться темные дела?
«Наш» домик выглядел так же опрятно, как и прочие.
Пусть обшарпанное крылечко, но прозрачная, чистая витрина, яркое название и милые занавесочки в окнах второго этажа.
Колокольчик мелодично звякнул, когда мы зашли, а девушка, уже стоявшая за прилавком в белом фартуке и с собранными волосами, подпрыгнула.
— Вы пришли…
— Ты, — обезоруживающе улыбнулась, — И не одна, а с другом.
— Я… — начал Мэтью, но я стукнула его по ноге. Нечего пугать заранее своими корочками, мало ли.
— Расскажи ему все, что мне говорила, — попросила Джуэл, а сама осмотрела маленькое помещение.
Вполне
— Что вы собрались делать? — спросила робко девушка, раскрасневшись от волнения, а может от внимания Мэтью. Тот вальяжно облокотился на стойку и сделала вид заправского ловеласа — пару раз он и со мной пытался это провернуть, но меня это только смешило.
— Мы… — начала говорить, но Джуэл вдруг побледнела, глядя сквозь витрину.
— Это они! Идут!
Черт.
Не думала, что так рано…
Я действовала молниеносно.
Мэтью толкнула на единственное кресло для посетителей, и, не обращая внимания на его изумленно расширившиеся глаза, в несколько движений расстегнула верхние пуговицы с рубашки и стянула ее вниз, спуская с плеч, а потом схватила первый попавшийся рулон ткани, рванула на себя свободный край, разматывая и оборачивая вокруг себя.
В общем, три мужика, шагнувшие в лавку, застали уже готовую картину маслом: лавочницу, нервно стиснувшую руки, развалившегося на сидении прилично одетого мужчину и растрепанную девицу в километровом коконе ткани с обнаженными плечами, капризным голосом обращающуюся к этому самому мужчине:
— Милый, мне идет этот оттенок?
Милый сначала кивнул, а потом отрицательно мотнул головой.
— Ну вот, — плаксиво скривила я губы и затараторила, — я так и знала, что воздух провинции мне вреден — теперь ни один цвет не подходит, к которому я привыкла. Эй, ты — махнула Джуэл, — неси сюда все, что найдешь голубого. Да куда ты кидаешься к этим розочкам? Ты что не видишь, что они синие? О Боги, почему вокруг все такие бездари? Есть же насыщенно-синий, морской-синий, голубо-синий, голубой цвета неба, цвета цветов, цвета цвета, просто голубой, блекло — голубой…. А ленты? Зачем мне эти ленты? Здесь же золотая каемка! В южных землях такую используют, когда хотят показать, что кто-то им не мил. Милый, это ты… ты подговорил девку, чтобы она мне такую ленту отдала?!! Сволочь! Как ты мог! Я так и знала, что ты хочешь расстаться со мной! А-а-аа, говорила мне ма-а-ама-а… Ой, я вспомнила! Не золотую, а серебряную… Но золотую все равно не хочу! У меня теперь неприятные ощущения от нее. А это что? Какие такие полосочки? Дорогуша, ты что, не знаешь, что в этом сезоне модна клетка? Кле-тка! Это когда полосочка вот так и так идет… Нечего мне подсовывать всякое старье, даже если тебе кажется, что приличные девицы из провинции не разбираются в моде…
Мужики еще на лентах сдались.
Синхронно шагнули назад и слегка застряли в дверях все втроем. Не сказать что мощные или опасные на вид — но рожи их, определенно, доверия не внушали.
Попытались послушать еще немного, но потом их окончательно скривило и тот, что посередине, грозно пробормотал в сторону Джуэл:
— Мы вечером зайдем. Жди, — и первым выскочил на улицу.
За ним и подельнички. А я голос повысила, чтобы мой дальнейший монолог им было лучше слышно, сама же в это время избавлялась от всего того тряпья и застегивала рубашку, следя за перемещением бандитов сквозь стекло.