Как женить слона
Шрифт:
Парнишка даже не заметил, как я прошла мимо. Острый запах сигаретного дыма заставил меня поморщиться. Кури-кури, дружок. Так и останешься крошкой-картошкой. Если честно, я не понимаю, зачем им это надо – начать разрушать себя еще до того, как они окончательно сформировались. Что именно и кому доказывает рыжий черт, выдыхая сизый дым из своих юных легких? Мой Гриша никогда не курил, хотя большая часть его друзей-коллег дымили, как паровозы. Но не в нашем доме и не при мне или Варе. Закон.
В школе кипела жизнь. Занятия уже
– Ирина Олеговна? – русичка помахала мне рукой, выглянув из дверей своего просторного, вылизанного старательными детскими руками класса.
– Я здесь! – ответила я, поднимаясь с пола и помогая третьекласснику принять вертикальное положение. Мальчик моих усилий не оценил, тут же побежал дальше с громким криком. Продленка! Я осторожно, по стеночке, добралась до класса русского языка.
– Спасибо, что пришли, – пробормотала Марина Ивановна, закрывая за мной дверь. Гулкое эхо детского беспредела затихло.
– Ну что вы. Конечно, – пробормотала я, стараясь скрыть растерянность и волнение. Вряд ли это получилось. Муж говорит, что у меня всегда все на лице написано. Может быть, ходить на вызовы в школу в парандже?
– А Григорий Алексеевич не придет?
– Он, к сожалению, не сможет, – покачала головой я, все еще злясь на мужа за тоталитаризм в вопросах ответственности за воспитание дочери. Как ее хвалить и дарить подарки – это он. Как ходить на собрания в школу – это я. Неудивительно, что отца Варвара обожает, а на меня смотрит хмуро и требовательно. В основном воспринимая как метателя котлет.
– Что ж… Может, так даже и лучше, – сказала учительница, из-за чего я вдруг занервничала. Такой тон! Вряд ли речь пойдет о деньгах. Мне было предложено сесть за парту напротив учительского стола. Затем Марина Ивановна долго перебирала какие-то бумаги, смотрела в журнал, включала компьютер и вертела ручку. И готовилась к разговору со мной. Марина Ивановна вела у Варвары русский и литературу с пятого класса, она всегда любила Варю и, как следствие, любила нас, родителей.
– Что-то случилось? – спросила наконец я.
Марина Ивановна остановилась, положила ручку на стол. Она уставилась на меня так, словно собиралась с силами. Затем выдохнула и спросила:
– Скажите, у вас все дома в порядке?
– Что? – я наклонилась вперед и нахмурилась. – В каком смысле?
– Вы меня извините. Это не мое дело. Иногда такие проблемы сказываются на подростках. Они переживают. Может быть, не показывают этого, но…
– Да о чем речь? – начала злиться я.
– У вас с мужем никаких проблем нет?
– Какие еще проблемы у меня могут быть? – Я, грешным делом, подумала о том, что Гриша не отпускает меня в отпуск и что это, конечно, проблема, особенно теперь, когда Людмила прислала мне фотографию пляжа, где мы, по ее мнению, могли бы лежать две недели, не шевелясь… Но ведь не об этой же проблеме говорит Марина Ивановна.
– Вы не разводитесь? – тихо спросила она. И тут я онемела. Сглотнула слюну, затем попыталась собраться с мыслями, чтобы ответить, но не смогла. Попытки кончились ничем. Я попыталась представить себе, откуда такая дикая мысль могла поселиться в голове учительницы. Может, Варя права и русичка – дура? Чокнутая? «Того»? Или… тут мои зрачки расширились… вдруг Варя сама что-то такое сказала про нас? Если да, то как? Почему? С чего бы? У нас с мужем все хорошо!
Ну… не лучезарно хорошо. Но нормально! А как еще должно быть у мужа и жены, которые живут вместе уже пятнадцать лет? Но развод? Такое слово даже не появлялось за все годы в моем лексиконе.
– Ирина Олеговна, вы меня простите, пожалуйста, если затрагиваю болезненную тему, но я просто обязана реагировать. Такие вещи очень сказываются на ребенке. Особенно в переходный возраст, – русичка частила, а я с трудом улавливала смысл того, что она говорит.
– Какие вещи? – переспросила я, стараясь подавить раздражение.
– Дети тяжело переносят конфликты между родителями, – развела руками она.
– Вы мне можете объяснить, что происходит? – воскликнула я. – Мы не разводимся с мужем! И конфликта никакого у нас нет!
– Правда? – искренне удивилась Марина Ивановна. Я вдруг заинтересовалась вопросом, а замужем ли сама учительница русского языка и литературы? Если бы она была замужем, знала бы, что нет, это неправда. Конфликты есть в любом браке. Но это не значит, что семья распадается. И это никак, НИКАК не влияет на детей. Во всяком случае, не на Варвару.
– Что не так с Варей? Я смотрела ее оценки… – сухо продолжила я.
– Дело не в оценках, – покачала головой учительница. – Она изменилась.
– Изменилась? – я повторяла за нею, как попугай.
– Вы не замечали?
– Нет, – я лихорадочно восстанавливала в памяти все мои недавние разговоры с дочерью, чтобы протестировать их на предмет перемен. Вчера дочь съела котлету и ушла в комнату. Все, больше мы не разговаривали. Три дня назад она попросила денег – Гриша дал ей пятьсот рублей сверх карманных. Варя высказалась в ключе того, что пятьсот рублей по нынешним временам – ничто. Григорий не согласился с нею, но из-за любви к дочери добавил еще пятьсот. Все выходные Варя провела у своей одноклассницы Маши Гуляевой, что живет в соседнем подъезде. Они дружат с тех самых пор, как Варя перешла в школу в Химках. Хорошая семья, мама работает бухгалтером, а отец, кажется, какой-то и впрямь крутой. Директор предприятия вроде. Вот и все, что мне было известно о жизни дочери. Мне казалось, этого достаточно. Определенно, я ошибалась.