Какого цвета любовь?
Шрифт:
– Завтра обещают такие же проливные дожди, – сказала Совенко. – Приходи еще.
– Спасибо за приглашение, – Филипп был вежлив, но едва сдерживал раздражение, вызванное поведением Даши.
– Если так и дальше будет продолжаться, то нас досрочно отправят домой, – заметила Жанна из своего угла.
– Скорее бы, – вяло произнесла Черкасова, не открывая глаз.
Филипп еще раз посмотрел в ее сторону, накинул свой плащ, спрятав под его широкими полами гитару.
– До завтра, девчонки! – бодро сказал он, улыбнувшись.
Даша облегченно выдохнула, когда он ушел. Женя заметила это и укоризненно покачала головой. Но ее реакция осталась без Дашиного внимания. Она со вчерашнего дня находилась словно в другом измерении. Ее не раздражал барабанивший по стеклам дождь. Стакан горячего чая показался ей верхом блаженства, не было вокруг ничего, что могло привести ее в плохое расположение духа. Она решила, что в какой-то степени в этом есть и Женина заслуга. Может быть, она сумела передать Даше свою безоблачность, легкость характера. Даже отсутствие рядом Марины и Симки уже не воспринималось Дашей, как непоправимая трагедия. За три недели Женя и за один вечер Стас излечили ее, вернув окружающему миру радужные краски.
Даша так глубоко ушла в свои ощущения, что не заметила, как уснула. И ночь пролетела, как один миг. Первое, что увидела Черкасова, открыв глаза, – улыбающееся лицо Жени, а первое, что услышала – громкий стук дождевых капель о стекло.
– С добрым утром, – Федотова приводила в порядок волосы, придирчиво оглядывая отросшую стрижку в маленьком круглом зеркальце. Они были вдвоем в комнате – остальные уже были на пути к столовой.
– Доброе утро, Женечка. Я провалилась в черную бездну сна, давно так не отдыхала.
– Нам предстоит продолжать отдыхать – на работу мы явно не поедем.
– Чувствую, что завтра нас могут отправить по домам. Как думаешь? – Даша поднялась, заправила кровать и с удовольствием потянулась, разминая затекшие суставы.
– Хотелось бы. Честно говоря, мне уже становится грустно в этой сырой дыре, – призналась Женя. Даша обняла ее, щелкнула по кончику носа. – Твое настроение передалось мне, не замечаешь?
– Не может такого быть, – улыбнулась Даша. Выглянув в окно, она покачала головой. – Да, заволокло полностью и бесповоротно. Жалко, столько яблок осталось на деревьях. Их соберут без нашей помощи.
– Дашуня, мы уже все равно попали на страницы университетской газеты, как передовики, лучшая бригада.
– У меня нет особой радости по этому поводу. Я работала не для показухи.
– Знаю.
– Не хочется по такой погоде идти в столовую за порцией манной каши, – заметила Даша. – У меня осталось кое-что от ресторанных деликатесов, может, присоединишься?
– Не против, – улыбнулась Женя. – Только зубы почищу.
– Я с тобой, а потом соорудим чай.
Они вышли к колонке, набрали воды в две бутылки и направились под халтурно построенный навес неподалеку от их барака. Даша шла позади Жени, успев заметить, что та сильно похудела за время пребывания в колхозе. Она поставила цель сбросить лишние килограммы, и каждый день устраивала образцово-показательный ужин из одних яблок. Даша попыталась присоединиться к ней, но кроме боли в желудке не получила ничего.
– Гастритным придерживаться диеты запрещено, – шутила Женя и качала головой. – Тоже мне, два дня яблок поела и ходишь скрючившись. Тебе кашу манную нужно на ночь, дорогуша.
– Федотова, ты становишься стройной, как кипарис, – сказала Даша, закончив чистить зубы. – Нужно поскорее отправлять нас в ***торск, а то тебя будет сдувать легкими порывами ветра.
– Не преувеличивай, – Женя расплылась в довольной улыбке. – Сейчас пойдем по оставшейся пахлаве с чаем съедим, и все станет на свои места.
К приходу девчонок Даша с Женей за разговорами так и не закончили завтракать. Пришедшие с удовольствием присоединились к ним, снова на столике вскипал чай. Слово за слово начались непринужденные разговоры, воспоминания о том, что осталось в ***торске – у каждого свое – женихи, проблемы с родителями, предстоящая учеба, поселение в общежитии. Дождь не прекращался, и разговоры переходили от одной темы к другой. Время летело, а перед самым обедом пришел один из преподавателей и сообщил, что назавтра назначен их отъезд.
– Дожди надолго, так что собирайте вещи, ребятки, – весело завершил он, выходя из барака.
Все сразу засуетились, словно боясь опоздать. Жанна Ковалева сняла со стены давно одиноко висевшее на плечиках бирюзовое платье. Она с вздохом посмотрела на него, сложила в кулек.
– Только пару раз надела, – недовольно пробурчала она.
– А ты бы в сад его надевала, – засмеялась Света.
– Не умничай, Совенко, – Жанна нервно складывала вещи в сумку. – От твоего юмора тошнит.
– Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, – вмешалась Даша. Она окинула взглядом присутствующих и улыбнулась. – Завтра будем дома. Зачем ссориться перед дорогой? В автобусе должен быть веселый настрой, песенный.
– Тебе-то что? – зло ответила Жанна, подкрашивая узкие губы ярко-красной помадой. – Ты все равно поедешь с комфортом в личном авто. Видели, видели твоего фраерочка с мамой. По возрасту – папа, а по поведению – особа, допущенная к телу. С папой так не целуются.
– Какая же ты. Какая ты. – Даша от негодования не могла подобрать слова.
– Ну, Ковалева, и все-то ты знаешь, и везде-то ты бывала, – взорвалась Женя. – Тебе нечего завидовать. Договорилась бы с местными. В благодарность за нескучные вечера могли бы отвезти тебя в ***торск в коляске своего мотоцикла.
– Да пошла ты! – сверкнула глазами Жанна и запустила в Женю пустым стаканом. Федотова пригнулась, раздался звон разбитого стекла. – Строят из себя недотрог, а у самих с мужиками сорокалетними полный интим. Деревенские для таких рылом не вышли.
Даша закрыла руками уши, схватила с кровати ветровку и выбежала из комнаты. Она больше не могла находиться с ними в одной комнате, дышать одним воздухом. Оглянувшись из дверей на Женю, Даша быстро вышла из барака и, не обращая внимания на проливной дождь, пошла просто, куда глаза глядят.