Кактус
Шрифт:
Я машинально глянул на обложку книги. К моему удивлению, это оказался не судовой устав и не каталог нового вооружения, а Гомер.
– А где капитан?
– Понятия не имею, - пожал плечами Коля.
– Зачем он тебе?
– У меня назначение, - я показал мемори-чип.
– Я ваш новый психолог.
– Ну давай, - протянул раскрытую ладонь Коля.
В этот момент у меня вдруг зародилось сомнение. Кто этот полуголый здоровяк, сидящий в капитанском кресле? Все двери и переборки корабля открыты, значит, на мостик мог пройти любой!
–
– осторожно поинтересовался я.
– Вахтенный, - усмехнулся Коля.
– Когда нет капитана, выполняю его обязанности. Тебя как зовут?
– Грегори, - я положил мемори-чип на протянутую ладонь.
– А меня Коля, - здоровяк выдвинул из-под консоли небольшой ящичек, вроде комодного, и, даже не взглянув, кинул в него мемори-чип с моим назначением.
– Добро пожаловать на «Пеликан», Грегори. Твоя каюта восемнадцатая.
Вот так я стал членом экипажа «Пеликана».
Позже я, конечно, был представлен капитану Свенсону и остальным членам команды, но главным человеком на корабле для меня так и остался второй пилот Жданов. Коля был почти на десять лет старше меня, а его жизненный опыт так и вовсе не шел ни в какое сравнение с тем, что успел повидать недавний выпускник, поэтому сложившиесяя между нами отношения нельзя было назвать в полной мере дружескими. Скорее, я искал в Коле наставника, а он почему-то решил мне покровительствовать. Может быть, потому, что я всегда имел при себе Гомера, только не в бумажной, а в электронной версии.
Первый и, пожалуй, самый главный урок Коля преподал мне, прежде чем «Пеликан» покинул Эко-5. Сдав вахту, Жданов пригласил меня прогуляться по станции. Мы заглянули в кафе, где, по заверениям Жданова, изумительно готовили крылышки по-мексикански.
Крылышки и в самом деле оказались отменными, сочными и острыми, поэтому следом за первой мы заказали вторую порцию, за которой я признался Коле, что прежде мне не приходилось иметь дела с мертвецами, я даже не видел их вблизи, а потому испытываю понятное сомнение по поводу работы в команде.
– Не тушуйся, мертвецы - не твоя забота. Ты ж психолог, тебе живые достанутся, - Коля кинул обглоданную косточку в пустую тарелку.
– Хотя, честно говоря, я бы предпочел мертвецов.
Столь неожиданное заявление второго пилота повергло меня в недоумение. Когда меня приглашали на работу, то подробно описали круг обязанностей, и, признаться, я не увидел в том никаких факторов риска или подводных камней. Напротив, мне казалось, что полетав год-другой на «Пеликане», я получу хороший опыт и подберу материал для диссертации. Ремиссия пациентов с пограничными состояниями психики была темой моей дипломной работы, получившей хорошие отзывы, и я собирался переработать ее в диссертацию. Взглянув на меня, Коля улыбнулся.
– Да не тревожься, это я так… Просто к слову пришлось. Ничего себе - к слову!
Я начал быстро сопоставлять известные мне факты.
– А что случилось с психологом, летавшим с вами прежде?
– Ничего, -
– Так, значит, была все же какая-то причина?
– Ну, какая причина… - Коля помахал зажаренным крылышком и посмотрел на него, как будто хотел убедиться, что оно не улетит.
– Скорее, повод. Хотя другой бы на его месте…
Не закончив фразу, Коля принялся старательно обрабатывать крылышко зубами.
Я ждал продолжения.
– Знаешь, что я тебе скажу, Грег, - Коля положил недоеденное крылышко на край тарелки.
– Главное в нашей работе, а в твоей особенно, не принимать происходящее близко к сердцу. Иначе свихнуться можно. Это просто работа, и все. Понял?
– Понял, - не очень уверенно кивнул я.
– Не понял, - усмехнулся Коля.
– Тогда слушай: расскажу тебе о твоем предшественнике.
Он помолчал и начал:
– Звали его Курт Вагнер… Хотя почему «звали»? Его и сейчас так зовут… Как и ты, был он штатским. До команды ликвидаторов успел поработать в клинике на Новом Иерусалиме. Был на хорошем счету. Но что-то там у него не заладилось с главным. Вроде бы поспорили они из-за методов лечения. Психиатрия вообще сложная штука. Если стоматолог, скажем, точно знает, как ему поступать с больным в той или иной ситуации, то психиатру постоянно приходится импровизировать. Это я не сам придумал, так Вагнер говорил. А еще он заявлял, что психиатрия - это искусство, а не наука.
В общем, не поладив с главврачом клиники, Вагнер устроился на работу в Красный Крест, откуда его уже к нам, на «Пеликан», направили. Курт все посмеивался, говорил, поработаю у вас с годик, отдохну, нервишки успокою, а потом собственный кабинет психоанализа открою. Стану драть деньги с богатых дураков за их бредни. Рассчитывал на год, а задержался на все пять. И дольше бы остался, если бы не один случай…
До начала сайтенских войн работы у нас было не так уж много. Соответственно, времени свободного - навалом. Я только на «Пеликане» читать книжки пристрастился - прежде в руки не брал. Если только журнал какой в глянцевой обложке или детектив. Но это разве чтение? Ну, а как сайтены поперли, так работы у нас стало выше крыши. Случалось, не успеем с одного вызова вернуться, а нас уже снова куда-то посылают.
Полгода назад, если помнишь, сайтены от Верхнего Каганата пару секторов откусили. Потерпев сокрушительное поражение в первой же битве, Каганат счел за лучшее откупиться от сайтенов, отдав им два сектора. Сейчас Верхний Каганат активно вооружение закупает, надеясь отстоять оставшиеся сектора. Но поверь, Грег: пустая это затея. Рано или поздно сайтены все равно Каганат прихлопнут. Ведь Каганат в войне ставку на наемников делает. А наемник, он ведь только до тех пор воюет, пока в победу верит.