Календарь преступлений
Шрифт:
Эллери был доволен происходящим. Вместе с Вели, облаченным в полосатые брюки, он прибыл рано, и они вдвоем обыскали дом и участок, стараясь, чтобы мистер Луз видел их за работой. Мистер Луз слегка побледнел при виде могучей фигуры сержанта и обратился с вопросами к отцу невесты.
— О, это детективы, — ответил мистер Трой, стараясь говорить беспечным тоном.
Луз закусил губу и поднялся в комнату жениха. Заметив, что Эллери следует за ним по пятам, он заскрежетал зубами. Эллери терпеливо ждал у двери. Когда Луз наконец вышел вместе с Генри Йейтсом, Эллери последовал за ними вниз, слыша их разговор.
— Кто это? — спросил Йейтс.
— Мистер Трой сказал, что детектив.
— Зачем он здесь?
В переполненной нижней комнате Эллери кивнул сержанту Вели, и тот столкнулся с Лузом.
— Эй, парень! Чего это ты делаешь? — сердито рявкнул Луз.
Сержант извинился и доложил Эллери, что объект их наблюдения не вооружен.
Никто из них двоих ни на миг не спускал глаз с Луза.
Когда началась церемония, Эллери сидел в первом ряду, прямо за Лузом. Сержант Вели стоял в дверях, ведущих на террасу, в классической позе Наполеона, держа одну руку за полой пиджака.
Эллери сосредоточил внимание на шафере, не вслушиваясь в бормотание епископа. Все с самого начала казалось ему глупым и фальшивым. Луз стоял чуть позади жениха, выглядя подобающе торжественно и, без сомнения, зная о любопытном незнакомце, сидящем позади. Фигура Йейтса отделяла его от Хелен Трой — он не мог добраться до нее, не оттолкнув жениха. Невеста была слишком очаровательна в свадебном платье, чтобы пробуждать мысли о смерти, — очаровательнее любой из присутствующих женщин, особенно подружки невесты, чью роль исполняла ее сестра Юфимия, которая, казалось, вот-вот заплачет. Мистер Трой, стоя рядом с невестой, исподлобья смотрел на шафера, словно призывая его нарушить торжественность обстановки каким-нибудь насильственным действием.
— А теперь кольцо, пожалуйста, — сказал епископ.
Жених повернулся к шаферу, чьи пальцы устремились к нижнему левому карману жилета, пошарили в нем и застыли, как парализованные. По саду пронесся жуткий смешок. Виктор Луз начал ожесточенно рыться во всех карманах. Епископ возвел очи горе.
— Ради Бога, Виктор! — зашептал Генри Йейтс. — Сейчас не время для шуток!
— Какие шутки! — воскликнул Луз. — Уверяю тебя… Я мог бы поклясться…
— Может быть, ты оставил его в пальто?
— Да-да. Но где…
Эффи Трой вытянула тощую шею и прошипела:
— Твое пальто в стенном шкафу верхнего коридора, Виктор. Я сама поместила его туда после твоего приезда.
— Скорее! — простонал жених. — Из всех идиотских… Мне так жаль, дорогая… Епископ, извините, пожалуйста…
— Все в порядке, молодой человек, — вздохнул епископ.
— Не пройдет и минуты, — заторопился Луз. — Я ужасно сожалею…
Эллери наморщил нос, и, когда Виктор Луз скрылся в передней, сержант Вели последовал за ним.
Как только Луз вышел из дома, Эллери встал и направился на террасу, где ждал сержант. Луз двинулся по лужайке, смущенно демонстрируя кольцо, облегченно вздохнул и вручил кольцо Генри Йейтсу, после чего епископ с видом мученика возобновил церемонию.
— Теперь повторяйте за мной…
— Что делал Луз, сержант? — шепнул Эллери.
— Поднялся в верхний коридор, порылся в карманах мужского пальто в стенном шкафу и вышел с кольцом.
— И это все?
— Все. Он просто спустился с кольцом.
Они продолжали наблюдать за происходящим.
— Ну вот и все.
— И ради этого я пропустил турецкие бани! — с отвращением буркнул сержант.
Эллери поспешил на лужайку. Молодоженов окружали смеющиеся люди, которые целовали их, пожимали им руки и говорили одновременно. Новоявленная миссис Генри Миддлтон Йейтс никогда не выглядела более счастливой, ее сестра Эффи — более невзрачной, ее муж — более смущенным и обрадованным, а ее отец — более озадаченным и в то же время умиротворенным. Что касается Луза, то он спокойно поздравил новобрачных и с улыбкой что-то говорил бледной Эффи, чей трагический взгляд был устремлен на мужа сестры. Мистер Трой оживленно беседовал с епископом. Одни официанты начали выкатывать столики, другие — сновать с переносными барами. Двое фотографов суетились с аппаратурой. Солнце мягко пригревало, в воздухе ощущался аромат роз, а буксир на реке посылал гудком поздравление молодоженам.
Эллери пожал плечами. Теперь, когда Хелен Трой благополучно стала миссис Йейтс, напряжение последних двух часов казалось нелепым. Он собирался подойти к мистеру Трою, но услышал голос молодого супруга:
— Дорогая! В чем дело?
Эллери вытянул шею. Толпа вокруг пары внезапно застыла. Мистер Трой и епископ с удивлением обернулись.
Эллери решительно пробился сквозь толпу.
— Генри… — Новобрачная прислонилась к мужу. Ее щеки под румянами были белыми как мел. Она поднесла руку к глазам, словно защищая их от солнечного света.
— Что с тобой, любимая? Хелен!
— Держите ее! — крикнул Эллери.
Но новобрачная уже лежала на траве бесформенной белой грудой, уставясь в небо.
Инспектор Квин в этот день был на редкость грозен. Он поссорился с доктором Праути из офиса главного медэксперта, произнес несколько уничижительных слов в адрес ошеломленного сержанта Вели и был крайне холоден с собственным сыном, который уже был пригвожден к позорному столбу Ричардом К. Троем, прежде чем беднягу уложил в постель его врач. Эффи Трой билась в истерике у себя в комнате на попечении медсестры. Генри Йейтс сидел в передней, пил бренди из стакана для воды и даже не поднимал взгляд, когда к нему обращались. Виктор Луз непрерывно курил в библиотеке Троя под убийственным взглядом сержанта Вели. Перекинуться словом было абсолютно не с кем, и Эллери слонялся вокруг с жалким видом, тоскуя по обществу Никки Портер.
Все без возражений согласились только в одном: это был самый краткий июньский брак во всей истории человечества.
Наконец инспектор поманил рукой сына.
— Да, папа! — Эллери стрелой подлетел к отцу.
Инспектор держался крайне враждебно.
— Я все еще не знаю, как это произошло, — жаловался Эллери, словно собираясь заплакать. — Она просто потеряла сознание, папа, и умерла через несколько минут.
— Через семь минут после того, как был введен яд, — мрачно уточнил инспектор.