Калейдоскоп счастья
Шрифт:
— Ты же видишь, у многих ребят короткие стрижки… Но давай обсудим это позже. Пожалуйста!
— Но Кесс…
— Потом, — строго прервал Пол, вставая между ними и обнимая Кессиди за талию. — Что с тобой?
— Ничего. Просто голова болит.
— Она, наверно, ничего не ела, — предположил Тони с оттенком самодовольства и знания дела. — У нее всегда голова болит от голода.
Так и есть, мрачно подумала Кессиди. Она пропустила обед, а завтрак ее состоял из чашки кофе и одного тоста: времени не было. Кессиди вздохнула, и в глазах у нее потемнело от боли. Пол потянул ее за руку.
— Поехали
— Что ей нужно, так это аспирин и темная комната, — заметил Тони.
— И это она тоже получит.
Тони поворчал, но отстал. Пол покрепче обхватил Кессиди.
— Пойдем, дорогая. Давай накормим и полечим тебя.
Она кивнула с закрытыми глазами и положила голову на его плечо.
— Если Кессиди больна, я сам отвезу ее домой, — провозгласил Вильям, и Кессиди почувствовала, что слишком устала, чтобы спорить. Она нехотя открыла глаза и с сожалением посмотрела на Пола:
— Я сегодня не смогу составить тебе компанию.
Пол нахмурился.
— Мне не нужна компания, я забочусь лишь о тебе. — Его голос дрогнул от беспокойства, и Кессиди почувствовала теплоту, которая окутала ее, словно покрывалом. Девушка улыбнулась, несмотря на гул в голове. Но если бы она увидела выражение лица Вильяма, то заплакала бы.
Пол повел Кессиди дальше, но Вильям сделал шаг им навстречу и заявил:
— Я не могу позволить, чтобы это продолжалось.
— Позволить? — эхом отозвался Пол. — Мы все взрослые люди, Вильям, и я не считаю, что ты вправе позволять что-нибудь или нет.
— Кессиди — моя сестра.
— Ты не имеешь права покушаться на ее свободу и права.
Вильям заговорил более примирительным тоном:
— Пол, пожалуйста, подумай, что ты делаешь. Ты ведешь себя так, будто испытываешь к Кессиди особые чувства.
— Конечно, испытываю! И не только я, но и все, кто ее знает, за исключением, видно, ее собственного брата!
Вильям предпочел проигнорировать это и сказал:
— Пол, а если Бетина узнает…
— Бетина здесь вообще ни при чем! — горячо возразил Пол, отталкивая Вильяма и крепко прижимая к себе Кессиди. Она застонала и почувствовала, что на глазах у нее появляются слезы.
— Подумай о том, что ты подвергаешь риску весь свой бизнес! Моя сестра не стоит этого! — взывал Вильям.
Кессиди увидела, что Пол напрягся.
— Ты самый бесчувственный брат на всем белом свете или просто идиот?
Из-под ресниц Кессиди полились слезы. Головная боль соединилась с душевной из-за очевидного презрения Вильяма. Она знала, что объективно Вильям прав — она должна отойти в сторону, но пульсирующая струна боли за несколько последних секунд натянулась до предела, и единственное успокоение, которое она могла найти, давали ей объятия Пола.
Кессиди застонала, он наклонился и подхватил ее, быстро унося прочь. Дома он уложил ее на диван. Саншайн прыгнула и устроилась рядышком, сочувственно мурлыча. Пол принес аспирин и стакан воды, затем помог Кессиди снять туфли и заботливо укрыл ее пледом. Поцеловал в лоб и шепотом пообещал найти что-нибудь на ужин. Через двадцать минут боль в голове Кессиди утихла настолько, что она уже могла сесть. Пол принес еду на подносе и поставил ей на колени, подложив подушку. Он подогрел консервированный овощной
Насытившись, Кессиди откинулась на подушки и с удовольствием вздохнула.
— Лучше?
— Мм. Гораздо.
— Отлично. Не возражаешь, если я посмотрю новости?
Кессиди удивленно воззрилась на часы. Шесть минут одиннадцатого! Господи! Она включила телевизор.
— Какой канал предпочитаешь?
Пол пожал плечами.
— Пусть будет этот.
Они откинулись на спинку дивана и во время передачи обменивались комментариями. Когда стали передавать прогноз погоды, Пол поднялся и собрал посуду, чтобы нести ее в кухню. Кессиди зашевелилась, чтобы помочь ему, но эта попытка была мгновенно пресечена:
— Сядьте, девушка, и расслабьтесь. Я сложу все в посудомоечную машину и тут же вернусь.
— Не глупи. Я в полном порядке.
— Вот и отлично.
Кессиди закатила глаза, но улыбнулась. Она не помнила, когда последний раз кто-нибудь так баловал ее. Она уютно устроилась с кошкой на коленях и стала смотреть позднее ток-шоу. Через несколько минут Пол вернулся, сел рядом, обнял ее за шею и притянул к себе. Кессиди поерзала, нашла удобное положение и затихла в его объятиях, а Саншайн мурлыканьем изливала свое удовольствие на них обоих.
Когда Кессиди почти полностью погрузилась в забытье, ей вспомнилась перепалка между Полом и Вильямом, но она прогнала эти мысли, нежась в невероятном блаженстве оттого, что о ней заботились.
Она очнулась немного позже, смутно понимая, что ее несут. Вот ее тела коснулась холодная простыня, вот с нее стягивают свитер и джинсы, укрывают одеялом, подтыкают со всех сторон… Кессиди воспринимала все это, но пассивно, точно сквозь сон. Пол склонился над ней и, мягко прижав губы к ее губам, прошептал «спокойной ночи». И вдруг она поняла, что удерживало ее от полного забытья: он оставляет ее, и она опять оказывается беззащитной. Изо всех сил Кессиди подняла руки, повернулась, двигаясь, словно в густом сиропе, и проговорила:
— Не уходи, останься со мной.
Казалось, прошло сто веков, прежде чем он ответил:
— Хорошо.
Через несколько минут она вздохнула: Пол скользнул под одеяло, прижался к ее спине и просунул руку ей под шею. Он был одет, но это не имело значения. Главное — что он здесь. Остался, потому что беспокоился о ней. Кессиди положила руку на его бедро и тут же погрузилась в глубокий сон.
Кессиди проснулась от солнца, льющегося в комнату, с мыслью, что проспала. Она почувствовала, что на ее голом животе лежит большая теплая рука, и тут же инстинктивно отодвинулась, но затем вспомнила: это Пол. Улыбка медленно расплывалась по ее лицу, пока тело томно скидывало с себя остатки сна. Пол вздохнул и подвинулся ближе. Рука его скользнула вниз, плечо напряглось. У Кессиди перехватило дыхание, когда его пальцы оказались между ее ног. Теперь Пол напрягся и замер. Он проснулся.