Калейдоскоп
Шрифт:
Маргарет кивнула. Другого ответа она и не ожидала.
— Ну так вот, я прежде была замужем, а Пьер, когда мы с ним поженились, сразу тебя удочерил. Возможно, ты это помнишь.
Александра улыбнулась. Она почти все забыла, и лишь теперь, после напоминания матери, что-то стало смутно всплывать: они ходили к адвокату, в мэрию, а потом вместе отправились в ресторан «Максим» отметить событие. Это был счастливейший день в ее жизни, и странно, что он стерся из памяти.
— Знаешь, это смешно, но мне кажется, что я почти забыла о том,
— Наверное, мне надо было сказать Анри, но я никогда не придавала этому значения. Да и папа говорил…
Обе знали, что Пьер говорил по этому поводу. Александра вдруг подумала, что Анри был бы сильно разочарован, если бы узнал о факте удочерения, и поэтому ничего не сказала ему и сама постаралась забыть об этом факте.
— Твой отец относился к тебе только так. Ты была Для него родной. Однако тебя удочерил… — Маргарет сделала паузу словно для того, чтобы набраться храбрости, — не только Пьер, но также и мой первый покойный муж. Мы удочерили тебя, когда тебе не исполнилось еще и шести лет. Твоих родителей не стало, компаньон Джорджа сказал нам о тебе… и мы тебя полюбили, как только увидели в первый раз.
Слезы текли у нее по щекам и капали на их сплетенные руки. Александра изумленно глядела на мать. «Что такое она говорит? Что хочет этим сказать? Что она мне не мама?» — лихорадочно соображала она.
Александра вдруг порывисто обняла Маргарет и крепко прижалась к ней, словно боясь ее потерять.
— Я этого совершенно не помню… Я всегда думала, что… что ты моя мама… — произнесла Александра, в то же время думая: «Как я могла забыть?.. Как это получилось?.. Это ничего не меняет, но кто тогда были мои родители, кто моя настоящая мать?»
Маргарет всхлипнула и промокнула глаза. Все получилось даже труднее, чем она ожидала.
— Когда умерла твоя мама, тебе было четыре с небольшим годика, а через несколько месяцев не стало и отца. Тебя отдали тете, кажется, по отцовской линии, но она не могла долго держать у себя всех… держать тебя… — Запнувшись, Маргарет затем продолжала:
— Поэтому друг семьи стал искать кого-то, кто мог бы тебя удочерить. И ты сделала нас счастливейшими на земле людьми. А полгода спустя Джордж умер, мы поехали во Францию… остальное ты помнишь.
Маргарет кое-что затушевала, но Александра прежде всего не могла осознать тот факт, что ее матерью была другая женщина.
— А как умерли мои родители?
Наступило долгое молчание. У Александры по спине побежали мурашки. Она сердцем чувствовала, что произошло что-то ужасное. Маргарет с участием посмотрела ей в глаза и мягко произнесла:
— Они сильно поссорились. Твой отец был известным бродвейским актером, а она, говорят, была очень красива…
— Но я тебя не об этом спросила, маман…
По щекам Александры текли слезы. Она ждала. Она знала, уже знала, что эта часть истории будет жуткой, но должна была услышать ее от Маргарет.
— Твой отец убил ее.
Александра
— А потом папа покончил жизнь самоубийством, как мне сказали…
Она приложила ладонь к губам и всхлипнула. Маргарет обняла се, но не стала утешать, дав возможность выплакаться.
— А я забыла… Я обо всем этом забыла… Как я могла это забыть?.. У мамы были рыжие волосы… и… она говорила по-французски, правда? О господи… Но это все, что я помню. — Александра снова перевела взгляд на Маргарет, на ее лице отразились боль и опустошенность от внезапно нахлынувших воспоминаний. — Она была француженка?
— По-моему, да… Кажется… — с трудом ответила Маргарет, а про себя подумала: «И, наверное, у нее были рыжие волосы, потому что такими они были и у Александры до того, как она стала их красить, чтобы угодить мужу. Аксель сейчас точь-в-точь похожа на маленькую Александру. Каждый раз, когда ее вижу, вспоминаю нашу первую встречу».
— Почему мой отец покончил с собой? Потому что убил маму?
Александра хотела все знать. Трагедия в ее семье произошла очень давно, но ей стали нужны ответы на давно забытые вопросы.
— Он покончил с собой, потому что суд не оправдал его… Так ты осталась сиротой…
Маргарет не могла обойти молчанием остальное. Нужно было сказать все до конца. Она опять взяла руку Александры и стала ласково гладить изящные пальцы, столь непохожие на ее собственные.
Действительно, внешне обе женщины были совершенно разными, но Александра никогда не придавала этому большого значения. И внезапно она это осознала… но вспомнить могла только лишь рыжие волосы — ничего больше, ни единой черты. Сердце у нее разрывалось от боли и смутных, но навязчивых воспоминаний.
— У тебя были… У тебя еще были две сестры. Эти слова вонзились в Александру, как нож, эхом звучали в голове: «..две сестры… две сестры… две сестры… Акси, я люблю тебя… Я люблю тебя…»
Господи, как она могла забыть? Она вспомнила нежные прикосновения, запах черных-черных волос и большие печальные глаза… Хилли… Хилли… и малышка… Александра поднялась и, подойдя к окну, стала глядеть на сад.
— Мы не могли взять всех троих… мы не чувствовали… Но Александра не слушала слов Маргарет, ей слышалось только: «Не забывай, как сильно я вас люблю. Я люблю тебя, Акси…» — и виделась горько рыдающая маленькая девочка. Кто она была? Выдали это ее сестра?
— Как их звали?
Но Маргарет лишь покачала головой:
— Не знаю. Я только знаю, что одна была старше тебя… Александра словно в трансе докончила ее фразу:
— ..а другая была совсем малышкой. — Гримаса страдания исказила ее красивое лицо. — Я вспомнила их, маман… Теперь я кое-что вспомнила. Но как я могла забыть?
— Может быть, тогда тебе было слишком больно? Может, легче было забыть? Ты не поступила плохо. Тут нет твоей вины. Мы тебя очень сильно любили и делали все, чтобы ты была счастлива.