Калейдоскоп
Шрифт:
Вчера вечером Дуду с трудом дождался, когда мама вернётся с работы. Она всегда теперь приходила поздно. Иногда, так поздно, что Дуду не только ужинал в одиночестве, но и шёл спать, не дождавшись её. Вот и в этот вечер он успел подогреть и съесть свой ужин, вымыть и поставить на место посуду, в который раз перепроверить и переложить всё необходимое для утренней рыбалки. Поискав ещё, чем бы заняться, Дуду приготовил себе постель, немного подумав, поставил на стол чистые тарелку и чашку. Пусть мама тоже поест, когда придёт. Жалко, у них нет ничего "витаминного". Маме бы не помешало. Ей надо получше следить за собой. Дуду ужасно хотелось спать. Но он должен был договориться с мамой об утренней рыбалке. Хоть она и согласилась "теоретически" (было много слов, которые Дуду не совсем верно понимал), сейчас речь шла о конкретном походе на рыбалку и конкретном дне. Он, в который раз, пересмотрел альбомы со своими и мамиными детскими фотографиями. И чего только в них находит мама! Полистал Толковый словарь Ожегова, и заснул, наконец, над Оксфордским английским. Дуду точно знал, что может обрадовать его маму! И, конечно, она его не очень ругала за то, что он до сих пор не спит. И поблагодарила за накрытый к ужину стол. И разрешила - что уж с тобой поделаешь– пойти утром на рыбалку!!! Только
И вот Дуду подскочил ни свет, ни заря... Путаясь в темноте - он совсем не хотел разбудить маму - кое-как оделся, схватил ломоть хлеба с повидлом и сыром (мама, всё таки, позаботилась о нём) и выбежал во двор. И вот - никого! Они не стали его ждать! Он опоздал! Дуду побежал. Он знает, куда! Он догонит! Он найдёт пацанов!
Солнце ещё не взошло, но, уже не темно. И видно всё прекрасно. Дуду впервые встал так рано. Обычно, его будила мама. И, даже, иногда, убегая на работу, оставляла полусонного в постели. Дуду никогда не видел рассвет. Тем более, рассвет на море. Он огляделся. Солнце должно вот-вот появиться откуда-то немного сзади и справа. Все признаки: и наливающаяся тёмным светом мгла и стыдливые всполохи на противоположной стороне неба, указывают на это. А само небо? Оно, каким-то образом отделилось от совершенно неразличимого от него по цвету, моря и начало светлеть. Как так получается, что прозрачный, невесомый, порождающий голубизну, цвет неба перламутровым сиянием покрывает прозрачной дымкой притихшее море - удивиться Дуду не успел. На какой-то миг - из-за горизонта, в том месте, откуда, по его предположениям, должно было показаться солнце, вырвался, похожий всполох пламени, зелёный луч! Всего один быстротечный, ускользающий миг! Видел ли кто-то!? Дуду оглянулся.
– Эге-гей!
Кричали ему, размахивая удочками пацаны.
– Ты чего нас не дождался?
Как и положено, растворяя алостью остатки тьмы, не давая усомниться в своём сияющем величии, поднималось солнце.
Мими.
Она проснулась от стука в дверь. Ещё не совсем проснувшись, Мими ступила босыми ногами на тёплые доски паркета. Щедрый солнечный свет, позднего утра, отпечатал на полу оконный проём, и она, лёгкими шагами переступая с одного прямоугольника на другой, поспешила к двери. Как обычно, не задумываясь, кто там. И, как обычно - не заперто. И, как обычно - не дожидаясь приглашения, Коко уже на пороге. Он смотрит на Мими не в силах отвести глаза. В пронизывающих её, как будто, насквозь лучах солнца, тоненькая ночная рубашонка не в состоянии ничего скрыть. Ладное молодое тело Мими излучает такую непередаваемую, притягивающую прелесть. Коко с трудом отвёл глаза и вспомнил для чего, собственно, он здесь. Их пригласили... Мими и не подумала одеться. Коко– старый друг. И чего притащился в такую рань? Это она ему и высказала, снова забираясь под лёгкое одеяльце. Окончательно смутившись, Коко в нескольких словах пересказал приглашение и ушёл. Мими ещё полежала в постели - так - из принципа. Но спать уже расхотелось. А просто так валяться она не любила. Да и с раскрытым диван-кроватью небольшая комната выглядела не очень опрятно. И что это вдруг случилось с Коко? Совсем ненадолго забеспокоилась Мими. Её больше занимал вопрос - кто будет на "отвальной" вечеринке. Их общий товарищ уходил в море на несколько месяцев. Вот Коко и зашёл договориться пойти туда вместе. Обычно, он просто заезжал за Мими по дороге на какое - ни будь мероприятие. Именно сегодня ему вздумалось договариваться? Мими вспомнила странный взгляд - будто увидел её впервые - своего друга. Да ладно, потом разберусь. Как от всего, что касалось Коко, отмахнулась Мими.
Отвальная удалась. В их распоряжении оказался дом с большой, выходящей в запущенный сад, верандой. Было много лёгкой выпивки и тяжёлых закусок. С музыкой всё, тоже, совпало. Вот только, ускользнуть незамеченной оказалось не очень просто. Мими отчаянно не хотелось уходить с Коко. Хоть она и старалась об этом не думать -утренний взгляд Коко беспокоил её. Она знала, что произошло что-то, что-то изменилось в их отношениях, и не хотела, ни за что не хотела этого. Ей не нужны эти сложности! Обычно, они приходили и уходили вдвоём. Все, наверное, считали, что они вместе. Это вполне устраивало Мими. Ни один непрошенный, навязчивый кавалер не мог претендовать на её внимание. Для чего этот спектакль был нужен Коко, Мими не задумывалась. В отношениях с Коко Мими, вообще, никогда ни о чём не задумывалась. Коко делал всё, что она хотела. Какие вопросы? Но на этой вечеринке Коко был ей не нужен. И уходить с ним Мими категорически не хотела. Когда они только пришли, Мими как-то странно подумала о том, что что-то должно случиться.
Он стоял в группе оживлённо разговаривающих парней. Странно, Мими знала, или думала, что знает всех друзей виновника торжества. Но Его она, точно не знала.
Как обычно, Мими долго выбирала, в чём пойти, вертясь перед зеркалом, меняя один наряд на другой. Наконец, под облегчённый вздох Коко– он обречённо одобрял все выкрутасы Мими, она вернулась к очень простенькому, но подчёркивающему все достоинства её фигуры, платью.
Они, как водится, опоздали. Специально знакомить их со всеми гостями никто не собирался. Знакомьтесь сами! Это вам не званый приём. У нас - демократия! Коко сразу же устроился у импровизированной барной стойки. После того, как он утром побывал у Мими, им овладело непреодолимое желание напиться. Её "переодевание" ещё усилило это чувство. Мими, конечно же, не собиралась первой ни с кем знакомиться. Будь то сам ... не важно кто! Но она нет- нет, и поглядывала в сторону незнакомца. Не на него самого, конечно, а в сторону тех, всё ещё вместе над чем-то смеющихся парней. Как так случилось - она не заметила, как незнакомец оказался за её спиной - Мими не поняла. Хотя, сейчас главным было не это. Он назвал Мими своё имя, несколько не беспокоясь, расслышала ли она его в общем гуле голосов. И, крепко сжав запястье, пригласил, скорее, потащил, танцевать. Если бы даже хотела, Мими не смогла бы позвать на помощь Коко. Оттуда, где он сидел, наливаясь всякой дрянью, плохо был виден этот конец комнаты. Да и шум уже стоял невообразимый. Но она просто не хотела помощи. Не хотела звать ни Коко, ни кого - ни будь другого. Мими хотела этих рук, этих, не позволяющих заглянуть в себя, глаз. Они протанцевали ещё несколько танцев, переходя из комнаты в комнату, из одной толпы полупьяных весельчаков в другую, пока не оказались на веранде, а, потом, и в саду. Где этот Коко? Сколько можно напиваться? Кто-то другой медленно и с неохотой возмущался в голове Мими. Сама же Мими вся была с Ним, была для Него. Её губы, тело, самые сокровенные уголки были для Него - на, бери. Но Он не брал. Медленными шагами, не спеша, осторожно, как опытный искуситель, Он овладевал её телом, сердцем, её душой. В какой-то момент Он чуть отступил. Мими вырвалась, убежала. Из сада - на веранду, с веранды - в комнаты. Ничего и никого не видя, стараясь только не столкнуться с кем-то из уже хорошо "нагулявшихся" гостей, Мими выбралась на улицу. Машина Коко кособочилась на тротуаре - на парковке места для них не осталось. Вряд ли Коко сможет сегодня сесть за руль. Если бы даже смог - Мими не хотела его, вообще, никого сегодня видеть! Она возьмёт такси. Всю дорогу и ещё дома под душем, и ночь в душной постели Мими думала о том, что ничего о Нём не знает. Что не удосужилась узнать даже номер его телефона. А он, почему-то, не попросил её. И думала, что, если Он захочет, то сможет её найти. Память услужливо подсказывала, у кого и как Он сможет о ней узнать. О том, что Он с ней делал, что она разрешала с собой делать, Мими запретила себе вспоминать. Это казалось странным и немного смешным даже ей самой, но Мими, всё ещё была девственницей. Она до сих пор не встретила того, кто пробудил бы в ней какие-то особые чувства и желания. Мими и выглядела и вела себя достаточно свободно и раскованно. Но никто из их выпендрёжной компании снобов даже не пытался завести с ней "отношения". Вот для чего нужен был Коко! Все считали их парой. Практически всегда и везде они появлялись вместе. Коко безропотно исполнял все капризы Мими, защищал её в рискованных ситуациях, в которые она нет, нет да и попадала. В общем, Мими жила свободно, не задумываясь ни о чём. И менее всего - никто бы из их окружения не поверил - думала она о Коко. Его Мими принимала, как что-то само собой разумеющееся. Что-то абсолютно постоянное. О существовании чего и задумываться то не надо. Если бы кто-то сказал ей, что у Коко есть свои чувства, желания, свои интересы, своя жизнь, Мими, несомненно, согласилась бы. Но, какое это всё имеет отношение к ней? Коко– милый. Они дружат. Мими не видела, не понимала ничего плохого, противоестественного в их отношениях.
До сего дня, вернее, ночи Мими вполне устраивало такое положение. Но сейчас всё изменилось. Ей хотелось, ей бы очень хотелось вновь почувствовать на себе те руки, те губы, вновь испытать несравнимое ни с каким опьянением, состояние. Как раньше она не знала, что такое возможно! Мими была достаточно образована, что бы понять природу своих ощущений. Всё очень просто - гормоны! Её тело созрело, готово к этому. Возможно, на месте того парня мог быть кто-то другой, мог быть кто угодно. Но, так уж вышло. В их компании никто бы не решился нарушить неписанный закон - не уводить подруг у товарищей. А Он мог и не знать о существовании Коко, или, наличие соперника только раздразнило его? Но теперь ничего не имело значения. Эти размышления были последними рациональными мыслями Мими. Во всём, что касалось её отношений с Ним, разум, как будто, покинул хорошенькую головку Мими. Так долго набиравший силу гормональный взрыв, сметал всё на своём пути. Мими не слышала предостережений. Она не видела обескураженное, даже не обиженное - растерянное лицо Коко.
Мими необычайно похорошела. И до этого она была очень привлекательна. Красота Мими была нежной, акварельной, спокойной. За всеми её вызывающими поступками, провокационным поведением чувствовалась милая, воспитанная девушка. Сейчас же, хоть и вела себя Мими гораздо сдержаннее, мужчины не могли спокойно пройти мимо неё. Скромно потупленные глаза вспыхивали дьявольскими огнём, в полуулыбке изящных губ было столько кокетства, на восково бледных щеках горел румянец. Вся Мими стала - единый порыв, неприкрытая страсть и желание. Казалось, можно обжечься, прикоснувшись к ней. Ничего не понявший, ни о чём, поначалу, не догадавшийся Коко даже не смог заговорить с ней. Он не мог узнать эту, и без того сводившую его с ума, девушку. Коко попытался, всё - таки, поговорить с Мими. Как-то объясниться. Ему казалось, он был уверен, что Мими знала об его чувствах к ней, что она тоже любит его. Никогда никого рядом с Мими не было. Он, Коко был единственным. А теперь? Что случилось теперь? Мими даже не удосужилась выслушать, поговорить с ним. Коко был ей неинтересен, не нужен! Да, Мими никто не был нужен. Она неслась, подстёгиваемая своими чувствами. И всё равно - гормоны это, или что-то другое, предначертанный на небесах союз или плотская страсть! Мими выйдет за Него замуж! Ради этого она готова отказаться, пожертвовать всеми и всем.
Тёплые солнечные прямоугольники на паркете о чём-то напоминали. Неужели? Прошёл год? Всего лишь год? Или - уже год! Мими оглядела свою комнату. Её комнату. Вот сейчас и она расстанется с ней навсегда. Из зеркала на Мими смотрела растерянная девушка в изящном свадебном платье. Изумительные перламутровые туфельки ждали своего часа. Вот-вот за ней придут. Мими смотрела в зеркало - вглядывалась в себя. Как будто упали, окутавшие её в какой-то недобрый момент, чары, пелена упала с глаз. Что я делаю! Я недолжна! Ужаснулась Мими. В открытое окно, в её мозг ворвались пронзительные звуки клаксона.
– Нас ждут!
Вбежала в комнату подружка.
Шошо
Пора было идти на работу. А тут Жёнушка закапризничала, захандрила. Как только их официально объявили мужем и женой, Шошо впервые, полусерьёзно, полушутя, назвал свою юную супругу Жёнушкой. Это ласковое, скорее снисходительно покровительственное, чем насмешливое слово, как ни странно понравилось им обоим. И, незаметно, заменило собственное имя его жены. Не поймёшь их, этих женщин! Шошо позвонил на работу. Предупредил - Жена заболела. Опоздаю.