Калгари 88. Том 2

Arladaar

— Люда, привет! — Макс стоял в проходе повыше и радостно улыбался. — Рад, что ты так великолепно выступила!

— Пошли, пошли, Дашка, сами найдём нужник! Пусть молодые поговорят! — бабушка подтолкнула маму к выходу с трибуны. — Ну мы тебя всё равно подождём, Люся! Вы пока стойте тут!

— Здравствуйте, Дарья Леонидовна, — поздоровался Максим с мамой, и тут же поздоровался с бабушкой, чем вызвал у неё большое умиление — вот какой вежливый парень, не то, что этот хам Соколовский!

— Здравствуй, молодой человек! Ну, мы всё-таки покинем вас! — решительно сказала Антонина Никифоровна, взяв инициативу в свои руки. — Потом подождём у актового зала. И все вместе поедем домой.

Подталкивая друг друга,

мама с бабушкой пошли с другими зрителями к выходу, а Максим с Ариной остались стоять на трибуне в полном одиночестве. Судьи ушли в судейскую передохнуть и попить чаю, по льду, негромко тарахтя, ползала заливочная машина, обновляя лёд, расчерченный фигуристками.

— Я знаешь… Был очень поражён… — Максим не находил слов, как выказать восхищение прокатом Арины. — Ты огромная молодец! И я так раздосадован был, когда услышал оценки.

— А! Это ты что ли кричал, почему пять и девять? Давайте шестёрки! — рассмеялась Арина.

— Я кричал! — смущённо признался Максим. — Был сильно раздосадован, что тебе высшие оценки не поставили.

— А… Забей! Спасибо! — не нашлась, что сказать Арина. — У меня сейчас жеребьёвка будет. Не знаю, сколько это займёт по времени. Пошли к актовому залу.

Жеребьёвка на произвольную… Когда решится всё…

Глава 17

Тайные переговоры

В этот день на жеребьёвке разрешили присутствовать журналистам, и директор спортивной школы сразу предупредил, что после неё со спортсменками, занявшими три первых места будет большое интервью. В современное время — пресс-конференция, но в СССР англицизмов не знали, да и в целом избегали иностранные слова в официальных мероприятиях.

Жеребьёвка в этот раз проводилась по другому регламенту — первые шесть фигуристок автоматически попадали во вторую разминку, то есть получали стартовые номера с седьмого по двенадцатое. Шесть оставшихся фигуристок, занявших последние места, разыгрывали стартовые номера с первого по шестое.

Марина сидела в гордом одиночестве, в левой части зала, на переднем сиденье, закинув нога на ногу и не обращая внимание на одногруппниц. Лишь только на Арину бросила косой взгляд, и тут же отвернулась, подняв острый красивый носик. Весь её вид выражал независимость и высокомерие.

Вызывали, как всегда, по алфавиту. Первой в этой разминке, естественно, вызвали Жанну Авдееву, занявшую четвёртое место. Ей достался седьмой стартовый номер. Вторая вышла на жеребьёвку Анжелика Барышникова. Несмотря на всю корявость своего катания, девочка оказалась пятой по результатам короткой программы и стартовать будет под десятым номером. Девятый номер вытащила Зоя Муравьёва. В короткой она заняла третье место, имела все шансы на медаль. Минимум на бронзу. Восьмой номер достался Нине Потаповой, за шестое место. Девочка порядком наваляла в программе, но и постановка была сложная — опера «Тоска» Джакомо Пуччини, которую и не всякий взрослый-то сумеет скатать. Музыка трагическая и требовала максимального артистизма. Арина в очередной раз задумалась, зачем Левковцев заставляет воспитанниц катать под такую сложную классическую музыку. И ответ был лишь один — таким подходом тренер ещё и приучал фигуристок к классической музыке. К высокому искусству. Потому что фигурное катание — на несколько лет в твоей жизни, а интеллект — навсегда. Девчонкам ещё жить после спорта…

Осталось два стартовых номера, и по иронии судьбы это оказались одиннадцатый и двенадцатый. А ещё по одной иронии судьбы их должны разыграть Соколовская и Хмельницкая. Первую вызвали Марину. Она уверенно подошла к столу, на котором лежали два белых прямоугольника и взяла один.

— Шестнадцать часов. Стартовый номер одиннадцать, — звонким голосом сказала девочка и отдала карточку старшей судье. Надо признать, она умела держать удар.

Красивое лицо Марины ничего не выражало. Она рассудила — чему быть, того не миновать. Естественно, вполне возможно, что судьи придержат ей оценки. А может быть и нет. Надо просто выложиться на все сто.

Естественно, двенадцатый, последний стартовый номер достался Арине. Вот только выражение лица у неё было не очень, хотя при должном прокате возможен шанс на максимальные оценки. Осталось только одно — этот прокат сделать. Вся закавыка была в том, что всё зависело от того, как откатает Соколовская. Арина не забыла, как она поплыла от уверенного, мощного контрольного проката соперницы. И вот, вроде бы, надо радоваться за удачный стартовый номер, а она опять забивает голову ерундой и накручивает себя. А от неё ведь требуется только одно — не оглядываясь на Соколовскую и судей, откататься чисто и уверенно. Остальное… Наверное, приложится. Ведь она сама всегда так говорила журналистам, походя отмахиваясь от тупых, по её разумению, вопросов, например, хочет ли она занять первое место. Все эти мысли пронеслись в её голове, когда она взяла карточку и зачитала судьям время и номер старта.

— Шестнадцать десять. Стартовый номер двенадцать.

— Ну что ж, девочки, на этом жеребьёвка закончена, — объявил Каганцев, вставая с председательского стула, но потом, как будто вспомнив что-то, сел снова. — Хмельницкая, Соколовская и Муравьёва, поднимайтесь сюда, к нам. Остальные свободны.

Одногруппницы, загремев сидушками, встали с мест и вышли в коридор, а на их место, в первый ряд, сели журналисты. Сейчас их было уже больше — целых пятеро. Началась пресс-конференция местного уровня. Или «пресска», как коротко называли её малолетние звёзды во времена Арины.

Арина скромно притулилась с краю стола, но и Соколовская не полезла в центр, оставив среднее место для Зои. Сбоку от девчонок сидели Левковцев и Каганцев — места за председательским столом хватило всем.

— Товарищи, задавайте ваши вопросы, пожалуйста, — разрешил Каганцев. — Перед вами промежуточные лидеры соревнований.

Первым опять встал Журанков из газеты «Екатинский рабочий». Парень был въедливый, патриот родного города, поэтому готовил большой материал по первенству. Областные журналисты присланы по долгу службы и особым рвением задавать вопросы на интервью не горели, просто записывая, о чём в общем идёт речь, чтобы позже написать небольшую заметку в виде одной мизерной колонки в разделе «Спорт».

— Вопрос сначала к наставнику. Товарищ Левковцев… Я просмотрел все прокаты девушек из вашей группы. И поразился, насколько они зрелищные и разные. Как будто поработал известный хореограф. Как вы ставите вообще программы?

— Всё очень просто, — рассмеялся Левковцев. — Человеку, смотрящему фигурное катание изредка, на самом деле кажется, что фигуристы катают разные постановки, с разными сюжетами. Но на самом деле это не так. Если я расскажу подробно, вы как в случае с фокусником скажете — а фокус-то прост! Дело вот в чём. Набор технических элементов в каждой программе одинаков. Возьмём короткую. Сначала каскад, потом вращение, следом одиночный прыжок, либо аксель, и ещё два вращения. Эти элементы можно чередовать в разной последовательности. Самое главное, чтобы они были. А порядок чередования зависит от физических кондиций и мастерства спортсменки. Я знаю эти параметры, потому что ни один год занимаюсь с ними, и знаю, какую последовательность элементов им поставить для максимальной эффективности. Это считайте, уже скелет программы. Остаётся только подобрать цепляющую музыку, определить в ней акценты, расставить по акцентам элементы, а между ними вставить связки — шаги, балетные и танцевальные позиции. В общем, украсить тело программы. Так и делается постановка. На вид постороннего человека, они конечно, все разные. Но для профессионала — нет.