Калифорнийская славянка
Шрифт:
– Те передвигаются по нашей земле только отрядами и только с оружием.
– Спасибо тебе, вождь Валенилла… Так выпьем же, друзья мои, за дружбу и согласие между нами.
Валенилла выпил вместе со всеми, а потом заговорил, обращаясь к Кускову.
– Апихойбо Иван. Я и люди моего племени рады, что на нашей земле будет стоять русская крепость и русские люди будут жить рядом с нами. Мы не только этому рады, но и поможем строить вашу крепость.
– Спасибо, брат Валенилла. Об этом я даже и не думал!
– А сейчас, апихойбо Иван, я хочу в знак
Валенилла снял с головы свой убор из ярких птичьих перьев и надел его на голову Кускова. Под возгласы одобрения Кусков пожал вождю руку и благодарно обнял его…
…Иван Лихачёв с Фёдором стояли у борта шхуны, когда из люка кают-компании стали выходить на палубу Кусков, Слободчиков, Тараканов, Бенземан и гости-индейцы во главе с Валениллой.
У трапа Кусков вновь обнялся с вождём, индейцы спустились в большую байдару, которая тут же отошла от борта шхуны и направилась к берегу.
Слободчиков, увидев Ивана, подошёл к нему.
– Ну что, Ваня, о чём в мыслях витаешь?
– Да всё о том же… Об Алёне все мысли мои. Может, думаю, она где-то на этом берегу живёт.
– Ну нет. Тут даже и пиратам-то приставать к здешним берегам незачем. Вот в испанской пресидии она может быть.
– А мы в Сан-Франциско к испанцам пойдём? Может, Гельбер и вправду туда заходил.
– Про то, куда пойдём, ведает только Иван Александрович. Его спросить надо. Погоди маленько.
Но Кускова ждать не пришлось. Проводив Валениллу и, помахав рукой уплывающей байдаре с индейцами, он сам подошёл к Сысою.
– А ведь хорош мужик этот Валенилла! А, Сысой?
– Хорош, Иван Александрович, что и говорить. Доброе дело сделано с ним.
– Только начато, Сысой, только начато. Но начало – половина дела. И как бы хорошо оно не было сегодня, а к испанцам всё же нам надо идти.
– Я готов, Иван Александрович. Куда пойдём?
– В Монтерей, к ихнему губернатору Калифорнии я, конечно, не пойду, а вот в Сан-Франциско к тамошнему коменданту пойдём обязательно. Там нам благоволят со времён Николая Петровича Резанова, который первым сюда дорожку проторил. И с нынешним комендантом доном Луисом Аргуэльо, думаю, что договоримся полюбовно насчёт продовольствия для Ново-Архангельска. О том имею наказ правителя Баранова.
– И когда же пойдём?
– А вот завтра разгрузимся и пойдём, как Бог нам погоду даст. Так что готовься, Сысой Иваныч. А сейчпс я к Христофору Мартынычу о разгрузке думы думать, да разговоры разговаривать.
Глава четвёртая
Самыми смелыми разведчиками в племени макома были, конечно, мальчики-подростки. Они ловко выслеживали лесных зверей на охоте и даже могли проникнуть в пасущееся стадо пугливых оленей. Алёна сама видела, как вместе со взрослыми юные охотники, надев чучела оленьих голов с ветвистыми рогами, подбирались по высокой траве к стаду, а дикие животные, видя такие же как и у них, рога даже и не подозревали об опасности. А, между тем, стрелы из луков и острые ножи завершали дело и племя было с оленьим мясом несколько дней.
Вот почему Алёна послала ребят в разведку к испанской крепости Сан-Хосе, но наказала близко к ней не подходить, а скрытно выследить и узнать, где испанцы пасут своих коней.
Идти до крепости было довольно далеко, и маленькие разведчики пришли с задания только ночью. Алёна же не спала, их дожидаючи, и встретила ребят у своей хижины вместе с Манефой.
– Вождь Шаста,- сказал первым Вук, тоже ходивший в разведку.- Испанцы пасут своих коней недалеко от своей крепости у Трёх Сестёр.
– А что такое – Три Сестры? – не поняла Алёна.
– Так называется место возле форта Сан-Хосе, где в чистом поле стоят одиноко три сосны-чаги,- пояснила Алёне Манефа.
– Поняла,- кивнула Алёна.- Продолжай, Вук.
– Днём лошади испанцев пасутся рядом с крепостью и увести их оттуда никак нельзя,- продолжал докладывать Вук.- Да их и немного мы там увидели. А вот к вечеру, когда прохладно, лошадей у крепости пасётся больше и их охраняют ночью солдаты с ружьями. Мы видели тех караульных солдат у костра. А ещё заметили, что передние ноги испанских коней на лугу связаны верёвками.
Выслушав и поблагодарив своих маленьких разведчиков, Алёна отправила их спать, и тут же приняла решение : в одну из ночей она и несколько её воинов пойдут туда, где пасутся испанские кони, повяжут солдат и уведут лошадей…
… Так и было сделано. Только солдат испанских связывать не пришлось: утомлённые службой, они потеряли бдительность и заснули возле жаркого костра. А воины макома, разрезав у лошадей путы на ногах, скрытно и без всякого шума привели с десяток коней в своё поселение.,,
… Узнав об этом наглом, по его словам, набеге индейцев и о потере стольких своих верховых коней, капитан Муньос был в бешенстве. Он обвинил во всём этом дерзком поступке людей макома и приказал лейтенанту Лопесу собираться и завтра же ехать в Сан-Франциско к его коменданту Луису Аргуэльо и просить у него помощи против индейцев ненавистного племени.
Глава пятая
Капитан Муньос и лейтенант Лопес, сопровождаемые небольшим отрядом солдат-всадников, подъехали к дому коменданта Сан-Франциско и, оба, спешившись, поднялись на крыльцо.
Комендант дон Луис Аргуэльо сидел за столом, когда офицеры вошли в его кабинет.
– О, капитан Муньос!? – удивлённо воскликнул дон Луис, вставая из-за стола и идя навстречу нежданным гостям. – Никак не ожидал вас, сеньоры, но видеть рад. Что заставило проделать столь долгий путь сюда?
– Дело, не требующее отлагательств, привело нас к вам, дон Луис, – здороваясь с комендантом, сказал Муньос. – У нас с лейтенантом Лопесом есть к вам разговор.
– Располагайтесь, – пригласил гостей комендант. – Рассказывайте о ваших заботах и делах.