Калмкорп. Очаг №9
Шрифт:
– Нет. Но и заговорят они с тобой вряд ли. Почитай брошюру.
Я врезалась в мамину спину на входе.
– И мы еще переедем выше. Не переживай.
– Да мне пофиг.
Я закрылась в комнате со своими коробками и пакетами.
На одном из кремов наклейка немного отошла. Может быть, дело в том, что я швырялась тюбиком в стену, не знаю.
Под этикеткой оказались выдавлены буквы, в которых явно угадывался логотип люксовой фирмы. Ого. Понять бы – хорошо это или плохо. Такой дорогой
Хотелось в душ, поужинать и спать. В шкафу нашелся пушистый халат, пижама, комплект, видимо, домашней одежды – футболка и лосины, спортивная форма, наверное, для уроков физкультуры, и запасная школьная форма. Без нее, похоже, на улицу выходить вообще нельзя.
Без формы, без укладки, без вызубренной наизусть брошюры.
Ужин был унылым. Еда, конечно, вкусная, но оттого, что она «рекомендованная», а не выбрана нами самими, желудок скручивало. Родители радостно обсуждали новые прически и форму. Папу тоже постригли и, кажется, даже подкрасили седину. А может, он так обрадовался бежевому халату, что снова стал тем молодым брюнетом, каким был пять лет назад.
– А на завтра что можно взять в магазине? Может, что-то приготовим сами из продуктов?
Я чувствовала себя лучше от этой идеи. Немного свободы, импровизации.
– Насчет завтрашнего дня.
Мама замолчала и посмотрела на отца.
– Ладно, я объясню. Завтра мы встанем раньше тебя, у нас работа. А придем, скорее всего, позже, ты уже будешь спать. Но не беспокойся. Тут все продумано. Есть ресторан, где ты сможешь позавтракать, пообедать и поужинать…
– Класс, то есть если меня похитят, вы даже не заметите?
Родители рассмеялись.
– Тут некому таким заниматься. Все работают! И все прошли сложные проверки, чтобы сюда попасть!
– И тут повсюду камеры.
Что? Интересно, насколько повсюду?
– Даже в моей комнате?
– Кажется, нет. Но дома-то тебе точно ничего не грозит. Ты же осваиваешься? Как тебе комната?
– Сойдет. Болотом пахнет.
– Ты скоро поймешь, что тут совсем не скучно. Есть разные…
– Нет, вы не поняли, в прямом смысле слова пахнет болотом. Тиной, рыбой, бензином еще.
– О, хорошо, что напомнила, посмотри, что папе подарили! Набор свечей с запахом «Калмкорп».
– Это они так воняют?
– Злата! Уймись. Давайте зажжем и понюхаем. Так. Эту сюда, на кухню. Эту тебе в комнату, а эту нам.
Папа чиркнул спичкой и на кухне действительно стало пахнуть лучше. Кажется, лимоном.
– А мне можно брать что-то в магазине?
– Конечно, ты же тоже тут живешь. Но по спискам и по необходимости.
– А как часто лимон попадает в список? И вообще, его сюда привозят?
– Наверняка,
Родители торопливо удалились.
Кое-что они не продумали. Телефона у меня нет, а они уйдут раньше и придут позже. Выходит, можно не ходить в школу по уважительной причине. Скажу, что проспала и в этом виновата их хваленая продуманная система. Круто!
Я хотела не спать всю ночь, но день был тяжелый, а заняться нечем. Поэтому, сама не заметив как, я отключилась, предвкушая день в одиночестве.
Глава 3. Школа
Сначала я подскочила на кровати и только потом поняла, что из-за звука, разносившегося по дому. Чужой голос, чужой мужской голос в квартире. Что происходит? Родители точно уже ушли, я слышала, как они заглядывали в мою комнату перед уходом.
Сердце перестало так бешено колотиться, шум в ушах от резкого подъема утих, и я смогла разобрать слова.
«Доброе утро, школьники Калмкорп! Новый день, новые свершения! Ждем вас на завтрак, сегодня в меню блинчики…»
Да где это отключается? Это что будильник? Я бегала по дому, пока мужчина сам не договорил и не попрощался.
Придется смириться с мыслью, что от школы не отвертеться. Конечно, мне не страшно. Просто немного мутит от недосыпа и все.
Холодное утро. Ноги мерзнут даже в брюках, что уж говорить о руках. Через стену доносится запах осеннего леса, подмерзшей хвои и тлеющей листвы. Приятно. В голове сразу посвежело, стало легче собраться с мыслями и покорно побрести в парикмахерскую.
– Мы вчера не познакомились, а стоит, если уж придется видеться каждое утро.
Я смотрела в зеркало, пока мое лицо кривилось вслед за расческой парикмахерши.
– Ну мое имя вы знаете, оно у вас вон там, в списке. Можно меня завтра записать на пораньше? А то я сегодня устала ждать, чуть не уснула на диване.
– А мое имя на бейджике, хотя его и так все знают.
Она постучала ногтем с бежевым лаком по пластиковому прямоугольнику.
– Надежда? Красиво. Хоть какая-то в этом доме.
– Кстати, о том, что тебя расстраивает. Я не могу переносить запись. Это зависит от приоритета по этажам. Могу записать на позже, если решишь уступить очередь кому-то с первого по четвертый.
– Тогда знаешь что? Поставь меня последней, хорошо?
– Легко, но зачем?
– Буду спать подольше.
Надежда смеялась, ругалась на утреннее, как они его тут называли, «радио», рассказывала, что у него даже есть программа передач. А я злилась на эту странную систему. Устроили касты. Эти голубая кровь, эти чернь. Ни за что не стану частью этого.