Калямбра
Шрифт:
– Так точно… товарищ майор!..
И тут майор сходит с ума – брови выше ушей:
– ГОВОРЮ, В ШТА-НА-ХХХ!!! НЕ Е-БЕ-ШЬ-СЯ? Истошный крик доведенного до крайности лейтенанта:
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!
И тогда полное смысла замечание старшего товарища:
– А ЧТО Ж ТОГДА В РУКАВИЦАХ РАБОТАЕШЬ?!! М-да.
Надо вам сказать, что и в этот раз было минус сорок. С ветерком.
ЖИВ, ЗАРАЗА!
На флоте невозможно долго жить и чтоб не вспомнить про
Сейчас мы про него вспомним.
Вахтенный пятого в автономке пропал. Ночью пропал, перед самым получасовым докладом насчет того, что «в пятом замечаний нет».
Напрасно центральный звал его в железных джунглях, загораясь желтым глазом лампочки переговорного устройства «каштан»:
– Пятый!.. Пятый!.. Где он ходит, зараза?… Пятый!.. – все без толку, все напрасно.
Его искали. Сначала осторожненько, не докладывая командиру, а потом доложили.
Командир немедленно прибыл в центральный и обозвал всех «тихушниками»:
– Вы все тихушники! Вы втихаря все делаете! Гадите тишком! А того не понимаете… – командир говорил еще целую минуту, потом объявили тревогу и поискали еще минут двадцать – никого.
Командир вызвал в центральный командира подразделения, который к тому же был еще и командиром того самого пятого отсека.
– Где ваш личный состав?!! – спросил командир.
– А я откуда знаю! – был ему немедленный ответ.
И тут командир взорвался:
– Да вы вообще никогда ничего не знаете! Гляньте на себе, гляньте! Потому что спите на ходу! Вас и сейчас подняли с койки последним! Небось, и не знали даже, почему объявили тревогу? А? Не знали? Да? Не знали? Вот! Где может быть вахтенный пятого?
– Не знаю!
– А вы узнайте! Вы разберитесь! Для начала! Надо же когда-то начинать! – сказал по-нехорошему успокоившийся вдруг командир.
И командир подразделения, резко хрюкнув, отправился в отсек. По дороге он все-таки окончательно проснулся и разбушевался:
– «Где ваш личный состав?!!» (Где, где? В треугольной бороде! Под складками! Сразу влево и на ощупь! Там он и висит! И всегда висел! Где? В говно упал! Утонул там!) – он перелез, в конце концов, в свой любимый пятый отсек. – Где эта зараза?!! Звезда с ушами! Гиперболоид инженера Харина!..
Из гальюна пятого отсека никто не выходил. А многим, по тревоге, хотелось. У гальюна даже выстроилась очередь.
– Эй! – кричала очередь и стучала в дверь. – Умер там, что ли? Или веревку проглотил?!!
Дверь гальюна открылась наконец, и из нее вышел.
…Вахтенный пятого зашел в гальюн и взобрался на дучку поудобней.
«До доклада еще далеко, сейчас наделаем чего-нибудь и на докладик», – думалось ему. И он наделал. Осталось только встать и нажать на педаль. А что, если вставая, нажать?
Так он и сделал: вставая, нажал. И нога соскочила. Он рванул вверх, чтоб увернуться от подлетевшего, как в цирке, говна, но не удержался, оступился, и нога опять попала на педаль и опять соскочила.
Со стороны могло показаться, что вахтенного просто подбрасывает на унитазе (просто подбрасывает). Одновременно его всякий раз обдавало говном.
Он решил тут же помыться и все застирать, не выходя из помещения.
И вот когда дверь гальюна пятого отсека в результате открылась, и из нее вышел застиранный вахтенный пятого. Он вышел и обалдел. Он не слышал тревоги, он не слышал команд, он даже стуков в дверь не слышал, работая. Он думал, что все спят.
А все не спали. Все сгрудились и смотрели на него молча, как на счастье.
Вахтенный был в повязке и в рубашке. Больше на нем ничего не было. Все остальное, постиранное, он держал в руках. Только нательная рубашка и повязка, и внизу, из– под рубашки, что-то украдкой курчавилось и при походке поглядывало.
– Чего это, мужики? – спросил вахтенный.
– А мы думали, что ты где-то сдох!!! – выдали ему сейчас же.
НОВЫЙ ГОД
Летный гарнизон.
Предновогодняя ночь.
Что может быть лучше этой ночи?
Лучше нее может быть только ожидание, предвкушение праздника, когда ты не тут, а там, в прекрасном далеко, в будущем, за новогодним столом, и когда все-все кажется прошлым, глупым, смешным, когда заботы, обиды, тревоги забыты, и осталось только наполнить бокалы, да посмотреть в глаза любимой, да на часы – на них всего 22.00.
И вдруг по громкой связи раздается: «Всем офицерам срочно прибыть в штаб полка!» – и всех словно подняло и вставило в середину палец ростом с молодой микрофон.
Все вскочили, заметались, подхватились, и помчались, и с грохотом понеслись, сапогами об порог – в штаб.
Там их ожидал командир Вадик Фаритович. Он обратился к ним с речью:
– Вот! Товарищи офицеры! Полтора сутка (именно так: «сутка полтора») отсутствует солдат на службе, а я узнаю об этом только сейчас! Отправляйтесь немедленно все на поиски солдата!
Быстрее вихря офицеры взметнулись-взлетели и бросились вон.
Искать. ИСКАТЬ!!!
А где искать?
О, это легко. Рядом только деревня Бобровка – взять ее с разных сторон – и по хатам, по хатам, по хатам, сеновалам, погребам.
Ровно через полчаса солдат, стоящий на четвереньках (по-другому у него не получалось), был безжалостно оторван от груди возлюбленной (после чего ему дали ногой по сраке) и доставлен в расположение части и мордой в подушку ткнут.
А потом все побежали по домам и ровно в полночь за праздничными столами они уже мечтали, вздыхали и заглядывали в глаза любимым.
ЗАБУБЕНЬТРАВА
Адмирала Забубеньтрава у нас всякий знает. Про него легенды ходят. Внешне он даже на человека похож, но как только начинает говорить, так это ощущение и пропадает.