Калямбра
Шрифт:
Руки у Мишки очень скоро разжались, и остаток трубы огромной сигарой медленно улетел в бездну – Мишка при этом висел, как летучая мышь.
– А-а-а!!! – заорала та мышь. Ее долгий и тягостный крик возвестил в ночи, что праздники кончились.
Мишка орал потом часто, с многочисленными тональными вариациями.
Так орать может только самаркандский ишак или стадо саванных павианов при выборе вождя.
Дежурная общежития, посаженная внизу сразу при входе за стекло для предотвращения вертепизации государственного учреждения,
– Да здесь же я, здесь! – кричал ей Мишка, и она, задрав свою глупую голову, увидела его, наконец, летящего среди звезд.
Пожарные установили лестницу и спасли его, летящего среди звезд, а для дальнейшего спасения Мишка был передан в цепкие руки нашей родной комендатуры.
ШАЛАШ
Какими словами можно описать желание срать?
Только словами «жить» и "дышать".
Видите ли, мне не посчастливилось служить в бригаде ракетных катеров одиннадцать лет начиная с 1979 года.
А некоторым посчастливилось.
На катере проекта 205 гальюнов нет.
И вот встает такой катер под номером «Р-57» погожим летним днем на стенд размагничивания в бухте Улисс, что на Дальнем нашем Востоке.
Старшина команды ракетчиков мичман Корсунь – полный, благовидный мужчина цветущих лет – находился в самом шикарном расположении духа. Он мурлыкал про себя песни советских авторов, он улыбался, он жмурился от солнца.
Но все это до тех пор, пока не почувствовалось, что надо бы сходить в гальюн.
Выбравшись на верхнюю палубу, мичман Корсунь понял, что все не так просто: справа по борту стоит на якоре корабль размагничивания СБР со своей полугражданской командой и поварихой, с левого – пляж на Змеинке с женщинами и детьми.
И вот тут он и стал подбирать слова для описания возникшего желания. Но недолго.
Желание срать подобно ростку тополя, пробивающего асфальт, – оно способно только усилиться, заменив человеку речь.
Напрасно мичман ходил кругами в надежде унять – в глазах непрерывно темнело – ыыы!..
Напрасно постанывал – только подстегнуло и раззадорило – ыын!..
Можно, конечно, было опуститься за борт – он даже посмотрел туда с надеждой, но вода еще ледяная – ы-ым!..
Мичман Корсунь теперь уже не хотел ничего: он не хотел ни денег, ни пляжа, ни женщин. Он не хотел быть первым в очереди на квартиру, он не хотел на сход с корабля. Он хотел только срать.
СРАТЬ!!!
А давление все растет и растет, и мичман, покрытый испариной размером с утреннюю индонезийскую росу, уже начинает поглядывать в низ собственного все увеличивающегося в продольных параметрах живота, ожидая непременный цветок на выходе.
И тут взгляд его натыкается на носовую пушку АК-230, вернее, на тот чехол, которым она всегда накрыта.
Катерники соображают очень быстро. Чехол сдернут с пушки в одно мгновенье.
Не знаю, что напоминал собой мичман Корсунь, обернувшийся в это страшилище, обливаясь потом от жары, – оживший шалаш Ильича, наверное, – когда маленькими, но быстрыми шажками переместился к борту, где, уцепившись сквозь чехол за леера, сдернул с себя одним махом штаны с трусами и испытал – я! я! я! – неописуемое облегчение, можно сказать, даже счастье – фух, хе-хе!
После чего ему немедленно вновь захотелось и денег, и женщин, и очереди на квартиру, и сход на берег.
РАССКАЗ
Знаете, что такое кают-компания? Это ужасное дело. Там ты всегда на виду. Там у каждого свое место за столом и под солнцем. И каждый в кают-компании чего-то должен. Кто-то должен гримасничать, кто-то представлять кого-то, в основном начальство, а я, к примеру, должен всех веселить, рассказывая рассказы.
Вот я и веселю.
Рассказываю.
Но только задачу мне все время усложняют.
Это чтоб я не расслаблялся и совершенствовал свой дар.
– Так, Саня, а теперь говорим слово (любое), и ты на него рассказываешь рассказ. Сможешь?
– Смогу.
– А слово такое: "грабли".
– И все?
– И все. Только рассказ должен быть о замполитах.
– Это уже два слова.
– Чего придираешься? Слово одно, а тема – про замполитов.
– Хорошо. Только рассказик будет короткий.
– Да какая разница? Готов?
– Готов.
– Давай!
– Рассказ: "Он долго шел потом с граблями во лбу!"
– А где тут замполиты?
– А рассказ называется "Замполиты в саду".
УБОЖИЩЕ
– Да вы ж убожище невозможныя-а-а! Да вы ж катарсис-сука-падлы! Да вас, на хуй, взять и облепить об стену-у-у! Да вам бы все над нами член вострить! – вот такой плач приходит мне на ум вместо того, что мне только что сказали.
И еще мне вспоминается выражение: "Каждый волос дыбом становится по сравнению с прошлым годом!" и "Весь штаб теперь будет раком бегать, пока все не выбегает!"
Ну! А все из-за того, что меня опять поставили, чуть не сказал «раком», дежурным по дивизии – му-а-у-а (это я зевнул) – и теперь меня снимают со службы, потому что командующий (бля) проехал на машине по зоне режима радиационной безопасности и нашел в ней лежащий ящик.
В прошлый раз он нашел коробку, и меня послали искать эту коробку, чтоб в приказе о наказании указать ее название. И я пошел, как дурак, ничего не нашел, и тогда, с моей же подачи, ту коробку назвали "коробкой из-под кофе", а она, оказывается, была "из-под сгущенного молока" (или я их сейчас местами перепутал), а теперь меня потащили в штаб флотилии вместе с врио начальника штаба на ведерную клизму.