Камень Света
Шрифт:
Мы смогли снять с крестов еще пятерых распятых библиотекарей до того, как снова полетели стрелы. Перед вражескими рядами герцог Юлану собрал наконец целый батальон кавалерии, чтобы напасть на нас. Эта сила, которую он полагал достаточной, чтобы противостоять любой вылазке, заставила нас вернуться к безопасности стены. Все мы были рады снова проехать через калитку с телами наших друзей и товарищей, перекинутыми через спины лошадей. Некоторые из библиотекарей получили стрелы в награду за свою доблесть. Они отправились в лечебницу, чтобы отдаться заботам мастера Йувейна и других целителей. Кейн, Атара и я не пострадали. Мы спешились под приветственные крики сотен библиотекарей
Лорд Грэйам спустился встретить нас. Он поблагодарил Джонатама и Брахама за спасение тела его сына, лежавшее на носилках в тени у стены. Лорд Грэйам преклонил колени и коснулся кровавой раны на груди сына, оставленной лучниками. Он поцеловал его губы и глаза, потом поднялся.
– Нет времени для правильного погребения, и еще меньше его до того, как враг начнет новую атаку. Давайте сделаем для убитых все, что можем.
Он спросил нас, хотим ли мы, чтобы библиотекари позаботились о теле Альфандерри, и мы согласились, что так будет лучше всего. Так что, образовав процессию, лорд Грэйам и двенадцать его рыцарей – вместе с Кейном, Мэрэмом, Атарой, Лильяной и мной – вошли в Библиотеку через огромные южные ворота. Здесь к нам присоединились мастер Йувейн и семьи павших рыцарей. Мы шли по длинным коридорам, поворачивая направо и налево, и наконец добрались до монументальной лестницы, ведущей вниз, в просторную крипту под Библиотекой.
Мы долго спускались по широким низким ступеням, пока не достигли заплесневелого сумеречного места, где множество толстых колонн и арок поддерживали пол Библиотеки над нами. Там мы положили мертвых в могилы и прикрыли каменными плитами, молились за их души и плакали. Следовало бы петь в этом холодном огромном помещении любимые песни усопших, но это оказалось не в обычае библиотекарей. Так что мои товарищи и я спели наши восхваления Альфандерри в глубине сердца.
Прибыл гонец и доложил лорду Грэйаму, что враг приближается и что его присутствие требуется на стенах. Те из нас, кто мог в этот день сражаться, последовали с ним на стены. Кейн, Мэрэм, Атара и я попрощались с мастером Йувейном и Лильяной, возвращавшимися в лечебницу, чтобы приготовиться к новому ужасному дню, ожидавшему всех нас.
Тем же путем мы миновали Библиотеку и шли по двору вдоль южной стены, пока не добрались до западной – командного пункта лорда Грэйама. Он поднялся на башню, охранявшую ворота, а Атара с Мэрэмом присоединились к нему. Кейн и я стояли вместе с мрачноликими рыцарями на стене, там, где должна была разразиться самая жестокая схватка.
Как и в предыдущий день, грохот вражеских барабанов предвещал смерть, и закованные в сталь батальоны герцога Юлану сияющими рядами надвигались на стены. Осадные башни и тараны катились вперед, катапульты метали огромные камни, крушившие стену и гладкий мрамор самой Библиотеки. Стрелы сыпались дождем, хотя и реже, чем раньше, – у лучников истощились запасы. Послышались крики раненых.
Я все еще оставался в безопасности за стенами, построенными собственными руками. Элькэлэдар, ослепительно сверкающий под утренним солнцем, давал мне силы перенести смерти тех, кого мне предстояло вскоре убить, и тех, кого я так недавно послал к звездам. Кейн стоял рядом со мной, держа меч, готовый напиться вражеской крови. Он черпал часть своей силы из ненависти и смотрел вниз, на пустой крест, куда герцог Юлану поместил Альфандерри. Я видел, как он хмурится, глядя на ладони и ступни, все еще пригвожденные к деревянным перекладинам. Молния вспыхнула в его глазах. Гром отворил сердце. Темная и страшная буря непреклонно нарастала внутри, ожидая лишь только приближения герцога Юлану и его людей, чтобы излиться на них со всей яростью.
Во время первого приступа герцог Юлану послал батальон Синих на нашу часть стены. Кейн и я, а также Мэрэм и Атара стали уже привычными целями для врага. Многие поворачивали назад, завидев нашу компанию. Но храбрейшие почитали за честь убить нас, и никто из них не был так храбр, как Синие. Атара убивала их стрелами, а Мэрэм огнем, но этого было недостаточно. Слишком много Синих с воем лезло на стены, чтобы встретить меч Кейна и мой своими убийственными топорами. Их ярость казалась неисчерпаемой, они бесстрашно атаковали. Элькэлэдар и окровавленный клинок Кейна беспощадно кромсали обнаженные тела. Дважды я спасал Кейна от удара топора и трижды он спасал меня. Так наши сияющие мечи создали между нами глубокие узы дружбы. Ибо на несколько золотых мгновений мы сражались спина к спине, как единое целое: черноглазый воин валари, сжимающий в четырех руках два меча.
Синие не могли превзойти нас. Я убил их множество. И всякий раз, как мой меч вскрывал одного из них, я открывался сам. Хотя они не ощущали боли как обычные люди, их смертельная агония, как ни странно, оказалась непереносимой. Ибо сама нечувствительность этих полумертвых людей была самым глубоким и ужасным видом страдания. Бездушными называли их люди, но я отлично знал, что у них есть души, как и у всех. Вот только сама суть того, что делало их людьми, казалась потерянной, обреченной влачить существование в том сером туманном царстве, что лежит между жизнью и смертью. Не чувствовать боли – означает лишиться и радости. Я понял, что не должен завидовать их нечувствительности к тому, в чем сам был уязвимее всего. Я также понял, что не могу ненавидеть их. Не Единый, но Морйин вызывал к жизни таких, как они.
Наконец трубы герцога Юлану проревели отступление, и Синие с остатками врагов откатились от стен. Команды носильщиков тел трудились вверху и внизу на стенах, оттаскивая множество вражеских тел – и тел убитых библиотекарей. Уборщики поднялись к нам со швабрами и ковшами воды, пытаясь очистить парапеты, чтобы защитники стен не оскальзывались в кровавых лужах и не теряли боевого духа. Однако казалось, что ничто уже не может поднять дух библиотекарей. Просто врагов было слишком много, а их слишком мало. Даже огонь кристалла Мэрэма приносил мало тепла и надежды.
– Его и вправду тяжело использовать в битве, – посетовал он, спускаясь с башни, чтобы посетить меня и Кейна перед следующим штурмом. – Трудно целиться. И чем больше он испускает огня, тем дольше ему приходится собирать солнечные лучи перед следующим залпом.
– Это старый кристалл, – пробормотал Кейн. – Говорят, огнекамни прошлого были более могущественны.
Я посмотрел налево, на курящиеся руины второй осадной башни, которую Мэрэму удалось поджечь. Огнекамень наводил ужас. Но огонь – это только огонь, и враги стали привыкать к нему. Смерть – тоже только смерть, и какая разница, погибнет воин от языков пламени, кипящего масла или раскаленного докрасна песка, сыплющегося на него из-за щитов над воротами?
Мэрэм повертел красный кристалл в руках.
– Я не верю, что этого будет достаточно, чтобы выиграть битву.
– Нет, наверное, нет. Но это поможет нам не проиграть слишком быстро.
– Ты так думаешь?
– Думаю, что если кто-то выживет, чтобы воспеть дела, что сегодня творились здесь, твое имя будет упомянуто первым.
Эта фраза Кейна удивила Мэрэма и здорово его обрадовала. Поразмыслив немного, он посмотрел на вражеские ряды, собиравшиеся у края голой земли.
– Но будет еще штурм, разве нет? У них слишком много людей.