Камень Света
Шрифт:
Первую половину пути мы проделали по медленно поднимающемуся склону. Лошадиные копыта цокали по невидимому глиссе, словно по камню. Мы старались не смотреть, на что ступают наши башмаки, ибо под мостом прямо внизу в сотнях футов виднелось множество камней и валунов, упавших в ущелье и теперь возвышавшихся по берегам реки. Воображение легко рисовало изломанные тела, распростертые внизу. Ветер – ледяной, безжалостный ветер Пути Стенаний – завывал в ущелье и врубался в нас словно огромный боевой топор, угрожая сбросить с моста. Он заставлял мост вибрировать, создавая тошнотворное ощущение, живо напомнившее мне корабль капитана Кэральда.
– О, это уж слишком: – выдохнул Мэрэм, хватаясь за живот свободной
– Спокойно! – крикнул я из-за спин мастера Йувейна и Лильяны. – Мы почти перешли.
Правду сказать, мы только взобрались на самую высокую точку моста, и река текла прямо под нами.
– О, наверное, не следовало мне пить кальваас перед тем, как забраться сюда.
Мне захотелось ударить его.
– Ты потеряешь равновесие!
– Я только глоточек и сделал. Кроме того, мне, похоже, храбрость требуется куда больше, чем координация.
Судя по тому, как он изящно ступал вслед за Имайрой, Мэрэму хватало координации, чтобы пересечь этот мост. Он двигался довольно аккуратно, внимательно глядя на то, что лежало под ним. Но потом снова схватился за свой колышущийся живот, а ветер в это мгновение как раз нанес мосту сокрушительный удар, и нога моего друга поскользнулась на глиссе, как на льду. Мэрэм потерял равновесие и вцепился в поводья Йоло, чтобы устоять. Норовистый конь Альфандерри забил копытом, заржал и мотнул головой. Этого оказалось достаточно, чтобы окончательно пошатнуть Мэрэма. С громким криком, молотя руками и ногами в воздухе, он начал падать.
Вне всякого сомнения, ему грозила смерть, если бы Имайра не метнулся и не поймал его. Я, не веря своим глазам, смотрел, как огромная ручища сомкнулась на руке Мэрэма и держала его на весу. Мэрэм, несмотря на то что Имайра любил его так называть, был далеко не человечком и, должно быть, весил добрых восемьдесят стоунов. И все же Имайра вытянул его назад на мост легко, словно мешок картошки.
– О Боже! – выдохнул Мэрэм, падая на Имайру и вцепляясь в его мех. – Спасибо, спасибо!
Почти так же быстро другой рукой Имайра ухватил поводья Йоло и успокоил жеребца, потом вложил кожаные ремни в руку Мэрэма.
– Вот, забирай свою лошадь.
Мэрэм сделал, что ему было сказано, и похлопал по дрожавшему боку Йоло, желая успокоить его – а заодно и себя самого. Потом собрал всю свою храбрость и повернулся к Имайре:
– Спасибо тебе, человечище. Но боюсь, что мы оба упустили великий шанс.
– И какой же?
– Посмотреть, не смогу ли я на самом деле летать.
Остаток пути прошел без приключений. Когда мы достигли дальней стороны ущелья, Мэрэм испустил громкий вопль торжества и настоял на том, чтобы выпить в честь этого немного кальвааса. Мои нервы пришли в такой беспорядок, что пришлось согласиться. Мэрэм улыбнулся, радуясь, что его глупость прощена, и протянул мне свою чашку. Отвратительный напиток был таким же мерзким и вонючим, как и всегда. Но сейчас, когда наши ноги уверенно стояли на почве, которую мы к тому же могли видеть, кальваас, казалось, обрел вкус нектара.
Это было последнее великое препятствие, с которым мы столкнулись на Пути Стенаний. Через пять дней, миновав добрую часть Наргаршата по пути на юг к верховьям Кровавой реки, мы обошли изгиб горной гряды и увидели огромные золотистые степи Вендраша. К востоку от нас, насколько хватало глаз, тянулась бесконечная равнина, раскинувшаяся под безоблачным синим небом. Здесь собирались в огромные стада антилопы, и львы охотились на них. По волнующимся травяным полям свободно кочевали племена сарнийцев, охотясь на антилоп, львов – и друг на друга. Давным-давно, глядя на запад со стен крепостей мешских гор, я потерял себя в просторах этой страны, и теперь думал о том, каково будет ехать через нее, пять сотен миль, к Вашкелю и Уркелю – и другим горам, так хорошо знакомым мне.
– Это путь к твоему дому, – сказал Имайра, когда мы собрались на склоне высокого холма. Потом обернулся и указал на юг, где самые восточные отроги Наргаршата обрамляли степь. – А там Скартару.
При взгляде на эту мрачную черную гору ледяной ужас пробрал меня до костей. Если Аламит создана Галадинами, то Скартару, должно быть, вырезал сам Баалох – огромная глыба базальта, с острыми гранями и вершинами, напоминающими острия кинжалов. Снег и ледники покрывали ее склоны, ниже громоздились непроходимые скалы. Я подивился умению Имайры ориентироваться, поскольку он вывел нас к горе так, что мы видели сразу ее северный и восточный склоны. Знаменитый восточный склон имел форму почти совершенного треугольника, наверху которого виднелась выщерблина, образовавшая две огромные вершины. Далеко внизу, под высочайшей и ближайшей из них – огромным остроконечным рогом черного камня в три мили высотой, – шла дорога от одних из врат Аргатты, ведущая через Вендраш. Наверное, вдоль этой дороги и распяли древних валари после битвы при Таршиде. А в тысяче футов над вратами, на обожженном солнцем камне восточного склона, Морйин распял и великого Кэлькамеша, желая отнять у него камень Света.
Я уставился на сияющую черную плиту, и, почти непрошеные, на моих губах возникли древние строки.
Бил в камень молний водопад,
Принц к свету поднял ясный взгляд.
На черном склоне видит он:
То воин к камню пригвожден.
– Это кажется невозможным, – прошептал я ветру.
– Что именно? – спросил Мэрэм. – Что Кэлькамеш выжил после такой пытки?
– Да. И что Телемеш смог ночью взобраться по этой стене и спустить Кэлькамеша вниз.
Не одного меня потрясло этого великое деяние. Лильяна и Атара вглядывались в восточный склон горы, Имайра указывал на него своим мохнатым пальцем, а мастер Йувейн качал головой. Что до Кейна, то его черные глаза полыхали огнем и, казалось, могли расплавить саму гору. Я и раньше ощущал в Кейне бурление страстей и ненависти, но теперь в его душе разверзлась пылающая бездонная пропасть.
– Скартару, – прорычал он. – Черная гора.
Он оторвал взгляд от восточного склона и указал на более темный северный.
– Это Алмаз.
В нескольких милях от места, где мы стояли, через поросшие травой низовья, там, где равнины подходили к горам, прекрасно был виден долгожданный северный склон Скартару. Как и показывала карта Имайры, это оказалась черная скала в форме алмаза, по крайней мере в три мили вышиной, словно обрамленная с каждой стороны огромными горбящимися опорами. Мы вглядывались меж ними в поисках скалистого образования, похожего на огра, но то ли мы были слишком далеко, то ли смотрели не под тем углом, так как ничего не обнаружили.
– Он там, я уверен в этом, – сказал Имайра. – Но надо подойти поближе.
Так началась заключительная часть нашего путешествия к Аргатте. Мы могли просто проехать через холмистую степь прямиком к долине, лежавшей под северным склоном Скартару, но подобная неосмотрительность рядом с тайным городом врага была бы великой глупостью. Действительно, стоя здесь, на склоне горы, над землями сарнийского племени зайак, и прекрасно видимые из Аргатты, мы подвергали себя великому риску. В итоге мы решили ехать к цели более долгим, но и значительно менее опасным путем. Мы собирались проехать у подножия гор. Далее этот путь должен был провести нас по лесистым склонам и вокруг скалистых гряд, мимо устий двух маленьких каньонов, выходивших на равнину Вендраша. И еще дальше вел бы он нас. Но теперь, когда мы подобрались так близко к своей судьбе, какой бы она ни была, никто из нас не чувствовал особого желания поспешить ей навстречу.