Камень желаний

Одувалова Анна Сергеевна

– Ты поступаешь подло… – покачала головой я.

– Я даю тебе возможность перестать терзаться. Не понимаю, в чем проблема?

– Тебе знакомо понятие «совесть»? Я не должна… мне просто стыдно за то, что произошло, и стыдно, что я не могу забыть… Не хочу вспоминать об этом каждый раз, когда тебя вижу. Просто не должна.

– А… – понимающе кивнул Ян. – Совесть – это хороший аргумент, но ты уверена, что желать более честно? Может, честнее один раз проверить и успокоиться?

– Да пошел ты! Твое предложение просто нелепо!

– То есть ты считаешь, поцелуй только усугубит ситуацию, – улыбка чеширского кота на губах парня раздражала, ласкающий голос заставлял терять

связь с реальностью, и я, чтобы больше не участвовать в раздражающем споре, выскочила из палатки на холод.

На каменном плато догорал костер. Я смотрела на тлеющие доски, которые Ян нашел где-то поблизости, и пыталась восстановить дыхание. Меня душили слезы, и я не знала, как возвратиться обратно в палатку. Продолжать разговор не хотелось, смотреть в глаза парню было невероятно тяжело, а на душе скребли кошки. Слишком сильным оказалось ощущение неправильности происходящего, словно вся жизнь разлетелась вдребезги. А все началось с того момента, как я села в автобус, направляющийся в лицей имени Катурина. Я делала глупость за глупостью и сейчас стояла на пороге очередной. Я не должна была быть с Владом, весь мир ополчился против нас, и, когда выпал крохотный шанс, хочу целовать другого. Это нелогично, глупо и стыдно. Я ненавидела за предательство своего бывшего парня Данила, за то, что изменил с моей лучшей подругой. Никогда бы не подумала, что однажды очень хорошо буду его понимать.

Как подошел Ян, я даже не заметила, только услышала у себя за спиной тихое:

– Прости, – и резко развернулась на голос.

Ян стоял возле палатки в одних узких светлых джинсах с расстегнутой верхней пуговицей. Я так часто видела его полуобнаженным, что должна была бы уже привыкнуть к развитой мускулатуре, худощавому подтянутому торсу и великолепному прессу, кубики на котором хотелось пересчитать, предварительно очертя каждый ладонью. От подобных мыслей пересохло во рту, а разум окончательно помутился. Я даже не отстранилась, когда парень сделал размашистый шаг вперед и оказался прямо передо мной. Так близко, что я не смогла устоять. Прежде чем поняла, что делаю, импульсивно подалась вперед, обняла за шею и нежно прильнула к губам, с наслаждением вдыхая дурманящий запах и чувствуя горячую кожу обнаженной груди. Я захлебнулась волной хлынувших чувств. Сильные руки сжали мою талию, Ян с жадностью впился в мои губы. Нас закрутил дикий вихрь страсти, сметая остатки смущения и стыда.

Нежного поцелуя не вышло, я словно провалилась в глубокий колодец. Смелые губы целовали уверенно, я задохнулась от нахлынувших чувств, руки прошлись по спине нежно, в контраст с яростным напором поцелуев, и остановились на шее, запутавшись в волосах, а потом все резко прекратилось, и Ян отступил, оставив меня дрожать от рвущихся наружу чувств.

Парень выглядел безмятежно, казалось, не было секунду назад страсти, заставляющей терять разум.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Ты сама не знаешь, что хочешь, Алина. Разберись в себе… Надеюсь, моя помощь придется кстати.

Он скрылся в палатке, а я осталась стоять на каменном плато с горящими щеками и дрожащими руками. Что делать дальше, было непонятно. Уснуть сегодня точно не получится. Ни там, ни в одной палатке вместе с ним.

Глава 15

Храмовые танцовщицы

Влад

Запах цветущей париджаты, проникающий в комнату сквозь ажурные деревянные ставни, уже не так волновал, как в первый день пребывания в Амараватти. Нет, он не утратил своего очарования и был все так же чарующе приятен, но Влад за несколько дней, проведенных

здесь, почти привык к размеренному существованию, дурманящим запахам и мелодичному пению апсар, которое доносил легкий ветер. Только изредка вспыхивала в душе тревога за Алину, оставшуюся наедине с Яном, которому парень с некоторых пор не доверял.

Тревогу усмиряло лишь то, что время в Амараватти текло иначе, убыстряя и замедляя темп по своему желанию. Вчера вечером Индра обмолвился, на земле прошло не больше суток, и Влад выдохнул с облегчением. Вряд ли за это время произошло нечто непоправимое. Он вообще не знал, почему так сильно волнуется. Просто не нравилось то, что Алина и Ян сейчас вместе и рядом с ними больше никого нет. Быть может, давала о себе знать банальная ревность, которую парень никогда раньше не испытывал. Влад старался не думать об этом, к тому же сейчас его голову занимали совсем иные мысли.

Молодой человек не знал, как относиться к своему положению в городе богов. За ним не следили пристально. С утра даже разрешили прогуляться в саду и вдохнуть чистейший воздух Амараватти. Вот уже три дня подряд он ужинал с Индрой и Шивой в дружеской, неформальной атмосфере. Как гость. При этом не по одному разу за вечер пересказывал свою историю. Его проверяли. И сколько еще раз придется повторить рассказ, прежде чем Индра и Шива примут его на веру, Влад не знал. С этим обстоятельством нужно было смириться. Спешка здесь не нужна. В неторопливых беседах решалась его судьба.

До очередной трапезы осталось совсем немного времени. Часов в Амараватти не было, и Влад очень быстро восстановил забытое умение ориентироваться во времени по внутреннему, никогда не подводящему чутью.

Общаясь с Индрой в его белоснежном, отделанном золотом дворце, Влад невольно начал симпатизировать царю богов. Его открытости, самоотверженности и желанию поступить правильно. В Амараватти Влада никто не пытал, не сажал в застенки и не старался вывернуть наизнанку в поисках истины, как это бы сделал Шеша. Его просто слушали. Снова и снова заставляя произносить слова, складывая их в одни и те же предложения, с внимательной учтивостью пытаясь обнаружить малейшие несостыковки в рассказе.

Сегодня за ним пришли чуть раньше. Молодой человек оторвался от созерцания сада, приветливо кивнул уже знакомому охраннику и послушно отправился следом за ним на улицу, где чисто выметенный каменный тротуар вел вдоль домов с высокими стройными колоннами к одному из красивейших зданий Амараватти – белоснежному дворцу Индры.

В зале для обедов сегодня все было иначе. Вздрагивая, горели на стенах свечи, комнату окутывал мягкий полумрак, рассеивающийся лишь в непосредственной близости к живому пламени. Индра и Шива сидели на разбросанных по полу разноцветных подушках, скрестив ноги и удобно откинувшись на мягкий, расшитый золотом бархат.

По овальной зале плыл дурманящий дымок благовоний. Индра чуть привстал со своего места и сделал едва заметный жест рукой, предлагая Владу войти и разместиться рядом.

Молодой человек послушно кивнул и двинулся вперед через центр комнаты, где, подобно колеблющимся языкам пламени, исполняли древний храмовый танец смуглокожие танцовщицы-девадаси [5] , облаченные лишь в драгоценные украшения. Каплями крови мерцали в лунках пупков крупные рубины, массивные браслеты, словно кандалы, обнимали тонкие лодыжки, а на изящных запястьях позвякивали золотые цепочки.

5

Девадаси – храмовая танцовщица в Индии.