Камень. Книга 3

Минин Станислав

— Спасибо, деда! — моё настроение поднялось, этот вопрос действительно пора было уже закрывать. С бабулей будем разбираться позже. — Можно я на церемонии тоже поприсутствую?

— Поприсутствуй. — отмахнулся дед. — Но только без всяких там… неожиданностей.

— Обещаю. — довольно кивнул я.

* * *

Как я только зашел в дом, заметно волнующийся Прохор сразу же потащил меня в гостиную.

— Как прошло? — он дождался, когда я усядусь на диван.

— Отделался устным внушением о недопустимости подобного поведения впредь.

— Подробности! — потребовал Прохор.

Поделился.

— У

меня бы ты так просто не отделался! — заявил он мне, когда я закончил. Впрочем, особой кровожадности в голосе воспитателя не чувствовалось. — Значит, Государю с Цесаревичем тебя, обормота, на поруки передали, и они теперь за всё вместе с тобой перед Родом отвечать будут? Мудро. Ты хоть, Лёшка, понимаешь, что тебе их ни в коем случае подставлять нельзя?

— Понимаю.

— Вот и веди себя соответствующим образом, чтобы отца с дедом не позорить. — Прохор был серьёзен. — Ты хоть им спасибо сказал, что так легко отделался? Явно же они постарались.

— Нет. — пожал я плечами. — Мне кажется, дед и так доволен. После правила-то. А отца правилом и поблагодарю. Как и всех остальных родичей. Ты ж меня сам учил не на словах всё доказывать, а на деле.

— Понятно. — протянул Прохор. — Вот и научил на свою голову. Что ещё было?

Рассказал и про последующую беседу с отцом и дедом.

— Правильно я тебе тогда про Валькирий всё объяснил. — воспитатель был доволен. — А то бы такого самоуправства тебе Романовы точно не простили, и внушением ты бы не отделался. А за Сашку Петрова я очень рад. Тебе надо его родителям позвонить, а я с Михеевым договорюсь, доставят их в Москву в лучшем виде. И пусть Петровы у нас тут остановятся на выходные. Ты не возражаешь?

— Лучше у Пожарских. — возразил я. — Ты не забыл, что в субботу у нас ещё одно новоселье намечается?

— Точно. — кивнул Прохор. — Тогда и Сашку вместе с ними надо к Михаилу Николаевичу переселять на выходные. Звони деду, договаривайся. Заодно за Совет Рода отчитаешься, старик явно волнуется.

Только я потянулся за телефоном, как воспитатель продолжил:

— Кстати, я в «Избу» позвонил. После обеда четверга они закрываются на спецобслуживание Его Императорского Высочества Алексея Александровича и компании. Михеев в курсе, охрану обеспечит.

— Спасибо, Прохор. — поблагодарил я.

— Не за что. — отмахнулся он. — Всё равно заняться нечем, вот и сижу тут на телефоне. Твоему управляющему соответствующее задание тоже дано, он обещался к концу недели подобрать подходящий вариант для этих ваших великосветских тусовок.

— И ещё раз спасибо, Прохор. — улыбнулся я. — Что бы я без тебя делал?

— Цени, Лёшка! — он гордо выпрямился. — И звони уже Михаилу Николаевичу.

Разговор с дедом был краток:

— Как прошёл Совет? — сходу спросил старый князь. — В Сибирь не услали на перевоспитание?

— Нормально всё, деда. — успокоил я его.

— Это хорошо. — услышал я в трубке. — Ты уже дома?

— Да.

— Приглашаю на ужин. Заодно и портрет мой глянешь, Александр его только что закончил. Так как, тебя ждать?

— Скоро буду. — пообещал я.

Прохор всё прекрасно слышал и лишних вопросов задавать не стал. Единственное, что он мне сказал, было:

— Не вздумай пешком пойти, тебе невместно. Езжай на машине.

— Хорошо. — вздохнул я.

По дороге в особняк Пожарских я успел отправить моим университетским друзьям сообщение, касающееся вечера четверга в «Избе», и начал получать ответы, что заинтересованные лица будут должным образом оповещены.

Как оказалось, Сашка писал портрет в рабочем кабинете деда, где они меня оба и встретили.

— Любуйся. — князь с улыбкой указал мне на портрет, стоящий на специальной деревянной подставке, а Сашка скромно потупился и отступил мне за спину.

Дед на портрете был изображен по пояс в своём генеральском мундире со всеми наградами, но без головного убора. Сначала мне показалось, что Сашка перестарался и Глава Рода Пожарских у него получился уж слишком серьёзным и строгим, смотрел «орлом», но потом, приглядевшись, эти ощущения ослабли, а превалирующим стали чувство собственного достоинства и самоуважения, исходящие от деда. И ведь не было никакого выпяченного подбородка или откинутой головы — типичных приёмов художников «старой» школы. Сашка умудрился как-то передать это по-другому, какими-то мельчайшими деталями и штрихами. А потом мой взгляд остановился на глазах деда. Вот уж тут талант Петрова раскрылся на полную — мудрость, доброта, острый ум, решительность и даже некоторая хитрость в прищуре полностью раскрывали личность Главы Рода Пожарских!

Я закрыл на пару секунд глаза, открыл их вновь и всё повторилось! Общее впечатление, затем портрет «раскрывался» и в финале — глаза деда, в которые хотелось смотреть не отрываясь!

— Сашка, дружище, — я повернулся к напрягшемуся другу, — ты превзошёл сам себя! Этот портрет шедеврален!

— Полностью согласен с Алексеем! — поддержал меня дед, а Петров заметно расслабился и даже улыбнулся. — Думаю, Его Императорское Величество мой портрет тоже оценит по достоинству.

— Даже не сомневаюсь. — кивнул я, вновь повернувшись к портрету, и подумал: «Вот как он умудряется так рисовать?»

Портретом мы вместе с дедом любовались ещё где-то минут пятнадцать, слушая комментарии Петрова, из которых практически ничего не поняли — специализированная лексика и профессиональные термины в описании техники написания портрета в речи моего друга просто зашкаливали! Видимо, наша с «заказчиком» реакция на его работу Сашку вполне удовлетворила, и он окончательно успокоился, хотя довольным до конца не выглядел:

— Кое-что мне в портрете не нравится… — уже в конце заявил он нам. — Здесь свет чуть не так падает, здесь я с оттенком краски не до конца угадал. — мы же с дедом на это только переглянулись, совершенно не замечая огрехов. — Боюсь исправлять, — Сашка с лёгкой досадой махнул рукой, — только хуже сделаю… — самокритично признался он.

За ужином я рассказал деду с другом о желании Императора в эту пятницу принести извинения Роду Петровых.

— Так что, Александр, давай наберём после ужина твоих родителей, а доставкой их в Москву займутся мои Дворцовые. — предложил я Петрову.

— Не пойдёт. — чуть покривился дед, а мы с Сашкой уставились на него в недоумении. — Формально, твоё Императорское Высочество, — усмехнулся он, — Александр Владимирович находится под опекой Рода Пожарских, чьи извинения будут тоже принесены вместе с извинениями Рода Романовых. Так что приглашать Главу Рода Петровых буду я. Доставкой в Москву семьи Александра займусь тоже я, и жить Петровы, если они не пожелают иного, будут тоже у меня, в этом самом особняке. Надеюсь, Александр, твоим родителям, как и тебе, здесь понравится. — дед в ожидании смотрел на моего друга.