Камень. Книга восьмая
Шрифт:
— Вроде нет, — пожал плечами я. — Если эти два вурдалака не вздумают воскреснуть.
— Будем надеяться, что подобного все-таки не случится. — Михеев истово перекрестился. — Колдуны «Тайги» остаются на дежурстве, за меня сегодня Валера. Спокойной ночи, Алексей! И…
Владимир Иванович замолчал, опять вздохнул, махнул рукой и начал спускаться по ступенькам. Я же пробормотал:
— И вам спокойной ночи…
По своим покоям разошлись только во втором часу ночи. Когда мы с Алексией, предварительно навестив уже нормально чувствовавшего себя воспитателя, зашли в комнату, девушка всхлипнула и указала мне на диван, на котором
— Ну-ну, Лесенька, — я притянул ее к себе, — не плачь, родная, не плачь…
Девушка буквально вжалась в меня и замерла на какое-то время, а я боялся пошевелиться, чтобы не нарушать того хрупкого единения, которое, я уверен, чувствовала и Леся.
Вот Алексия начинает осторожно двигаться…
Ее губы ищут мои…
Плевать на осторожность!..
Блузка девушки трещит по швам, мой пиджак и рубашка летят в сторону…
Первый шаг в сторону спальни, второй, мы наступаем на юбку Алексии и мои брюки…
И, наконец, мужчина и женщина, потерявшие близкого человека, растворяются в друг друге без остатка… Устало замирают и просто лежат, обнявшись, боясь пошевелиться и произнести хоть слово…
***
Ночью несколько раз просыпался под воздействием условных внешних факторов — видимо, нападение этой твари, Бирюкова, заставило подсознание в очередной раз перейти в режим «Война». Ничего страшного, однако, не почуял: в первый раз это были дворцовые, у которых прошла, если так можно выразиться, смена караула, во второй — примерно то же самое проделали и колдуны «Тайги». Перед тем как опять забыться тревожным сном, потянулся к Прохору и проверил его состояние — доспех воспитателя продолжал благополучно восстанавливаться.
Уже под утро приснились батюшки Владимир и Василий, от которых веяло тоской и отчаяньем, на которые я внимания не обратил — образы батюшек скрыли воспоминания о том навязчивом, еле уловимом внимании, которое преследовало меня вчера.
Подсознание, действуя без всякого моего приказа, зацепилось за это ощущение внимания и потянуло его в себя, пытаясь вычленить образ колдуна, скрывавшегося за таким искусным приемом, но ничего не получалось — внимание каждый раз ускользало и не хотело попадать в воображаемую воронку, создаваемую моим подсознанием, заставляя напрягаться все сильнее и сильнее. Наконец, силы закончились, я проснулся в холодном поту и погнал от себя эти воспоминания, понимая, что никакого страшного и искусного колдуна там не было и в помине, просто именно таким образом чуйка предупреждала об опасности. Так, с открытыми глазами, обнимая прижавшуюся ко мне Алексию и стараясь ни о чем не думать, пролежал до девяти часов утра, пока девушка не проснулась.
И тут у нас с Алексией случилась взаимная неловкость из-за произошедшего ночью, мы банально не знали, как себя вести, не было даже пожеланий доброго утра! Хотя утро было совсем не добрым, а скорее наоборот. Попытку девушки захныкать я пресек самым бесцеремонным образом, помня о данном себе намедни обещании:
— Хватит, Леся. Завтра на похоронах Вики поплачешь, а сейчас быстро приходи в себя, тебе еще сегодня вечером на корпоративе выступать.
— Пару минуток дай погрустить, — шмыгнула носом она и еще сильнее прижалась ко мне.
— Хорошо, пару минуток, но не больше, — вздохнул я.
Не прошла взаимная неловкость и после совместного приема душа — взгляды постоянно останавливались на туалетных принадлежностях Виктории. Это же продолжилось и в спальне, когда Алексия открыла шкаф с одеждой. В столовую спускались молча, молча пили кофе, так же кивками поприветствовали присоединившихся к нам вскоре Прохора, Ивана и Сашку Петрова. Через несколько минут у последнего зазвонил телефон, и художник, извинившись, вышел в гостиную. Вернувшись, пояснил:
— С отцом разговаривал, они через пару часов подъедут к Москве. Объяснил… ситуацию и отправил их в нашу новую квартиру, думаю, им здесь быть не надо…
— Ты все правильно сделал, — кивнул я, — зачем твоим родителям портить праздник? — А, чуть подумав, добавил: — Шурка, Новый год — семейный праздник, так что отправляйся-ка ты прямо сейчас встречать родителей и брата, ну и завтра… после похорон… Короче…
— Вы тоже моя семья! — перебив, буркнул он и отвернулся.
— Алексей прав, — Прохор отодвинул от себя кофе, — езжай встречать родителей, о времени и месте похорон мы тебе сообщим. Новый год тоже планируй встречать с родными и не забудь пригласить свою Кристину, а встретиться мы сможем и первого января. Это приказ. Я понятно выразился?
— Понятно, — Сашка обиженно кивнул.
А Прохор, смотревший теперь уже на меня, продолжил:
— Алексей, чем планируешь заняться?
— Сначала вас с Ваней посмотрю, потом… не знаю.
— Я знаю, — воспитатель переглянулся с колдуном, — напишешь подробный отчет о вчерашних событиях.
— Это чтобы меня сильнее з@ебать во избежание возникновения дурных мыслей?
— Именно, — кивнул Прохор. — И чтобы ты заставил себя посмотреть на все произошедшее как бы со стороны и объективно проанализировал собственные действия. А потом мы с Ваней придумаем, как тебя з@ебывать дальше.
— Кто бы сомневался… — скривился я.
— А ты, Лесенька, — воспитатель разглядывал девушку, — сейчас собираешься и едешь к себе на студию. Если не ошибаюсь, у тебя сегодня последнее выступление в этом году?
— Да, — кивнула она.
— Вот заодно и подготовишься. Если не захочешь на студию, езжай к матери и сестрам. Короче, на твой выбор, но о своем маршруте обязательно поставь в известность своего… Виталия Борисовича, он об этом просил отдельно.
— Хорошо.
Ясно, Пафнутьев продолжает через Прохора и Ваню держать руку на пульсе происходящего в нашем особняке. Этим же, я уверен, занят и мой отец, а через него в курсе и остальные Романовы. Не удивлюсь, если скоро тут появится мой дед Михаил, который князь Пожарский, для более плотного контроля над «проблемным» подростком.
Когда Сашка с Алексией уже уехали, на первом этаже появились мои братья, по которым сразу было видно, что они не знают, как себя вести. Немного помявшись, Николай «решился»:
— Леха, тут такое дело… Мария с Варварой позвонили, они уже к нам выехали. Лизу взяли с собой…
— Кто бы сомневался… — опять скривился я и повернулся к Прохору. — Ты знал?
— Знал, — кивнул тот. — Но не думал, что они уже едут. Великих княжон мы с Ваней ожидали ближе к обеду, так что быстро нас смотри и садись за отчет. А вы, оба-двое, — воспитатель глянул на Николая с Александром, — быстренько завтракайте и готовьтесь к встрече сестер. Будете их развлекать, пока Лешка с делами не разберется. И не вздумайте нас беспокоить по пустякам.