Камень
Шрифт:
– Это Москва, Алексей, и ты должен иметь автомобиль, соответствующий твоему статусу. – серьёзно сказал дед и протянул мне ключи.
Машина была просто высший класс! Трёх-литровый турбированный мотор, шестиступенчатая коробка-автомат, салон из кожи бежевого цвета со вставками натурального дерева. Это был очень дорогой подарок на новоселье, впрочем, я сразу заподозрил, что эту машину я получил бы и так, как правильно выразился дед – статусу надо соответствовать, но всё равно, было чертовски приятно! Пока мы с Сашкой лазили по всей машине и громко обменивались впечатлениями, дед и Прохор
– Ладно, ещё наиграетесь, а то красавица уже заскучала… - непререкаемым тоном сказал дед.
Поднявшись обратно в квартиру, мы, наконец, расселись за столом и приступили к трапезе. В отличии от нас, я имею ввиду меня, Александра и Алексию, пивших слабенькое вино, дед с Прохором употребляли водку. Поинтересовался старый князь и тем, чем занимается моя соседка, на что получил лаконичный ответ – музыкой, который его вполне удовлетворил. Сашка усидел за столом всего минут пятнадцать, после чего опять устроился на диване с мольбертом и вернулся только тогда, когда официант из ресторана доставил горячее.
– Александр, не покажешь нам, чем ты занимался весь вечер? – спросил слегка захмелевший дед.
– Конечно, Михаил Николаевич. – деваться моему другу было некуда и он, краснея, развернул мольберт рисунком к нам.
Старый князь аж крякнул и посмотрел на слегка зарумянившуюся Алексию, а мы с Прохором с улыбками переглянулись, готовые к тому впечатлению, которое производит на непосвящённых творчество моего друга. С простого карандашного наброска на нас смотрела Алексия, причём Александр сумел передать именно то впечатление, которое она производила при личном общении.
– Да, Александр, сумел ты меня удивить на старости лет! Так образ передать! – одобрительно покивал мой дед и ещё раз глянул на Алексию. – Окажи честь князю Пожарскому, нарисуй мой портрет! – сказал он серьёзно.
Сашка совсем потерялся… На выручку к нему пришла Алексия.
– Михаил Николаевич, Александр сначала мне обещал портрет нарисовать! – заявила она твёрдо, но стушевалась под тяжёлым взглядом посмотревшего на неё деда.
– А я его не тороплю, готов и подождать. Особенно, когда рисуют такую красоту! – его взгляд потеплел.
– Я нарисую, Михаил Николаевич, обязательно, но я действительно Алексии обещал. – вышел наконец из ступора мой друг.
– Вот и договорились! – продолжал улыбаться дед. – Предлагаю тост – за таланты, которыми богата земля Русская! – который был поддержан всеми присутствующими.
Вскоре дед засобирался домой, и я пошёл его провожать до его «Чайки».
– Друг у тебя настоящий талант, там говорить не стал, но за свой портрет я ему хорошо заплачу, не сомневайся, я помню твои рассказы, что он из бедной семьи. – говорил мне дед, стоя у открытой двери отечественного лимузина. – А с Алексией этой будь поаккуратней, Лёшка, обратил я внимание, как она на тебя смотрит, непростая девка, ой непростая! – и добавил. – Ну, у тебя своя голова на плечах есть!
Вернувшись в квартиру, я застал Прохора и Сашку с одной стороны дивана, а Алексию с непонятно откуда взявшейся гитарой в руках – с другой.
– До своей квартиры сходила. – показала она глазами на гитару, перебирая струны. – Вы не против, ваше сиятельство?
– Моё сиятельство не против. – с улыбкой и в таком же тоне ответил я.
Девушка спела несколько романсов, два из которых – «Бессонница» и «Воспоминание», по её словам, широкая публика ещё не слышала. Голос певицы звучал настолько проникновенно, передавая все оттенки эмоций, что хотелось то радоваться, то сопереживать, то плакать. Когда Алексия отложила гитару в сторону, в гостиной еще долго стояла тишина.
– Нет слов… - произнёс Прохор, глаза у которого подозрительно блестели.
– Спасибо. – смущённо улыбнулась девушка, и повернулась в мою сторону. – Алексей Александрович, благодарю за приглашение, я замечательно провела время! Прошу меня простить, но завтра мне очень рано вставать. – она поднялась с дивана, подхватив гитару.
Мы все поднялись вслед за ней.
– Это вам спасибо, Алексия, что украсили своим присутствием наше новоселье! – на правах хозяина ответил я за всех.
Сашка схватил свой рисунок и протянул девушке.
– Это только набросок. Могу ли я написать ваш портрет, Алексия?
Она с улыбкой взяла набросок, внимательно на него посмотрела, и задумчиво сказала:
– Мне казалось, что я ясно дала понять в разговоре с князем Пожарским, что очень этого хочу. Возьмите мой телефон. – она протянула ему визитку. – Давайте, Александр, созвонимся завтра, во второй половине дня, и всё обсудим?
Когда я это услышал, то почувствовал лёгкий укол ревности. Виду конечно не подал, но было несколько неприятно – Сашка знает её чуть больше трёх часов, а уже стал обладателем номера телефона, заполучить который мечтает добрая половина Империи.
Когда Алексия ушла, мы с Сашкой и Прохором посидели ещё около часа, вспоминая времена, проведённые на Смоленщине, после чего я вызвал своему другу такси и отправил его домой.
– Слушаю. – я ответил на разбудивший меня звонок телефона в восемь часов утра следующего дня.
– Алексей Александрович? – поинтересовался смутно знакомый голос.
– Да. С кем имею честь?
– Полковник Орлов, Отдельный корпус жандармов. Простите, что беспокою так рано, но не могли бы вы подъехать к нам на базу в Ясенево для проведения следственного эксперимента? – спросил он.
– Если это необходимо, Иван Васильевич, - вспомнил я, как зовут графа, - обязательно буду.
– Отлично. Адрес сейчас скину на телефон. И ещё, Алексей Александрович, Прохора с собой взять не забудьте.
– Хорошо, Иван Васильевич. Собираемся и выезжаем.
Сборы были недолгими и вот мы с Прохором на его «Ниве» мчимся по утренней Москве в сторону Ясенево. Со слов моего воспитателя, куда ехать он знал. Дорога заняла чуть больше часа, и вот, мы свернули на ничем не примечательную дорогу, ведущую в лес, и метров через триста оказались у больших зелёных ворот. При нашем появлении открылась небольшая калитка и из неё вышел человек в обычном армейском камуфляже без знаков различия с автоматом наперевес. Сделав нам знак не вылезать из машины, он подошёл к водительскому окну.