Каменное сердце
Шрифт:
— Вам кого? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— Мне Бакаева, — проговорила я и достала из кармана заранее приготовленное удостоверение работника прокуратуры, оставшееся у меня с того времени, когда я там работала. Оно было давно просроченным, но редко кто из тех, кому я демонстрировала свои «корочки», замечал это. — Я из милиции, — бодро заявила я и, подойдя ближе к дому, ткнула чуть не в лицо хозяину свою «левую» ксиву.
Бакаев тупо уставился в «корочки», потом перевел взгляд на меня, видимо, пытаясь сверить фото с оригиналом.
— Здрасьте, —
— А я из милиции, — снова сказала я. — Я могу войти?
— А в чем, собственно, дело? — наглым тоном спросил Бакаев.
— Давайте пройдем в дом, и я вам все объясню.
— Ну, проходите, — неохотно пригласил меня хозяин.
Мы прошли в дом, на кухню. Бакаев в выжидательной позе встал у двери, подперев косяк, а я устроилась на стуле.
— Я по поводу убийства некоей Евгении Приходько. Вам известна такая личность?
— Нет, — заявил Бакаев и отвернулся.
— Не надо отпираться, — произнесла я. — Вы ведь знали ее…
— Никого я не знал! — взорвался Бакаев. — Я вообще не понимаю, при чем здесь я.
— Я вам сейчас все объясню, — терпеливо пояснила я. — Или вы предпочитаете разговаривать в отделении? Я сделала вам одолжение, приехав сюда, потому что думала, у нас получится доверительный разговор. Но раз вы ведете себя таким образом, видимо, мне придется вызвать вас повесткой из-за подозрения в причастности к убийству Приходько. Такой вариант вас устроит больше? — Бакаев молчал, глядя в пол. — И не надо думать, что вы сможете отмазаться. Доказать ваше знакомство с Приходько не составит большого труда. Есть свидетели, которые видели вас вместе, которые знали, что вы были знакомы и встречались. Так как, будем здесь разговаривать? Или вы все же предпочитаете побеседовать в отделении?
— Я не понимаю, при чем тут я, — продолжал упираться Бакаев.
— Так вы были знакомы с Приходько?
— Ну, да… — обреченно проговорил мужик.
— В каких вы были отношениях?
— Ни в каких! — резко проговорил хозяин дома. — Я вообще отказываюсь разговаривать с вами без своего адвоката.
— Хорошо, но тогда я буду вынуждена вызвать вас в отделение милиции. Туда вы сможете прийти с адвокатом, с прокурором, с мамой, с папой, с кем угодно… Хотя для вас же лучше было бы поговорить со мной здесь и сейчас, на вашей территории.
— Ну, хорошо, — наконец сдался Бакаев. — Что вы хотите?
— Я хочу знать, в каких отношениях вы находились с покойной Евгенией Приходько? — терпеливо повторила я свой вопрос.
— Я… — Бакаев замялся. Потом сел на стул, скрестил руки и опустил голову. — Мы встречались какое-то время. Совсем недолго, — торопливо добавил он, — где-то с месяц…
— И что потом?
— Потом ничего. Мы расстались. Я вообще не понимаю, какие ко мне могут быть подозрения?
— Вас подозревают в причастности к убийству Приходько, я же вам уже сказала. Разве вы не слышали, что ее убили?
— Слышал, —
— А откуда вам стало известно о смерти Приходько? Может, вы сами заказали ее?
— Да никого я не заказывал! — вскипел Бакаев. — Я вообще случайно узнал о ее смерти — кто-то из пацанов обмолвился. Все же знали, что я с ней встречался. Там вообще такая история была… — махнул рукой Бакаев.
— Нам известна эта история, именно поэтому вы первый на подозрении. Есть свидетели, которые могут подтвердить, что вы после разрыва с Приходько прилюдно угрожали ей, требовали уехать из города.
— Да ничего я не угрожал! Просто поругались, и я сгоряча ляпнул лишнего. А то у вас никогда такого не было; когда разозлишься на кого-нибудь — такого наговоришь… И про убийство, и про все остальное.
— Нет, у меня такого не бывает. Я не бросаю слов на ветер. Уж если я пообещаю кого-то убить, то убью. А сгоряча подобных вещей не говорю.
— Да не убивал я ее! И зря вы меня подозреваете, — Бакаев даже засмеялся, — глупости какие!
— Ну, это суд будет решать, — строго сказала я ему, — что глупости, а что нет.
Бакаев при упоминании о суде сразу же напрягся и умолк. Он сидел все в той же позе, свесив голову.
— Я не убивал, — усталым голосом произнес он. — У меня есть алиби.
— Алиби? Как интересно? А откуда вы знаете, на какое время у вас должно быть алиби? Может быть, вы знаете точное время убийства?
— Ничего я не знаю. Просто в последние дни я все время находился на людях. С утра до вечера. Я почти ни на минуту не оставался один. Поэтому практически на любое время суток у меня алиби, которое могут подтвердить несколько человек.
— Ну, для того чтобы убить человека, вовсе необязательно уходить куда-то на какое-то время. Дело в том, что Приходько убил киллер, а чтобы нанять киллера, много времени не надо. Тем более подозрительно то, что у вас есть алиби. Как будто вы знали, что вас будут в чем-то подозревать.
— Нет, ну что такое! — возмущенно всплеснул руками Бакаев. — Нет алиби — плохо. Есть алиби — еще хуже. Вас, милицию, не поймешь! Так как надо, чтобы нормально было, — иметь алиби или не иметь?
— Надо не быть причастным к подобным делам, — сурово ответила я. — А вы первый подозреваемый.
— Да почему это я первый подозреваемый?! — снова принялся возмущаться Бакаев. — Что, эта шалава больше никогда ни с кем не встречалась? Только со мной? И что, теперь всех собак решили на меня повесить?
— Нет, наверное, она встречалась не только с вами. Но только вы при всех угрожали ей смертью в случае, если она не покинет Тарасов. Было такое?
— Не было, — буркнул он.
— Было, и тому есть свидетели, вы же это знаете. Зачем все время отпираетесь?
— Какие свидетели? Ее подружки-гомики? Это свидетели?