Каменное сердце
Шрифт:
— Город превратился в болото, — сказал Джим.
— В большую лужу, — согласился Дункан. — Когда-то мы называли так Атлантический океан, а теперь зовем нашу корабельную мастерскую.
— Какой тебе сандвич, Дункан? — спросил Джим.
— Наверное, я поем здесь. Ничего, если я присяду к тебе? — обратился Дункан к Марии.
— Конечно, пожалуйста, — ответила она, надеясь, что он не заметил, как сильно она обрадовалась.
— Что ж, побегу обратно на работу, — сказала Нэнси. — Была рада повидаться, Мария.
— Я тоже, —
Официантка, работавшая в кафетерии в обеденные часы, убрала тарелку Марии и приняла у Дункана заказ: индейку с рисом. Мария попросила чаю с лимоном.
— Что ты читаешь? — спросил Дункан, взяв книгу у нее из рук.
— Я звонила тебе вчера вечером. В мастерскую.
— Обычно мы закрываемся в половине шестого. Надо было звонить домой. — Он рассеянно посмотрел в сторону Кэти, и Мария поняла, что на самом деле он этого не хотел.
— Я не могу звонить тебе домой, — заметила она.
— Мне недолго осталось там жить, — сказал Дункан. — Я переезжаю в коттедж у нас в мастерской. В эти выходные, после того, как мы все объясним Джеми.
Его слова повисли в воздухе. Удары сердца отдавались у Марии в ушах. Не из-за нее ли он собрался переезжать? Но она не могла задать ему этот вопрос.
— Мне было тяжело расстаться с Альдо, — медленно произнесла она. — Знаешь, вчера, когда я не дозвонилась до тебя, я позвонила моему мужу в Перу, и он сказал, что наш брак признан недействительным. — Мария старалась, чтобы ее слова прозвучали как шутка. Однако если вчера новость показалась ей смешной, то сегодня она не могла даже улыбнуться. Странно было говорить об Альдо, когда на самом деле она хотела быть с Дунканом. Тот протянул руку через стол и на мгновение прикоснулся к ее пальцам. Их взгляды встретились, они улыбнулись друг другу, и на сердце у нее потеплело.
— Я только что разговаривала с отцом Хоуксом, — сказала Мария.
— Дядя Алисии, — произнес Дункан. — Он венчал нас. — Его голос звучал глухо, а в глазах была видна боль.
Много ночей подряд, не в силах заснуть, она лежала и представляла себе разговор с Дунканом. Он всегда завершался поцелуем, ничем больше. Однако в этих фантазиях Дункан был полон любви и говорил ей такие вещи, которые она не слышала ни от одного другого мужчины. Сейчас, сидя в кафетерии Кэти, она потянулась к нему через столик и легонько дотронулась до его руки.
— Смотри-ка, — внезапно произнес Дункан. Мария подняла глаза и увидела, что в дверь входит Гордон. Он вытер ноги и отряхнулся всем телом, как пес лабрадор. Мария хотела, чтобы он увидел ее, тогда у него была бы возможность спешно ретироваться. Однако Гордон уже прошел точку невозвращения; он заметил сестру жены,
Мария была настолько поглощена страстями, разгоравшимися у Литтлфильдов, что ей странно было осознавать, что остальные жители города даже не подозревают о страшных тайнах их семейства. В глубине души ей казалось, что посетители кафетерия должны наброситься на Гордона, выкинуть за дверь, оставить мокнуть под дождем.
— Никогда раньше я не хотела никого убить, — ровным тоном проговорила она. — Но я так и вижу, как убила бы его.
Мария представила, как Гордон умирает от ее рук, как она убивает его за то, что он сделал с Софи. Ей не хотелось стоять на расстоянии от него, поэтому пистолет не годился, она хотела воткнуть в него нож или просто задушить голыми руками.
— Алисия говорит, Флосси в последние дни была очень тихая, — сказал Дункан.
— Да? Ты сказал жене, что произошло? — спросила Мария. Абсурдно было ждать от Дункана, что он будет хранить их семейные секреты от своей жены.
— Нет. Она сама обратила внимание. Обычно Флосси такая веселая, разговорчивая. Сложно было не заметить, что девочка вдруг так притихла.
— Действительно, — заметила Мария, вспоминая улыбающееся личико Фло и то, с каким восторгом она рассказывала свои длинные, запутанные истории. Все на свете было ей интересно. Мария перевела взгляд на Гордона. Он читал газету, листая страницы с таким ожесточением, что они едва не отрывались.
— Он чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что я здесь.
— Само собой, — ответил Дункан. — Ты здесь единственный человек, который знает, что он натворил.
— А Алисия ничего больше не говорила про Фло? Она не видела синяки?
— Об этом она не упоминала. А ты их видела?
— Я не встречалась с детьми уже несколько недель, — сказала Мария. — Никто из нас их не видел. Гордон и Софи не подпускают нас к ним.
— В самом деле? — спросил Дункан. Его голос звучал тревожно. — Думаю, тебе надо с ними повидаться. Я имею в виду, с учетом того, что Гордон, м-м-м, жестокий, а Софи, ну… — Он запнулся, потом посмотрел прямо в глаза Марии. Чем дольше он молчал, тем сильнее нарастал страх в ее груди. — Больна, — выговорил он наконец.
Внезапно Мария поняла, что ей необходимо увидеть Фло и Саймона и убедиться, что дети в безопасности. Она взглянула на часы — половина второго. Племянники должны быть еще в школе.
— Во сколько у них большая перемена? — спросила Мария.
— В начальной школе? Не знаю, — ответил Дункан. — Пошли, я тебя подвезу.
Блеск в его глазах заставил Марию на мгновение остановиться. Она поняла, что видит в них отражение своего собственного страха за сестру, ее детей, за всю их семью. Однако ощущение общности с Дунканом немного ее успокоило.