Каменный век деревянных людей
Шрифт:
– Давай половим крабов, – предложил Виш, на которого разговор нагнал аппетит. И ему захотелось исправить свой отказ от жаркого из гусеницы.
– И наварим! – согласился Чер. – Тут же.
– В чём? – удивился Виш.
– Увидишь, – загадочно прищурился Чер.
Оглядевшись, он поднялся немного по склону скальной осыпи, и извлёк из тайника большой горшок, пару кремней и кусок лягушачьей кожи.
– Откуда горшок? – удивился Виш.
– Сам сделал, – пояснил Чер.
– Из чего?
– Поедем дозором на ящерицах – я тебе покажу место, – пообещал
– Горшков – навалом? – удивился Виш. Но Чер лишь загадочно улыбнулся, и промолчал.
Они быстро наловили крабов, выхватывая их из воды. В этих местах деревенские рыбаки появлялись нечасто, опасаясь гусениц, поэтому крабы не особенно пугались охотников и легко попадались.
Поев и немного отдохнув, Виш и Чер возвратились к гусенице, взвалили её на плечи и понесли.
– Тяжеловато! – пропыхтел Виш.
– Это хорошо, что с неё вода сошла, пока на берегу лежала, – пояснил Чер, – а то бы вообще караул!
– А гусениц… на каменных шарах… не пробовали возить? – спросил Виш.
– Обратно в воду, что ль? – не понял Чер.
– Нет, чтобы легче было. Ты говорил, что каменные шары катились лучше круглых камней. Вот я и подумал: если как-то приспособить шары для перетаскивания гусениц…
– По песку шар не покатится, – возразил Чер. – И как ты положишь гусеницу на шар? Это какой большой шар должен быть? Такой и с места не сдвинешь. И гусеница свалится. Неси уж…
– Несу, – покорно отозвался Виш.
На полпути к казарме им встретился Вурч, с несколькими работниками трофейной команды.
– В ящерятник! – распорядился он.
– Кстати! – пробормотал Чер, переваливая гусеницу со своих плеч на плечи трофических работников.
– Докладывайте! – приказал Вурч.
– Всё чисто! – отрапортовал Виш. – Никакого шевеления!
– Ясно… Одна всё-таки пропала. Ну и черт с ней! – выругался Вурч. – Всплывёт.
И непроизвольно поморщился. Несмотря на общее мнение, что нет лучше запаха, чем запах гниющего врага, Вурч терпеть не мог падали.
– Это не та гусеница, – доложил Виш.
– То есть? – повернулся к нему Вурч.
– Это утопшая гусеница, – вмешался Чер, на правах старшего отпустив Вишу лёгонький подзатыльник: не лезь с докладом поперёд меня! – На ней нет следов пик. Вероятно, одна из тех, что свалилась с плотика по пути.
– Значит, две дохлые должны всплыть, – резюмировал Вурч.
– Можно вопрос, герб начальник? – спросил Виш.
– Что ещё? – повернулся к нему Вурч.
– Я вот думаю, – медленно произнёс Виш. – Плотики – это листья. Неведомых нам растений, но листья. То есть Неподвижных Собратьев, – поправился он, заметив, как Вурч недовольно дёрнулся. Не все любили это слово – растения. А в краях Виша им обозначали всё, что растёт. Следовательно, всех живых существ называли растениями. Правда, некоторые называли неразумных растений животными – просто потому, что те живут. Но точно также называли животными и ящериц и мух.
Виш подивился, что Вурч тоже является суеверным люрасом.
Он продолжил:
– Неужели Неподвижные Собратья добровольно отдают гусеницам свои листья?
Вурч хмыкнул. Он приподнял лежащий на берегу полуиссохший лист (они проходили неподалёку от места вчерашней битвы) и показал Вишу короткий измочаленный черешок.
– Видишь? Отгрызен. Так что зря ты подозреваешь Неподвижных Собратьев в заговоре против нас. Мне непонятно другое: как гусеницы перегрызают черешок (он слегка покраснел, произнося это слово), если боятся воды?
«И почему они вообще плывут на листьях?» – захотел добавить Виш, но не сказал. Вместо этого предположил:
– А может, листья растут наверху? Гусеницы перегрызают черешки, падают в воду, а затем взбираются на листы и плывут?
– Нет, – Вурч покачал головой. – Это плавучие листья. Видишь? Вот воздушные карманы.
– Что за существа имеют такие листья! – благоговейно прошептал Виш. – Они должны быть огромными!
– Увидишь когда-нибудь! – усмехнулся Вурч.
– Надо бы оставить в деревне постоянно действующий пост, – сказал Виш, желая проявить стратегическое мышление. – Чтобы он предупредил, если начнётся новое нападение. Когда ветер снова подует с той стороны.
– А почему бы жителям деревни самим не предупреждать о перемене ветра? – задумчиво произнёс Вурч. И Виш поразился его проницательности. – Они ведь когда-то выставляли дозоры…
– Может, не из этой деревни? – предположил Виш.
– Нет, – поморщился Вурч. – Обленились. Считают, что всё должны делать мы, гарнизон.
– Я помню те времена, – кивнул Гач. – Когда-то сам ходил дозором от деревни.
– Расскажи! – попросил Виш, заходя сбоку от старого солдата.
– Ну, слушай… – Гач был рад благодарному слушателю.
Они направились в расположение лагеря.
– Сначала думали, что гусеницы летают по воздуху, – рассказывал Гач. – Уж очень внезапно они появлялись. Но потом кто-то заметил плывущие плотики с гусеницами и решил предупреждать жителей о предстоящем нападении, чтобы те успели спрятаться. Но прятаться не получалось: гусеницы находили спрятавшихся и сжирали. Начали защищаться, но плохо вооружённые крестьяне не могли справиться с озверевшими тварями, и на помощь пришла императорская гвардия. С тех пор всё побережье покрылось сетью сторожевых пунктов и застав.
– Пока ещё не всё, – возразил Вурч.
– Сил не хватает, – согласился Гач. – Народу маловато.
Виш вспомнил первый день, когда пришёл на заставу, первый раз, когда поднялся на вышку. Море было спокойное-спокойное. А все говорили, что по спокойному морю гусеницы приплывают чаще всего.
Но напрасно всматривался Виш в горизонтальную гладь моря, будоража неуёмную фантазию и до пота сжимая в ладони пику. Гусеницы в тот день так и не появились.
– Неурожай на гусениц! – «успокоил» его тогда Чер.