Шрифт:
Александр Тюрин
КАМЕННЫЙ ВЕК
(ленинградский киберпанк)
Блок 1
— Шестой борт. Кибероболочки полностью активны. Состояние боевой готовности подтверждаю.
— База разрешает сброс.
На поверхности Боевой Горы каплями проступили колесницы отдельной истребительной эскадрильи. Начинкой шестой машины был Виктор К123, капитан космокавалерийских сил, кшатрий.
…На главном экране, имплантированном в глаза капитана — переливается дракон. Он дышит и ворчит
Дракон — чувственное представление его кибернетических оболочек. Личный человеко-кибернетический адаптер.
Вот захотел ты рвануться вперед, и будто отталкиваешься ногами как бегун на старте. Однако, ноги на месте, лишь проскакивает твоя мысль через пикосеть крови, состоящую из модифицированных эритроцитов.
Мысль считывается прилипшим к запястью биоинтерфейсом и… виртуальный дракон двигает лапами. Команды бегут по информационным магистралям, распределяются по процессорам, двигатель рычит, пробуя плазменным языком мертвый вакуум. Все, ты совершил мыследействие, или, на летном жаргоне,— напряг дракона…
— Два, один, ноль, сброс… — Мелкое дрожание колесницы стало жесткой тряской. Инерционный кулак продавил лоб и грудь. К123 полюбовался видом сзади. Боевая Гора “Сумеру” из материка, летучего монстра превращалась в точку, съеживаясь, как проколотый воздушный шарик. Дракончик приподнял левое ухо, вильнул хвостиком — значит, командир эскадрильи Петрович К201 выходит на связь.
— Пятый и шестой борта. Вертикальный курс — пятьдесят, горизонтальный — триста десять. Следить в оба, чтобы кто-нибудь из мертвой зоны к вам не подсел на хвост. На целеуказание от систем раннего обнаружения не надейтесь.
— Вижу плутонов в секторе А-31,— сообщил девятый борт, который забрался выше всех от нулевой плоскости.— Двенадцать штук. Через три минуты спикируют на нас, как с тарелки с верхней полки.
— Эй, “номерок”, не забудь напомнить, когда удирать надо,— загудел Митя Самойлов, ведомый.
…Любит Митек меня клюнуть, обожает поиздеваться. У него фамилия есть, отчество, а у меня только имя дурацое и номер. Он — “фамильный”, а я — “номерок”. Впрочем, чего стесняться. Меня по науке сделали, в инкубаторе, через евгенический отбор. Ученые старались, подбирая половые клетки по лучшим генным банкам, чтобы я такой суперменистый вышел. Хоть на выставку, под стекло. Поэтому “фамильные” на нас никогда в лоб не попрут. Разве что подпустят немного вони из-за угла, и то, если у “номерка” руки заняты. Иначе, робот-нянечка долго будет кровавые сопли с пола вытирать. Недаром “номерки” подавляют числом в военной касте “кшатриев”.
Но, если честно, Митя Самойлов содержательнее, чем кажется на первый взгляд. Он не из тех “фамильных”, которые на призыв “победа или смерть” отвечают: нам желательно так, чтоб меньше мучиться. Живет себе Митя как и все остальные солдафоны на государственных харчах и казенном удовольствии. А мог бы в лавчонке приторговывать или паяльником в носу ковырять. Нормированный рабочий день, квазиживые цветы в горшочках, почти настоящие рыбки в банках, супердевочки, снабженные эротическими геночипами, скачки в лунных пещерах, песчаные гонки на Марсе, танцы на Венере, медитации
Точь-в-точь, как у меня. Мы будем бегать под бодрые песни по коридорам “Сумеру”, похожим на кишечник барана. Будем слушать проповеди на вольные темы хриплого жлоба Петровича К201. Будем смотреть прямо в страшную морду богини войны. Это вам не Афродита, которая приветствует летный состав с многочисленных аниме-постеров, наклееных на дверцы рундуков. Мало похожи на Афродиту и солдатки из женской смертоносной эскадрильи. Когда они возвращаются на свою базу “Фурия-1”, можно с ними познакомиться и так далее. Только еще надо успешную стыковку произвести. Горе тебе, если борта им пошкрябаешь, накажут. Рука у них крепкая, с силопроводами…
На верхнем уровне кипел бой. У космокавалерии не получился фланговый охват плутонов.
Глаза дракона покраснели, значит анализирует картинку по всему спектру, пытается получить информацию от внешних систем слежения. Теперь видно, что эскадрилья потеряла четыре машины, уже четыре креста в углу экрана, остальные колесницы снуют, будто мухи, по которым бьют газетой.
— Блин, кто так воюет? У наших что ли красный перец в заднем проходе?— это Митька зазвучал.
— Сейчас у тебя будет перец в одном месте, — грубо вмешался командир, майор Петрович К201. — Отставить треп.
Митя сразу заткнулся. Страх перед начальством заменяет в вооруженных силах страх Господень. Тем более, майор К201 был человек с характером, причем говнистым.
Первый и второй борта упорхнули в пекло, потом и командир эскадрильи со своим ведомым. Еще двое взмыли. Верхний фланг космокавалерии смят.
Сияющая завеса опускалась вниз и, подмораживаясь, становилась непроницаемым косматым туманом. Эскадрилья колесниц вроде как переваривалось в брюхе волосатого монстра. А потом космы немного разлетелись, и из горячего тумана возникло четыре плутона, причем на пути у них был только К123 и его ведомый.
Дракон распушился, прощупывая радиосеть, но все каналы были забиты помехами. Помощи не будет.
Плутоны расходились просторным ромбом, чтобы взять колесницы в клещи для удобства расстрела. Дракон задрожал — значит, враги уже осуществили захват целей.
— Давай резко вверх от нулевой плоскости,— гавкнул Виктор К123 своему ведомому.
От плутонов словно пошла пыль. Так и есть, на дружескую беседу торопились тупорылые бомбы с пассивным гравитационным наведением.
— Пятый борт, попробуй до них дотянуться.
Самойлов был как всегда точен, бомбовая стая разом сдетонировала от его торпеды. Колесница капитана К123 лишь пару раз вздрогнула, когда металлические “ошметки” долетели до нее.
К123 вывел машину прямо под желтое брюхо одного из плутонов, и дракон чихнул огнем. Экраны вывели с замедлением картинку, как из плутона полетели жидкие потроха и он превратился в гейзер.
С экрана локатора пропало еще одно пятнышко, оставив крест и нимб. Свой?
— Пятый борт, ты как?— всполошился Виктор К123.