Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2
Шрифт:
Выводя очередную руну, Ричард неосторожно дернул локтем, сбивая со стола некстати попавшуюся чернильницу. Отвлекшись на упавшую емкость, благо оказавшуюся закрытой, иначе роскошной шкуре белого медведя, когда-то давно подаренной герцогу старым товарищем из далекого Союза северных княжеств, пришел бы конец.
Правитель Ренка слегка поморщился и вернулся к прерванному занятию.
Он писал личный дневник. Не то, чтобы он хотел, чтобы его жизнь была занесена на бумагу, нет. Просто так он отдыхал. Записывая в книжицу, сшитую из чистых белых листов бумаги в кожаном переплете, свои мысли, какие-то события, или же просто интересную историю, рассказанную кем-либо из придворных, он как бы отдалялся от повседневной тяжести чудовищной ответственности. Управлять герцогством было той еще задачкой.
В столичном городе земель переплелось столько интересов разных сил, и не только влиятельных людей герцогства, или королевства, в которое оно входило на правах личного вассалитета, но и, казалось бы, совсем далекого южного Великого Султаната. А почему? Потому, что Ренк раскинулся на караванных путях, по которым торговцы с юга шли на север, с востока на запад, и обратные стороны.
В связи с этим, герцогство было очень богатым. Пошлины с дорог, налоги с постоялых дворов. Да к тому же у Ренка были неплохо развиты и собственные ремесла. И оружейные, и кожевенные. Про гончаров и говорить нечего. Казна не пустовала никогда. Да и земли вокруг были плодородными, потому герцогство было полностью самодостаточно, и являлось лакомым кусочком для любых соседей.
Причины, по которым отец Ричарда принес личную присягу королю Унаи, были обусловлены двумя простыми факторами. Во-первых: сложно оставаться независимым, располагаясь внутри какого-то государства, практически в самом его сердце. Ну а во-вторых: король гарантировал невмешательство со своей стороны во внутренние дела герцогства. От Ренка же требовалось немного – в случае войны выставлять войско в королевскую армию и смехотворный, с точки зрения доходов, взнос в королевскую же казну.
Вот только последние годы, давление Короны на излишне самостоятельное герцогство становилось все сильнее. И теперь Ричард ломал голову, как же оставить все как есть, или может вообще выйти из состава Королевства? Свои мысли он и записывал в дневник, который хранился специальном сейфе, запертом личной магической печатью герцога.
Покрутив головой, разминая затекшую шею, герцог уже собирался продолжить писать, когда дверь его кабинета с грохотом распахнулась, впуская внутрь огненный вихрь в лице его любимой дочери. Ну да, кто еще может войти к правителю без стука и разрешения, да еще и грохнуть об стену тяжелой, красного дерева, привезенного с далекого юга дверью?
Без последствий для себя в виде укорачивания роста на длину головы, очень и очень немногие. Если быть точным, то таких людей найдется от силы два-три человека. Собственно говоря, сам герцог может это сделать, его старший сын Гаральд, но тот уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как правильно себя вести, и, конечно же, его непоседа любимица дочь.
Нет, она тоже знала все премудрости и условности жизни в герцогском дворце. Вот только, мягко говоря, игнорировала их.
Взрывная, импульсивная непоседа…
Ричард отложил перо в сторону, и начал подниматься из массивного кресла, такого же основательного, как и вся обстановка кабинета, как и сам герцог.
– Папочка, как дела? – Энария вихрем промчалась через комнату к отцу, быстро чмокну его в небритую щеку, тут же уселась на мягкую софу, забившуюся в угол кабинета, и служившую для отдыха, а иногда и для короткого сна, если дела требовали неотрывного контроля со стороны герцога.
– Эни, ну сколько раз тебя просил, не ломай мне, пожалуйста, дверь, она дорога мне как память. – с легким укором в голосе, одновременно присыпая исписанную страницу мелким песочком, чтобы чернила скорее высохли, ответил герцог.
Если Эни, прекрасно знающая, что отец не очень любит, когда его прерывают во время работы, примчалась сюда, то значит, она опять что-то придумала, и сейчас будет уговаривать отца разрешить ей воплотить очередную сумасбродную идею.
– Дела, как обычно. Мы ж с тобой виделись буквально пару часов назад. – мягко улыбнулся он своей маленькой принцессе, хотя той уже и исполнилось шестнадцать лет, но для Ричарда дочь по прежнему оставалась маленькой егозой, любимицей и всеобщим дворцовым ужасом в юбке, вечно что-то вытворяющим.
Как не старались няньки привить ей приличествующие девушке ее происхождения манеры, но успеха так и не достигли. Нет, Эни прекрасно знала и умела вести себя правильно, с точки зрения благородных. Но ужасно не любила этого. Видимо, сказывалось то, что она выросла под большим влиянием старшего брата и отца, рано лишившись матери.
При воспоминании о почившей жене на лицо герцога набежала легкая тень грусти. Что ни говори, а мать Энарии и Гаральда он любил всем сердцем, и тяжело переживал ее потерю.
– Прости, прости, прости, папуля. – Эни быстро вскочила с софы и в два шага оказалась рядом с отцом, тут же повиснув у того на шее и всем видом изображая раскаяние. – Я больше так не буду, правда-правда.
И такое умилительное состроила личико, что Ричард не выдержав расхохотался.
– Ладно, чего уж там. Давай отца отпускай, тяжелая стала уж больно, того и гляди сломаюсь еще, кого будешь изводить тогда? – так и не стерев с лица улыбку, герцог быстро освободился от удушающих объятий дочери. – Рассказывай, чего это я тебе так срочно понадобился, что ты прогуляла занятия по магическому мастерству и примчалась сюда? – попутно убирая в сейф дневник, поинтересовался он у дочери. – Сразу говорю, на битву с драконами не отпущу. – сделав наигранно строгий голос предупредил он.
Мда… Энария у него была той еще затейницей в детстве, сейчас хоть и немного, но поспокойнее стала. А уж история, когда она, в возрасте пяти лет, наслушавшись сказок, которые ей время от времени читал Гаральд, решила непременно убить дракона и принести во дворец его сердце. Зачем понадобилось сердце дракона маленькой девочке, до сих пор оставалось тайной покрытой мраком.
Именно тогда уже стало понятно, что из дочери герцога выйдет толк. Она умудрилась собрать небольшую котомку с едой, стащила у зазевавшегося охранника кинжал и отправилась на поиски приключений. Благо, Розалинда, пришедшая забрать свою воспитанницу из покоев наследника, и не обнаружившая ее там, быстро подняла на уши весь дворец и Энарию успели перехватить, когда она только-только покинула дворец и шла по улицам города.
Как умудрилась пятилетняя девочка покинуть набитый людьми дворец, а после еще и пробраться за стену, отделяющую его от внутреннего города, выяснить так и не удалось. А сама Энария толком ничего объяснить не смогла. Но последствия были… Начальник стражи и охранник, у которого был украден кинжал поехали продолжать службу в далекое село, а гарнизон был увеличен.
Еще долго поступок юной путешественницы был темой сплетен гулявших среди придворных. Да и сейчас, спустя одиннадцать лет, нет-нет и вспоминали. Уж очень резонансное происшествие было.