Камера видеонаблюдения
Шрифт:
Антон Цветков отмотал записи назад, снова выставил время, где он закрывает бизнес-центр и вводит коды для ГБР, и переключился на наружные камеры с первого этажа. Поначалу снова ничего необычного не было. Вот он выходит из здания, закрывает за собой дверь, вводит коды для ГБР и уходит в ночь. Камеры выхватывают происходящее лишь только рядом с бизнес-центром, поэтому Антон Цветков просто растворяется и исчезает. По всему периметру снаружи здания ничего и никого не видно. Несколько фонарей неспособных дать хорошее освещение для качественной картинки одиноко стоят и мерзнут на прохладном ночном воздухе. Антон решил пролистать в быстром темпе весь период времени записи с наружных камер, начиная от 19:30 и вплоть до его сегодняшнего прихода на работу в 07:27. К счастью или, к сожалению, Антон еще не решил для себя, он вообще ничего не увидел. Таким образом, можно сделать вывод, что в здание, никто, кроме него не входил. Он специально пересчитал всех вышедших из здания, три раза сверил с журналом ключей и с записями, в каком офисе и сколько людей должно работать, и в итоге у него подтвердилось,
И все же дверь на второй этаж оказалась закрыта. Настоящая загадка для детектива из великолепных книг, вот только Антон понимал, что такого умнейшего детектива он не найдет. А делиться своими переживаниями с простыми людьми он не мог, да никого и не было, кто бы смог его выслушать. Он иногда виделся со своим знакомым с прошлой работы, они встречались где-нибудь в баре, чтобы попить пива, но уже месяца два не общались. Видимо, обоим было некогда. Да и дружба их выглядела странной: редкие встречи, бахвальство друга, тяжелое похмелье. Его знакомый, Вася Юдин, работал в магазине, из которого уволили Антона за украденный неизвестным воришкой коньяк. Там они познакомились и начали общаться. Вася, конечно, являлся не самым приятным типом, но все же у Антона больше никого не было, поэтому он решил пригласить его в бар и отправил с телефона сообщение с приглашением, чтобы попить пива и поделиться с ним происходящими событиями. Закончив набирать текст и отправив послание, Цветков тут же о нем забыл и решил вернуться к своим проблемам.
Что ж, осталось посмотреть записи с камер видеонаблюдения, которые фиксировали происходящие события внутри первого этажа. Время говорило Антону, что скоро должны приходить люди, но их все не было. Часы на мониторе тоже недоумевали, ведь они показывали 08:26. А бизнес-центр открывается в 09:00. Но работников до сих пор нет. Цветков решил, что в городе могут быть пробки из-за дождя, который усиливался с каждой минутой, поэтому спокойно встал со стула и пошел в комнату охраны, чтобы налить себе чаю. Он понимал, что оттягивает неизбежное, но горячий чай ему был необходим, так как скрученные в дугу кишки болели. Тупая боль, граничащая с голодом, подсказывала Цветкову, что его состояние нормализуется. И он не хотел упускать такого состояния. Поэтому пока он наливал себе чай, он старался настроить себя, что записи с камер покажут очередную порцию страхов из какого-то дешевого фильма ужасов и этого не стоит бояться. Происки Игоря являются мерзкими, даже немного с уклоном в шизофрению, но все же это только происки. Поэтому еще не все потеряно.
Чашка чая выдыхала небольшое фруктовое теплое облачко, и Антон с удовольствием вдыхал его. Он уже успел удобно усесться и отодвинуть бегунок на виртуальном хронометраже после того момента, как он на записи спустился с лестницы, прошел по коридору (постоянно оглядываясь по сторонам), переоделся в комнате охраны и вышел из здания. Коридор первого этажа снова был пуст. За реальным окном настоящего Антон видел, как сильно хлещет дождь. Капли сливались в единые струи и были похожи на металлические пики, падающие с неба и пронзающие землю насквозь. Цветков ускорил просмотр, включая перемотку времени. Снова было видно, что в здание никто не заходил, из здания никто не выходил и внутри здания никого не находилось. Антон изучил все камеры с первого этажа, и ни одна из них не явила пришельцев.
Часы снова показали 02:32. Антон Цветков решительно старался удержать себя в руках, но перед его лицом в мониторе опять кто-то показался. И теперь Антон чувствовал уже не страх, а нечто иное. Это чувство разрушения, оно грозило предметам мебели и интерьера быть разбитыми. Щеки Антона пылали, руки яростно тряслись. Желваки на лице заходили. Все мускулы напряглись. Сначала закрытая дверь, теперь снова запись, а еще Антон не забыл про вчерашние издевательства Вероники и Платона. Антон напряженно покрутил шеей, она захрустела. Он собрал кисти в кулаки и костяшки побелели. В жилах пульсировал ток. Так в Антоне зарождался гнев.
Гнев – нездоровое и неправильное чувство. Гнев рождает непоправимые ошибки, а с ними боль и скорбь. Гнев опустошает и буквально выворачивает наизнанку. С гневом приходит месть, разлука, уход, уничтожение. Но это именно то, что необходимо Антону. Он хотел уничтожить Игоря. Он мечтал свернуть ему шею, оторвать голову и умыться его кровью. Ее соленый привкус он будто ощущал на губах. Кишки вместо пояса? Хорошая идея! Он будет по одному вырывать зубы у Игоря, а затем сыграет ими в кости. Злая улыбка искорежила лицо Антона. Нет, это была не та улыбка, что украшала человека, отчего ему в лицо становилось приятно смотреть. Это была улыбка змеи, после которой она дарит своей жертве поцелуй смерти. Но жертвы перед Антоном не находилось, а придя в себя, он сам ощутил себя жертвой и ужаснулся от мыслей, погрязших в его голове. Он нажал на паузу запись, встал и подошел к окну. Там дождь заливал весь мир. Антон не мог разглядеть ничего дальше, чем в радиусе пяти метров. Струи дождя уже напоминали даже не стену, а лабиринт из стен, и он боялся в нем затеряться. Сердце снова бешено заколотилось. Но он взял себя в руки и отправился во второй раз изучать самоубийство Человека В Саване. В том, что ему придется вновь взглянуть на пришельца, он ни на секунду не сомневался – Игорь так просто его не оставит.
Также, как и на предыдущей записи, откуда-то сбоку вышел человек. Его шаги выглядели уверенными, они мерили пол равными интервалами. Он застыл на месте и уставился в камеру видеонаблюдения. Его голова снова была поднята, но лица по-прежнему не разобрать. Антон старался приблизить запись, ставил ее на паузу, всматривался, но вместо лица видел мутное пятно. То ли освещения коридора действительно не хватало, чтобы показать внешность Человека В Саване полностью, то ли Игорь сделал его таким. Цветков не мог разгадать эту тайну. Он старался держать себя в руках, но голова шла кругом.
Он, как мог, всмотрелся в запись и увидел лишь огоньки вместо глаз, они тускло поблескивали, но ни о чем не говорили. Одежда незнакомца была той же. Потертая серая рубаха, рваные свободные штаны. Лохмотья, облаченные на человека, были все тем же саваном, и Антон силился понять, почему одеяние такое. Современная одежда для мертвецов выглядела иной: обычно это был костюм строгий и траурный. Но облачение человека с камеры видеонаблюдения смотрелось иначе: простой и скромный рваный саван. Словно это был пришелец из прошлого. Но Антон не мог вспомнить, почему он так хорошо разбирается в одеяниях для мертвых и буквально «с ходу» определяет, что перед ним не бродяга, а мертвец. Данное заключение также не являлось логическим выводом, который исходил из того, какими бледными выглядели босые ноги и руки незнакомца. Камера в целом давала четкую картинку (Альберт Сергеевич, собственник здания, на безопасность не скупился), поэтому легко можно определить, что руки и ноги неестественно бледны, совсем как у покойника. Но даже этот факт оказался вторичным, служил лишь косвенным подтверждением, что на незнакомце был саван. Цветков не понимал, откуда у него такие знания, но решил, что этот вопрос тоже нужно «отложить в долгий ящик» и продолжить изучение записей с камеры видеонаблюдения.
Человек В Саване во второй раз ровно семь минут смотрел в камеру видеонаблюдения, при этом не двигаясь и не шевелясь. Складывалось ощущение, что не он застыл, а время остановилось. У пришельца не дрогнуло ни одного мускула, он не крутил головой. Движения волос также не замечалось, Антон понимал это, хотя волосы также, как и лицо расплывались на записи. Когда семь минут прошли, Человек В Саване достал из кармана штанины причудливый нож с неразборчивыми узорами и зафиксировал его у себя в руке на уровне бедра. На этот раз Цветков заметил, с каким напряжением серая рука держит нож. Напряжение нарастало. Казалось, что из коридора исчез весь воздух, оставив после себя пустое ничто. Человек В Саване начал немного покачиваться из стороны в стороны, при этом, не отрывая лица от камеры. Его движения были едва заметны, словно шелест водорослей на дне озера. Внезапно незнакомец вытянул руку вперед, а затем правильной дугой направил себе блестящее лезвие ножа в правый глаз. Лохмотья на нем трепыхались, когда рука методично вперед и назад вонзала нож в глазницу. Яркие красные капли брызгали во все стороны, орошая стены и пол. У Цветкова снова закралось ощущение, что он что-то пропустил, когда ходил по коридору. Он четко видел кровь на стенах, на полу и даже на потолке. А Человек В Саване продолжал кромсать себе глазницу, уничтожая в ней глаз. Теперь он раскручивал нож внутри глазницы, создавая идеальный круг. При этом он на своих босых ногах стоял на том же месте и даже не думал корчиться от боли. Когда уже даже издалека стало ясно, что от правого глаза ничего не осталось, пришелец с ловкостью акробата перекинул нож в другую руку и стал разрывать себе левый глаз, при этом продолжая смотреть в камеру. Движения руки были уверенными, словно такое самобичевание он проделывал регулярно, специально где-то этому обучаясь.
Наконец, вместо двух неярких искр появились огромные кровавые пустые глазницы, с кровоподтеками под ними, и Антону удалось увидеть, что размытость лица стала лишь частичной, что в изображении появилась фокусировка на глазах. Но остальных черт лица по-прежнему разглядеть не представлялось возможности. А затем Человек В Саване, как и на прошлой записи, обрушился в свою лужу крови, спрятав от взора Цветкова разрушенные глазницы. Антон Цветков нажал на паузу и провел рукой по сырому лбу, а затем и по волосам, разворошив свою челку. В отличии от вчерашнего дня он не кричал, а напротив, как будто проглотил язык. Антон не мог разжать свою челюсть и очень испугался этому. Он резко встал со стула и устремил свой взгляд на место предполагаемого происшествия. Он оглядел стены – капель крови нет, он поднял голову – потолок относительно чист, во всяком случае красных пятен точно не было, лишь мутные грязные разводы, но это скорее грязь и копоть, скопившиеся за долгие годы. И Человек В Саване здесь точно ни при чем. Осталось только посмотреть на пол. Пятен крови не было и там тоже, как и трупа. Челюсть Антона раскрылась сама собой и из нее полетели грубые проклятия. Гнев вернулся к Антону в разум и начал выкручивать его наизнанку. Цветков кричал и топал ногами. Он размахивал руками и с помощью них создавал неприличные жесты. В этот момент он плевать хотел на камеры, которые записывали каждый его шаг. Он перевернул кресло, на котором сидел, и схватил его за ножки. А затем резким движением обогнул стойку и устремился к камере видеонаблюдения, которая записывала все происходящее в КПП. Адреналин мощно поступал в кровь, это придавало Цветкову сил, и он с легкостью замахнулся креслом на камеру, отведя голову направо к доске информации и крича что-то невразумительное. Внезапно кресло выпало из его рук, с шумом упало на пол и едва не развалилось. Цветков тут же забыл, что собирался разбить камеру, он даже забыл про Человека В Саване. Он вообще забыл обо всем, так как то, что он увидел на доске информации настолько поразило его, что он замер в оцепенении.