Камни бессмертия

Бабкин Борис Николаевич

– Лежать! – требовательно заорал чей-то голос и лысому по спине пришелся сильный удар дубинки. От боли в ключице он потерял сознание.

Трое милиционеров пару раз приложили дубинками шестерых лежавших на асфальте драчунов.

– Лежать всем, не дергаться, – властно предупредил старший сержант. Двое начали обыскивать задержанных.

– Лешенька, – промурлыкала обнявшая худощавого в лисьей шапке миловидная женщина в дубленке. – Да ты просто Чак Норрис. Не думала, что ты на такое способен.

– Давай об

этом поговорим дома, – оглянувшись назад, усмехнулся худощавый.

– Да вы чего лысого-то лупите! – высунувшись из окна, кричала рыжеволосая женщина. – На него эти напали! Ему и так досталось! Если бы не парень, убили бы.

– Какой парень?! – посмотрев вверх, спросил старший сержант.

– За него заступился, – крикнула женщина. – Сначала на него четверо напали и бутылкой ударили! Но он сумел двоих уложить! – громко рассказывала она. – А…

– Вы спуститесь и поедем с нами, – перебил ее старший сержант.

– Я болею, – услышали милиционеры, и окно закрылось.

– Кто еще что-то видел? – обратился милиционер к окружавшим место происшествия людям.

– Да мы только подошли.

– А он жив?

– Гастарбайтеры это. – И люди начали поспешно расходиться.

– «Скорую», может? – спросил, выглянув из остановившегося микроавтобуса, старший лейтенант.

– Не надо «скорой», – промычал пытавшийся подняться лысый.

– Не надо «скорой», Панин! – весело крикнул старший сержант.

– А этим двоим похоже нужна, – осмотрев шестерых лежавших, усмехнулся тот.

– Денег нет, – простонал лысый. – Вот тут деньги были, – сидя на снегу, он лихорадочно шарил по карману расстегнутой дубленки.

– Мы кошелек и права у тебя взяли и больше ничего. Вот, возвращаем, – сказал, подойдя к нему, сержант.

– Где деньги? – поймав протянутую руку, рывком дернул его к себе лысый. Сержант упал. Голова попала в левое плечо лысого. От боли тот вырубился.

– Ты чего, сука! – подоспел с дубинкой плотный милиционер.

– Тормози, – оттолкнул его старлей. – А ты, мужик, не блатуй, – предупредил он. – А то из потерпевшего запросто можешь в задержанного превратиться. Что у тебя взяли, вернули. – Он поднял права и кошелек, смахнул с них снег. – Поехали, напишешь заявление и все подробно изложишь, о пропаже денег тоже. Сколько денег-то было?

– Триста пятьдесят тысяч, – катая желваки, процедил лысый. Милиционеры переглянулись.

– А откуда такая сумма? – насторожился старлей.

– Слышь, мужики, – вздохнув, попросил лысый, – отдайте деньги.

– Да ты чего? – раздраженно прервал его сержант. – Ты на нас думаешь?

– Мужики, – вздохнул лысый, – мне эти деньги позарез нужны.

– Поехали с нами, – прервал его старший лейтенант. – А ты вообще, кто есть-то?

– Казаков Илья, – отдал ему права мужчина. – Из Дорожаева. Ну точнее, из Выселок, это совсем рядом, – добавил он. – У нас там ферма своя, пасеку летом держим. Кредит брали, а тут, сами знаете. Ну и чтоб отдать все, пока не разорились, решили вернуть все, что банку должны. Вот теща и дала. А тут такое…

– Да скорее всего тот, – перебил его сержант, – который помог тебе, и взял.

– Не брал он, – качнув головой, уверенно перебил его Казаков. – Он просто присел и спросил, как я. А тут вас увидел и сбежал. Оно, собственно, и понятно…

– Вот он и взял деньги, – повторно заявил сержант.

– Да не он, – стоял на своем Казаков.

– Поехали, что ли? – поторопил своих водитель микроавтобуса.

– Кто с покалеченными уехал? – спросил старлей.

– Никаких дел, сегодня я отдыхаю, – проговорил Павел Игоревич, среднего роста мужчина лет пятидесяти, одетый в домашний халат. Он вытер голову полотенцем и сел в кресло. В кабинет вошла стройная миловидная женщина в белом брючном костюме, в руках у нее был поднос, на котором стояли ваза с фруктами, бутылка «Русской» водки, рюмка и лежала гаванская сигара. – И что бы я без тебя делал, Римма? – отложив полотенце, улыбнулся мужчина.

– Ваша прежняя секретарша была не хуже, – улыбаясь, ответила та. Поставив поднос, открыла бутылку, налила водки.

– Римма, – вздохнул он, – ты мне принеси сала и огурцов с помидорами. Соленых, – добавил он. – А то меня от этой западной закуски тошнить скоро будет. Водка хороша под соленья, – подмигнул он ей. – А то таблетки придумали от похмелья, – покачал он головой. – А что может заменить холодный рассол? Надеюсь, у нас есть что-нибудь под водку.

– Разумеется, Павел Игоревич, – улыбнулась Римма.

В кабинет вошел плотный высокий мужчина в темно-синем костюме и поставил на столик две тарелки.

– Опачки, – довольно потер руки Павел Игоревич. – Вот сие по-нашенскому. – Взяв огурец, откусил. – Благодать-то какая, – промычал он. – Откуда это великолепие, Римма? Благодать-то какая. Неужели из супермаркета?

– Тетя моя привезла, – засмеялась Римма. – А она делает очень хорошие…

– Божественные, – не дал договорить ей Павел Игоревич. – Под «Русскую» русская закуска, просто чудненько! А мясца она случаем не привезла? – тут же спросил он.

– Сейчас принесут картошку жареную с мясом, – улыбнулась Римма.

– Ты чудо, Атоцкая, – сказал Павел Игоревич.

– Но вот почему-то мужики предпочитают обычных, – с грустью проговорила она.

– Просто разные бывают ситуации, – вздохнул он. – Да, собственно, ты, Римма, и сама виновата, ведь у тебя был…

– Вот именно, – сухо сказала Римма. – Был. Я еще вам нужна? – тем же тоном спросила она.

– Я думал, ты составишь мне компанию, – улыбнулся он.

– Извините, – казенно улыбнулась Римма, – но я не могу. До свидания, Павел Игоревич.