Камни & косы, или О кошечках, птичках и прочих милых тварях
Шрифт:
— Тихо ты, не заводись, только хуже сделаешь…
— Да я этого жиртреста…
— Успокойся!
И тут Веро оборачивается к нам, смотрит на всех по-очереди, и обречённо вздыхает.
— Ирг, подойди, пожалуйста.
Я с удивлением наблюдаю, как она сама берёт его за руку, а потом обнимает за пояс. Ирг явно удивлён ещё больше.
— Да, дорогой, я решила Гинтасу всё рассказать, чтоб не возникало ненужных недоразумений… Что мы скоро поженимся, — с нажимом произнесла Вероника. — И поэтому я не могу принимать его любезные приглашения, это было бы неприлично…
— А почему вы сразу не сказали?! — с детской
— Понимаете… У Иргинтаса очень строгая бабушка. Он сам из очень хорошей семьи, и сейчас является её единственным наследником. Бабушка же помешана на идее его выгодно женить… Да-да, это всё так грустно! Вот Ирг и скрывается от неё по разным городам… А когда мы познакомились и решили пожениться, то попросили всех сохранить это в тайне. Чтобы бабушка не узнала раньше времени и не попыталась вмешаться. Я надеюсь, она когда-нибудь всё же примет меня и не откажет внуку в наследстве, но пока о наших планах никому не известно. И я вас очень, очень прошу, Гинтас, также молчать об этом!
Тот озадаченно потёр намечавшуюся плешь.
— М-да… Что же у тебя за бабушка, королева, что ли?! Если уж ей такая девушка, как Вероника, кажется неподходящей…
Он ещё раз с сомнением оглядел «несолидного» наследника: старая футболка, обрезанные джинсы, серьга в ухе… Ирг принял «игру» и развёл руками — что ж, мол, какой есть, такой есть! — и хозяйским жестом закинул руку на плечо своей «невесты».
Вскоре наш «благодетель» откланялся, и все вздохнули с облегчением. А Веро обняла Ирга и умиротворённо прикрыла глаза.
— Спасибо… И прости, что пришлось стать моей жертвой. Ты среди всех был самый подходящий, извините, ребята…
Ирг с неожиданно мягкой улыбкой погладил её по волосам.
— Не надо извиняться. Его давно пора было поставить на место. А мне… было приятно.
— Правда?
Веро улыбнулась в ответ и поцеловала его в щёку.
— Прямо идиллия! — не смогла смолчать Саби. — Может, вы и вправду…
Я не дал ей сказать ожидаемую глупость и заставить их в очередной раз «отпрыгивать» друг от друга. Просто взял и поцеловал. Она сначала состроила возмущённую моську, но, когда я надумал отстраниться, не отпустила, намертво обхватив за шею. Поцелуй был долгий… И, наконец-то, самый настоящий…
Когда мы всё же оторвались друг от друга, то обнаружили, что остались одни.
На следующий день мы уехали в Клайпеду, к Калебу. Он как раз сам позвонил, сказал, что выглядит уже более-менее прилично и готов приехать. Мы предложили обратный вариант. Послезавтра возвращается хозяйка, и нам в любом случае пришлось бы съезжать; надеюсь, за это время с её собственностью ничего не случится. Калеб согласился и пообещал через свою «маманю» подыскать нам жильё подешевле.
Последняя авансом проявила расположение к «друзьям сына» и поселила нас пятерых в приличной двушке по соседству. Только попросила вести себя потише и постараться ничего не сломать и не разбить: за квартирой она присматривала по просьбе «командированной» подруги. Так что вместе с очередной халявной хатой мы получили задание поливать цветы и обхаживать толстого хозяйского перса, временно осиротевшего и потому настроенного к нам весьма лояльно. Девчонки его буквально затискали, а этот лентяй лежит и даже ухом не ведёт…
Вечером после прибытия мама Калеба устроила нам «званый ужин». Отказываться
У Калеба обнаружилась ещё младшая сестра — совершенно очаровательное создание с рыжеватыми косичками и хитрющими глазами. И мама, и сестра были очень рады, что Калеб соизволил навестить родной дом, и надеялись, что он задержится подольше, оттого и нас уговаривали остаться хотя бы до конца лета. Не знаю, конечно, как пойдёт, но… Будь у меня такая семья, я бы вообще никуда не уезжал. Но то я…
После еды девчонки задумали заплести маленькой Гинтаре какую-то сложную косу, благо волос у этой егозы было в избытке. Но она, как истинная представительница своего пола, целых полчаса смирно сидела на табуретке в ожидании обещанного шедевра. Я пристроился неподалёку и от нечего делать «грел уши».
— Я бы хотела когда-нибудь иметь такую дочку, — негромко сказала Вероника. — Рыженькую, хорошенькую… И имя Гинтаре мне очень нравится. Как раз подходит такой солнечной девочке…
— Вообще-то, это и моё любимое имя! — заявила Саби. — У меня в детстве даже любимую куклу так звали. И, между прочим, родить рыжую у меня шансы гораздо выше твоих!
— Почему это?
— Ты — блондинка, и, по-моему, за Калеба замуж не собираешься. А Ирг вообще брюнет… Так откуда у вас рыжему-то взяться??
— Слушай, ты что, всерьёз думаешь, что я… — возмущённо начала Вероника, но Саби быстро перебила:
— А вот мы с Томом оба шатены, значит, нам и карты в руки! Гинтаре будет наша!!
В наступившей тишине у меня с лязгом захлопнулась отвисшая от изумления челюсть.
Они обернулись одновременно: Веро с понимающей улыбкой, а Сабина — в своём репертуаре — с заранее высунутым языком.
Блин, это она опять так шутит?! Вот вреднющая девчонка… Или… это уже не шутка?
Пойти и напиться, что ли? Или нет, надо с этим завязывать, раз такое дело… С ума я с ней сойду!! Блин, блин…
Сабина
Август в Клайпеде — это здорово!
Пошумнее, конечно, чем в Паланге, народу полно — но зато есть, где развернуться. Публика по-летнему расслабленная, много иностранцев; вечером поиграем на улице — и хоть коллекцию из валюты собирай. Веро часто сидит с нами, болтает со слушателями, что только добавляет популярности и денег. Немчура к ней только так липнет, а она с ними шпрехает запросто, да и с британцами тоже, по-польски немного может, про русский я вообще молчу — у неё родной отец русский был.
Как Ирг это выносит, не знаю. Я бы на его месте давно всем этим кобелям гитарой по головам настучала, а он всё молчит, только зыркает злобно. Интересно, они с Калебом договорились насчёт Веро, или Рыжик сам всё понял и отстал? Во всяком случае, к ней он больше не лезет, а вовсю пополняет «послужной список» местными девушками.
Я попыталась было выяснить у Ирга, в каких он сейчас отношениях с Веро, но получила в ответ ожидаемое «не лезь не в своё дело». Тоже мне… Может, я ему, дураку, помочь хочу!