Камни Таэры I: Любовь и Закон
Шрифт:
– Молись своему Крону, чтоб это был не яд! – и затем, подняв с ковра пузырёк, отвинтил на нем крышку, и, приподняв голову слуги, вылил ему в рот содержимое, и отбросил пузырек прочь. А потом, вдруг, быстро стал обшаривать руками стены и пространство комнаты, будто играя в детскую игру «узнал – не узнал», в которой тот, кто водит, должен вслепую поймать кого-нибудь и узнать на ощупь… И наткнулся на Лорелею.
– Кто ты? Приведение? – спросил он, обхватив незримую девушку.
– Я – Лорелея, – и она прокрутила, и очень быстро, кольцо у себя на пальце, чтобы стать видимой.
– Это – ты? – от удивления, Арэн даже отпрянул. – И что же милая девочка делает здесь? – спросил он.
– А… ты что здесь делаешь? И как ты его выследил? –
– Я шел… По некоторым своим делам, когда что-то промелькнуло. Я увидел тебя – в зеркале. Но не успел узнать. И не сразу понял, что происходит. Похоже, что мы с тобой сейчас предотвратили преступление. Короля хотели отравить. Но я… возможно, убил его. Кажется, слуга мёртв… Идем отсюда, маленькая Лоло! Тебе-то тут явно не место! – сказал шут и, спрятав назад королевскую бутыль, закрыл стол и потушил свечи. А потом, увлек за собой девчушку, проведя по сложным комнатам дворца. Он знал его лабиринты в совершенстве.
– А теперь – рассказывай! – попросил он, затащив её в одну из небольших комнат отдыха, многочисленных во дворце. – Как ты очутилась в это время и в этом месте?
И она вкратце рассказала о событиях сегодняшнего вечера, о Себастиане… Рассказ потянул за собой разговор о том, как они с матерью попали в Аморею из Кронхорда. В общем, она рассказала Арэну всё о событиях последних дней. То, что знала сама.
– Значит, это не по своей воле леди Азалия и маленькая Лоло прибыли во дворец, – задумчиво сказал Арэн, когда девушка окончила свой рассказ. – И сопровождающие их лица – вовсе не сопровождающие, а повелевающие. Улица Роз, говоришь? Но это – после. Впрочем, я запомнил адрес…Но сейчас нужно срочно выручать твой амулет с аметистом.
– Но он…У церковника.
– Знаю я этого Отца Крона… Мы сталкивались. Где ждет слугу эта сволочь? В смысле – отец Себастиан?
– В комнате около лестницы – которая находится под той, где сейчас призраки режутся в карты, – ответила Лорелея, – Но я не найду дорогу туда.
– Нужно захватить кое-что, – и Арэн зашел в оружейную и взял со стены шпагу. – Теперь – пойдем. Я знаю, где комната с привидениями, которые играют в карты… Довольно близко отсюда.
И он натянул на лицо черную маску с прорезями для глаз.
Когда они уже приблизились к небольшой гостиной, где ждал слугу Себастиан, Арэн предупредил:
– Отойди подальше! Он очень опасен. И, на всякий случай, снова поверни кольцо.
Арэн вошел в комнату, и даже не успел выхватить шпагу из ножен. Но в левой руке у него мгновенно оказался кинжал, когда Себастиан, мгновенно среагировав, вскочил и первый сделал выпад, нанеся удар шпагой. Арэн, обладавший гибкостью кошки, ловко увернулся. Себастиан пролетел мимо, но тут же развернулся и нанес второй удар. Но Арэн умудрился остановить его шпагу кинжалом, а уже выхваченной шпагой нанести колющий удар, ранив в плечо. Затем, он подался вперед и оказался со спины у соперника. Он сделал ногой подсечку, и противник начал падать. Арэн нанес ему в спину еще один удар шпагой. Себастиан упал вперед лицом. Арэн с трудом вынул шпагу из его тела. Из раны хлынула кровь. Затем, шут перевернул труп лицом вверх и порылся в карманах. Шпагу он вытер прямо о рубаху покойного. А из одного из поясных карманов извлек амулет с аметистом, завернутый в носовой платок. Бой был окончен.
Затем шут подошел к Лорелее, бледной и дрожащей, и надел амулет ей на шею.
– Платок я сожгу. На всякий случай. А вам, юная леди, негоже разгуливать по дворцу в одной ночной рубашке. Марш в постель! Пройдемте.
И они проследовали вверх по лестнице. Увы, привидений там уже не было. Скорее всего, их испугали недавние происшествия.
– Дальше найдете сами дорогу, юная леди? А то, мне надо ещё вернуть на место шпагу.
– Конечно, я дойду сама.
– И – чтоб молчок! Никому… Даже матери. Завтра понаедут церковники – начнется расследование… – Арэн поморщился.
– Да, Арэн! Я ничего никому не скажу, – сказала Лорелея.
10
Тиона проснулась, когда солнечные лучи светили уже во всю. Мастер Цэн, похоже, куда-то вышел. Наверное, договариваться о поездке в Последний Предел. Сэдэр и Дэмэр уже тоже не спали, а укладывали в торбы провизию: сдобные булки, сухари, сушеную рыбу.
– С восходом тебя! – приветствовали они.
– С восходом! Когда выезжаем? – спросила Тиона.
– Прямо сейчас, вскоре. Хотели уже тебя будить, как только всё сложим. Мастер Цэн пошел помочь перенести Грана в повозку. Он вчера напился в хлам.
Немного погодя, все вышли на улицу. Трактирщик с мастером Цэном только что выволокли Грана, уложили, как полено, в повозку.
– Гэй, залазьте скорее! – крикнула путникам дородная полногрудая женщина. – Полезайте в повозку, трогаем!
Все ученики вместе с мастером Цэном залезли наверх: на сено, устилавшее часть деревянной повозки. В ней же стояла огромная корзина со свежей рыбой. Пошел у рыбарей улов!
– Розалинда! Привет мужу! – хихикнул Толстый Будрик.
– Святое! Ну что – трогаем? Эй, залетные! Вперед пошли! Но! – заорала она зычно.
Когда отъехали немного и колеса мерно загромыхали по пыльной дороге, Розалинда, обернувшись к ним, сказала:
– Вот так, соколики! Рыбари – в море, а бабы и девки наши – и обоз с рыбой в город иной раз свозить смоги, и сена накоси, и дров наруби, не говоря уже о щах и засолке.
Помолчав немного, она добавила:
– Вишь, вы люди нашенские, не стукачики или слухачи, не мяукните. Поэтому поделюсь: племяша везу к себе жить. Парень – из города. У мужа моего все сродники оттуда, слабак он у меня… Городской. Но дюже добрый, непьющий. А племяшу моему пока придется с нами порыбачить. Везде рекрут идет, по всей Архэе. Да что там! По всему Кронхорду… Церковники как взбеленились, велят Силу срочно расширять – и внутреннюю, и внешнюю. Пареньков от семнадцати всех подряд гребут, силком. На доброволке остались только наши две дальние деревни, что у озера Лэйд. Здесь и так народу мало живет, если еще уменьшить – не справимся мы с тяжелой рыбацкой работой. Сами вчера видали, что в озерах вместе с рыбой обретается. Говорят, что в море-океане – там и вовсе жуть. Но я не особо верю, что хуже бывает. Зато реки Вао и Лун до впадения в Ликийю – совсем чистые, ни одна тварь там не плавает. Намного чище самой Ликийи, хотя и она – не нашим местам чета, ведь там в устье цепь ангкорская установлена, от берега к берегу. Хитрецы – сиграмадцы, как-то колдунули над своими реками, и держат их в порядке. У них там – колдуны и ведьмы сильные, не нашим чета. Их там не гоняет никто, а – чтят. Уважают, значит. Я тоже по молодости кой-что могла, пока детишки не пошли. По мелочи: глаза отвести, суженого назвать, травку лечебную сотворить… Сейчас не балуюсь – и разучилась, и охота отпала. Будет тут охота, когда вот уже лет, поди, десяток идет истребление. Всех – хороших, плохих… Всех, кто хоть чуток колдовать может. Скучно становится. Нет ведьмаков – и счастья нет. Серо кругом. Люди – никакущие стали. Я, конечно, о городе говорю. Побывала вот. У сеструхи мужниной. Песен нынче не жалуют. Танцев не танцуют. На каждом углу только и слышишь, что: "Придите и покайтесь богу нашему Крону"… Как будто душу у народа отрезали. Можно только кушать и спину гнуть. Кто богат – тот и свят… А, не слухарьте меня, бабий треп…
– Да… Верно гутаришь, Розалинда, – поддержал беседу мастер Цэн. – А вот паренек, Гран… Он – тоже может что, по-колдовскому?
– А вот этого я не говорила, – неожиданно резко ответила Розалинда, и замолчала надолго.
И потому, далее ехали молча. Только Розалинда тихо мурлыкала под нос себе песенки. А Гран первое время мучился и скрючивался от боли, но мастер Цэн, сжалившись, намешал ему порошка из трав, растворил в воде и заставил выпить. Тот выпил, улыбнулся – и заснул. Спал ровно, спокойно. Телега тряслась себе и тряслась по ухабистой дороге. С одной стороны был лес, с другой – озеро. Несколько раз за дорогу останавливались, чтобы слегка перекусить. У Розалинды кроме хлеба и сушеной рыбы оказались еще сыр и вареные яйца.