Канал имени Москвы. Университет
Шрифт:
Большая, неопрятная, набитая всяким хламом лодка встала прямо по курсу, преграждая путь. Другие постарались отрезать возможности к отступлению. Правда, человек в байдарке не собирался отступать. «Надо же, не только луки со стрелами, – отметил он. – Где-то еще и старый дробовик раздобыли».
Это бездомное племя именовали на канале «речными скитальцами». Они притворялись миролюбивыми и при появлении Пироговских капитанов или конвоев гидов становились тише воды и ниже травы, только никто не знал, сколько тёмных делишек водилось за речными скитальцами. Человек в байдарке предпочитал несколько презрительно использовать забытое слово «цыгане».
– У меня нет на это времени, – громко окликнул он. – Я спешу. А в лодке нет ничего полезного для вас. Так что я иду
– Никуда ты не идёшь! – последовал грубый ответ. – Нет ничего – заберём лодку. Выбирай, если хочешь жить.
Человек в байдарке вздохнул. Густая мгла по обоим берегам подступала вплотную к воде. Туман, который не был туманом…
– Как же мне выбирать? – спросил он. – В лодке и есть моя жизнь. На берегу я не протяну и нескольких часов.
– А так ты не протянешь и несколько минут, – ухмыльнулся говорящий. Массивное золотое кольцо в правом ухе и красная косынка на голове, как это было принято у скитальцев, выдавали в нём капитана.
Человек в байдарке также ухмыльнулся в ответ, словно решил поддержать весёлый общий настрой.
– Ну и ладно, – сказал он.
Припрятанное в лодке оружие называлось «автомат Калашникова модернизированный», АКМ сокращённо, с очень редким на канале калибром 5,65 мм. А пули со смещённым центром тяжести, во времена доброго бога запрещённые всеми международными конвенциями, что не препятствовало их массовому производству, могли творить чудеса. Человек в байдарке быстро перевёл оружие на стрельбу одиночными, прицелился и нажал на спусковой крючок. Ухмылка даже не успела покинуть лицо капитана, когда метким выстрелом ему снесло половину черепа. Человек в байдарке перевёл рычажок на автоматический бой и дал короткую очередь по бортам. Вероятно, появились ещё жертвы, но теперь пролитую кровь нельзя считать невинной. Остальные лодки бросились врассыпную. Стрелок спрятал оружие и, как ни в чём не бывало, вновь взялся за весло.
– Месть – дело святое! – с пониманием крикнул он. И без угрозы предупредил: – Скоро пойду обратно. Вздумаете привязаться, перебью всех.
Теперь цель путешествия – Пироговская плотина – была близка. Конечно, звук над водой разносится на большие расстояния, но ветер был встречным, и, вероятней всего, на плотине не слышали далёких выстрелов. И всё же лучше не привлекать лишнего внимания. Сначала человек в байдарке хотел смешаться с торговым караваном, что следовал на майскую ярмарку в бухту Радости. Торговля велась прямо с лодок, выстроившихся длинными рядами, – на свою «сухопутную» территорию Пироговское братство не пускало никаких чужаков, и на несколько дней спокойная вода бухты превращалась в оживлённый городок, куда помимо купцов-негоциантов стягивалось немало подозрительных личностей. Успей человек в байдарке осуществить свой план, его «невыразительное» лицо никто бы и не вспомнил. Потом он с сожалением понял, что догнать караван уже не успевает. Одинокий гребец, утлая лодочка в опасных водах вызовут, конечно, немало вопросов. Но человек в байдарке умел оборачивать невыгодную позицию в преимущества. Никто не знал, есть ли среди Пироговских монахов, Возлюбленных братьев, шпионы Петропавла, да только в своих действиях надо исходить из предположения, что есть наверняка. Брат Дамиан, Светоч Озёрной обители, Глава братства, не доверял никому. И правильно делал. Но человек в байдарке в совершенстве овладел искусством маскировки. Молодые листья ядовитого плюща, сбрызнутые нужной водой, вызовут сильнейшую аллергию, на время изменив лицо до неузнаваемости. Противоядие в лодке также имелось. Неприятная, болезненная процедура, однако что ж поделать, если с «невыразительностью» в этот раз не вышло. Дозорные на плотине уже приметили появившуюся из прибрежного тумана одинокую лодку. Слухами надо управлять умело, особенно теми, что могут дойти до нужных ушей.
Совсем скоро байдарка с изображением знака Рыбы легла на обратный курс. По преданиям, был когда-то один человек, который мог совершить подобное же путешествие в течение суток. Великий Учитель
Гиды умело пускали пыль в глаза. И вся проблема, вынудившая совершить нынешнее опасное путешествие, заключалась в том, что, скорее всего, человек этот действительно возвращается. Он сумел избежать царства Харона. Уже во второй раз, хоть в подобное не верили даже самые преданные его ученики. Однако гид Хардов сумел найти и прочитать знаки, и Петропавел поверил, и Тихон тоже, и они смогли убедить остальных. Скрытность и безупречность, с которыми была проведена операция подготовки к встрече, вызывали лишь уважение. Хотя человек в байдарке и не сомневался, что Хардову не составит труда обвести вокруг пальца всю Дмитровскую полицию. Хотя шпионы брата Дамиана в Дмитрове и разведали, что лодка Хардова пропала с глаз и исчезла почти на месяц, не вызывало сомнений, что он появится, цел и невредим, проскользнув под носом у всех ищеек, и заветный драгоценный груз будет на месте.
«Хардов, Хардов, – весело подумал человек в байдарке. – Тебе всё моё уважение и вся моя ненависть».
– К гидам возвращается их светлый принц, – вспомнил он только что закончившийся разговор с братом Дамианом.
Лицо монаха тут же посуровело, а тёмные глаза полоснули волчьим блеском.
«Сколько в этом тщедушном теле скрытой силы и несгибаемой воли», – подумал человек в байдарке.
– Значит, всё-таки, подтвердилось? – хмуро произнёс монах.
– Да. Мальчишка из Дубны. Петропавел лично явится за ним к Тёмным шлюзам.
Наступившая тишина показалась какой-то густой, тревожной. Взгляд монаха сделался тяжёлым.
– Я должен потопить лодку Петропавла на обратном пути? – наконец спросил он.
– Эх, брат Дамиан, если бы всё было так просто, – отозвался человек в байдарке. Вздохнул. – Напротив, транспорту гидов придётся обеспечить самое безопасное возвращение. Понимаю, что это противно взглядам Светоча Озёрной обители, но придётся посодействовать.
Брат Дамиан смерил взором своего гостя, улыбнулся:
– Друг мой, твои слова тёмны для меня. Какая причина должна заставить меня испытывать расположение к нашему общему врагу?
– Объясню: причина зовётся «Ева».
Монах с той же выжидательной улыбкой посмотрел на своего гостя. Кивнул:
– Ага. Та, что поднесла Адаму запретное яблочко?
Открытая учтивая улыбка стала ответом:
– Рад видеть Светоча Озёрной обители в хорошем расположении духа. Поэтому поясню по-другому: причина называется «эликсир».
Лицо монаха тут же застыло.
– Я не забываю о нашем усердии ни на миг, – медленно сказал он. – Однако…
– Они связаны. – Его собеседник поморщился. – Брат Дамиан, в лодке гидов будет находиться ещё один пассажир. Гораздо более ценный для нас. Девушка. Из-за неё транспорт с Петропавлом и юным Учителем придётся пропустить, хотя я бы предпочёл, чтобы оба пошли на корм рыбам.
Брат Дамиан посмотрел на собеседника с каким-то новым интересом, но произнёс сухо:
– Здесь что-то личное?
– Повторю: если бы всё было так просто, – теперь гость вздохнул с усмешкой. – Я даже не видел её. Но уже люблю до беспамятства. Можно сказать, боготворю. И ты полюбишь. Думаю, это то, что мы так долго искали. Её надо доставить в Университет. Сдувать пылинки и молиться, чтобы была жива-здорова. А я уж позабочусь о встрече.