Канал имени Москвы
Шрифт:
— Там что-то странное, даже по своему берегу туман подполз почти к самой воде. Отдашь конверт и сразу назад.
Юрий сглотнул. Собственно говоря, он и не собирался «болтаться». И если б отец заметил, он довольно часто проходил те места, например наведываясь в Дубну. Туман стоял там непроглядной стеной по обоим берегам канала. И ощущение холодного сквознячка в груди никогда не покидало. Казалось, что кто-то в тумане наблюдает за вами, внимательно, выжидающе, но всё менее терпеливо, особенно на болотах, где канал был поднят и шёл по насыпи. А ещё Юрий знал, что не так давно дорога на середине Длинного бьёфа в глубь суши была открыта на много километров, до самых Вербилок. Поговаривали, что вроде бы туман не тронул деревни, славной керамическим промыслом, обойдя её стороной. Никто не знал почему. Про туман вообще никто ничего не
— Хорошо, отец, — с готовностью отозвался Юрий. Он был рад, что для него наконец нашлось первое серьёзное поручение: видимо, батюшка всё же решил постепенно вводить его в курс дел. — Сразу назад.
Новиков-старший подозрительно взглянул на сына:
— Возьмёшь мою лодку.
Юрий по привычке автоматически кивнул:
— Понятное дело…
Отец усмехнулся, и Юрию показалось, что он уловил слегка презрительный огонёк. Новиков-младший частенько пользовался батюшкиной лодкой, каких на канале можно было сосчитать по пальцам. Надувная полицейская лодка с электродвигателем и шикарно обустроенным кокпитом с анатомическими сиденьями любимого батюшкой бежевого цвета развивала скорость свыше двенадцати километров в час, что позволяло значительно сокращать расстояния (никаким гребцам не управиться туда-обратно до наступления темноты), а главное, возносило статус пассажира в разряд небожителей. На эти лодки ставились лучшие полицейские мотористы, персональные водители плавсредства, знавшие канал не хуже самых опытных гребцов, а то и гидов. Так что Новикова-младшего ожидала приятная прогулка — прокатится с ветерком. Только привычка Юрия к шикарной жизни отчего-то раньше не вызывала у дорогого и почитаемого батюшки никаких возражений.
— И без выкрутасов мне, — сказал отец. — Если они готовы дать ответ, пусть пришлют его с Раз-Два-Сникерс.
— С кем?!
— Неважно. Увидишь. И держи себя с ними поскромней.
— С гидами?! — Юрий с несколько бестолковой ухмылкой уставился на батюшку.
— С теми, к кому я тебя отправляю, — пояснил отец. — С достоинством, но вежливо. Это тебе не твоя компания из «Лас-Вегаса».
— Компания моих обалдуев, — обиженно пробубнил Новиков-младший.
— Я этого не говорил. — Отец равнодушно пожал плечами. — И запомни: конверт только лично Шатуну. Даже если Раз-Два-Сникерс захочет взять его — не отдавай.
— Понял.
Юрий вздохнул и перевёл взгляд в окно. Сникерс… Это что ж за имя такое? Дорогой и почитаемый батюшка находит себе всё более занимательных компаньонов. О Шатуне чего он только не слышал, одна история темней другой. Правда, из всех обрывочных сведений вырисовывалось кое-что, находящее у Новикова-младшего горячий отклик, но… Юрий ещё раз вздохнул. Из роскошного батюшкиного кабинета открывался прекрасный вид на канал и на купола Дмитровского кремля. Здесь и до южных окраин Яхромы, до весёлого и поднадоевшего «Лас-Вагаса» оба берега канала были открыты, чисты от тумана. В центре Дмитрова находились места, где даже с крыш высоких домов тумана не было видно. Словно его не существовало вовсе.
«Раз-Два-Сникерс», — покачал головой Юрий и осторожно, про себя, усмехнулся.
— Хорошо, отец, я всё понял, — сказал он вслух.
Так Юрий Новиков оказался у верхних ворот шлюза № 2. Через полгода этот визит полностью изменит всю его жизнь.
2
Шатун сидел в полумраке своего бункера, крутил пальцами автоматный патрон калибра 7.62 и слушал блюз из небольшой музыкальной коробочки. Эту механическую безделицу ему смастерил один блаженный чувак из Деденёво, и в нормальном режиме она была запрограммирована на три мелодии. Заводишь ключом и выбираешь блюз. Только Шатун знал, что существует ещё и ненормальный режим; это главное, что существует в этом мире, для которого хорошие новости почти закончились. Шатун не мигая смотрел на патрон в своих пальцах, его движение ускорялось, тусклый огонёк на латунной поверхности, отблеск светильника, вот-вот превратится в круг. Шатун думал. И его массивное, но с тонкими чертами и красивой, почти аристократической линией рта лицо прорезали глубокие морщины.
Торфяные разработки были меньшей из проблем, хоть Новиков практически помешался на энергетической независимости от Дубны. Здесь, на Длинном бьёфе, на древних болотах ещё со времён строителей канала и вплоть до момента, когда берега накрыл туман, добывали торф. Тот мир был жаден, и хоть в его распоряжении находились самые разнообразные источники энергии, о которых Шатун всё знал (кстати, склонность к необузданному потреблению и стала одной из причин, по которым в конце концов была поставлена жирная точка), он не брезговал и таким малоэффективным неликвидом, как торфяники. Сейчас они ценились бы на вес золота. И вот одной из идей фикс главы полиции стало восстановление старых разработок. Это был стратегический план на энергобезопасность. Прежние ТЭС работали на нефти или газе, их надо адаптировать к торфяному топливу и перезапустить. Новиков был уверен, что со станциями всё в порядке, они находятся в «спящем» режиме и учёные справятся с задачей. «Одно нажатие кнопки решит все наши проблемы», — утверждал он.
Шатун был не против. И даже удалось кое-что сделать. В день, когда была отгружена первая лодка торфа, в Дмитрове организовали торжественные мероприятия, а ночью на разработку пришёл туман. Что там за твари поднялись из болот, а может, из каких других мест, Шатун не знал. Он видел лишь последствия. И воспоминания о них до сих пор подступают к горлу мутным комком тошноты, а ведь Шатуну довелось хлебнуть в своей жизни ой как немало.
Самое забавное, — и Шатун позволил себе усмехнуться, — что Новиков тоже видел последствия, видел, что случилось с партией рабочих и со спасательной экспедицией, но всё равно не смог угомониться. «Восстановление торфяных разработок — наш главный приоритет». В голове Новикова словно разладился какой-то механизм, отвечающий за принятие адекватных решений. Его комичная ненависть к гидам, ревнивая подозрительность к их сближению с учёными, даже в произошедшей катастрофе заставили главу полиции усмотреть лишь попытку покрепче привязать Дмитров к зависимости от Дубны с её энергоузлом. А Шатун не против, вовсе нет, хотя и вынужден периодически торчать на Длинном бьёфе, поддерживая торфяные грёзы, и хоть новиковскому, честно признаться, скучному помешательству ох как далеко до подлинного безумия.
Шатун снова усмехнулся. Патрон в его пальцах вдруг застыл. Интересно, Новиков прислал своего единственного сына-недоросля, потому что затеял какую-то игру? Вряд ли, инстинкты подсказывали Шатуну, что парнишка, скорее всего, решил действовать самостоятельно. На свой страх и риск. И вот ведь как любопытно может всё складываться, забавно, причудливо и верно, если ты, конечно, на правильном пути. Шатун ждал кое-чего. Кое-чего уже близкого.
Патрон в пальцах снова начал описывать круги. Шатун думал сразу о многих вещах. Причём не последовательно, а одномоментно, смысловая полифония в его, чего уж там, можно и признать, больном мозгу представала развёрнутой картиной, и он улавливал взаимозависимости. Повторный визит этого паренька, новиковского отпрыска, многое менял.
«Я смогу дать вам то, что вы ищете».
Забавно, причудливо и очень кстати, если ты на правильном пути.
— Там снова прибыл сын Новикова, — пару часов назад заявила Раз-Два-Сникерс. — Хочет нанять тебя.
Шатун лениво кивнул, заводя свою музыкальную шкатулку с балериной на крышке, которая танцевала блюз. Раз-Два-Сникерс помолчала, а потом прыснула:
— По-моему, от него сбежала невеста.
Шатун вскинул на неё удивлённый взгляд:
— Я разве похож на ловца сбежавших невест?
— Выслушай его, по-моему, там кое-что интересное, — сказала она.
Шатун отложил шкатулку в сторону и внимательно посмотрел на свою подругу, которую всё ещё порой ласково именовал «амазоночкой мглы», — у Раз-Два-Сникерс инстинкты были обострены и помножены на интуицию. Шатун знал, что это, поэтому кивнул:
— Хорошо. Пусть войдёт.
И он выслушал его. И оказалось, что он вполне может поработать ловцом сбежавших невест. По крайней мере, сейчас, пока парнишка ждал ответа, Шатун всё больше склонялся к такому положению вещей.