Каникулы для двоих. Большая книга романов о любви для девочек
Шрифт:
– Спасибо, Дим, но нет. Я не могу. Я ведь уже много раз говорила тебе, что у меня есть парень. И по отношению к нему это будет нечестно.
Еще какое-то время Дима пытался уговорить меня, но я так и не уступила. Потом он стал показывать мне книги – а их в комнате было немало, и все разношерстные, все вперемешку, – но мне стало неуютно. Хотя парень и не приставал, мне было не по себе один на один с ним. Потусовавшись еще минут десять, мы попрощались.
Домой я шла в смешанных чувствах. С одной стороны, радость от того, что побывала у Абакумовых, познакомилась с их семьей, с другой – угрызения совести: все-таки я дала Диме повод надеяться, а Никите – ревновать. К этому добавлялось сожаление из-за отказа от аквапарка: я до сих пор не могла понять, правильно ли сделала, что лишила себя этого удовольствия. Ближе к дому во мне зародилось еще одно чувство – чувство гордости. Все-таки я устояла перед соблазном, не изменила Рыбкину, героически отказалась от развлечения ради нашей любви! Не уподобилась ветреной Яне! Проявила себя верной и серьезной! Надеюсь, Никита это оценит… Хорошо бы мы с ним были вместе всю жизнь! Когда я буду Рыбкиной, то стану свысока смотреть на Ларченко, которая, конечно, к тому времени останется одна.
Вернулась я уже довольно поздно.
Дверь открыла бабушка.
– Нагулялась?! – выдала она вместо приветствия. – То не выгнать было из дому, а теперь обратно не загнать! Совсем от рук отбилась! Где тебя носило, скажи на милость?
– Я была в гостях.
– В каких гостях?! А кто говорил «долг иду отдать»?! Совсем завралась, девка! Где шлялась, отвечай!
– Говорю же: в гостях я была! Я же не виновата, что меня в гости позвали!
– В гости! Ну-ну! К пацану, чать? Совсем распустилась, по мужикам ходишь! Утром один, вечером другой!..
– Да уймись, ба! Фигню не болтай! Не хожу я ни по каким мужикам!
– Не ходишь, конечно! Потом в подоле принесешь – сама будешь воспитывать! На нас с матерью не рассчитывай!
– Хватит нести ерунду! – Я пошла в свою комнату.
– Ишь какая, все ей ерунда! Вот молодежь пошла! Клейма ставить негде! Думаешь, женится кто на тебе после этого, на гулящей? Да никогда в жизни! – прокричала бабушка мне в спину. – В наше время не было такого! У меня твой дед один-единственный за всю жизнь был! Хоть и пил, хоть и бил меня, я на других не глядела!..
Я зашла в комнату и быстро закрыла дверь на защелку.
– И у матери твоей никого, кроме твоего отца, не было отродясь! – послышалось из коридора. – Хоть и скот он порядочный, хоть и бросил ее беременную, она уж другого искать не стала! Неприлично ей искать, когда с ребенком! Всю жизнь посвятила одной тебе! А ты вон какая уродилась! Профурсетка! Ир, скажи ей!
Появилась мать, и они вдвоем с бабушкой стали орать на меня через дверь. Я решила затаиться и не реагировать, надеясь, что им скоро надоест. Так и произошло. Устав ругаться со мной, предки, как обычно, переключились друг на друга, выясняя, кто сильнее виноват в моем «падении» и где взять денег. Для удобства перебранки они переместились на кухню и оставили меня практически в покое. «Практически» – потому что квартирка все равно что картонная, и все слышно.
Когда наконец стало тихо, я отыскала в компьютере Никитину фотографию, чтобы полюбоваться на нее перед сном. Не то чтобы я уже по нему соскучилась – просто хотела доказать самой себе, что являюсь верной подругой. Несмотря на оскорбления мамы с бабушкой и Димины старания!
Открыла файл с портретом, пригляделась… и внезапно поняла, что не испытываю ничего особенного. «Ничего того, что было раньше…» – прошептала я с удивлением и осеклась. А было ли и раньше это «что-то»? Замирало ли мое сердце при виде Рыбкина? Ощущала ли я восторг только от того, что он обратился ко мне по имени? Представляла ли я его перед сном или вместо сна? Или просто так обрадовалась неожиданному признанию в любви, перспективе обрести бойфренда, зажить взрослой жизнью, что выдумала несуществующее чувство?.. Выдумала подобно тому, как Ларченко сочинила себе мои мнимые приключения с Абакумовым…
Нет, нет!
Эти мысли мне не нравились. Что еще за глупости?! Я девушка Никиты, и точка! Я решила быть с ним, значит, буду! Решила любить – и люблю! С чего это мне пришло в голову, будто Рыбкин не клевый? Наверное, утомилась… Тяжелый день был… Надо лечь поспать… Утро вечера мудренее…
А в аквапарк и с Никитой пойти можно, кстати. Ну, если, конечно, он согласится…
Глава 8
Аквапарк
Уговаривать Никиту на аквапарк пришлось аж два дня. Он ссылался то на лень, то на работу, то на жару, то на холод, то на то, что «хорошо и в мастерской», но, видно, понял: я с него не слезу. Я и в самом деле дала себе зарок вытащить Рыбкина в аквапарк во что бы то ни стало. Ведь не посетить такое место во время скидок, да еще и со своим парнем, было бы подлинным преступлением. То ли Никита устал отпираться, то ли испугался, что я найду себе другого спутника для этого приключения, то ли в самом деле понял, что аквапарк – это круто… В общем, на третий день после посещения Абакумовых (о котором Рыбкин, к счастью, не узнал) мы взяли купальные принадлежности и отправились в один из отдаленных районов города.
Снаружи аквапарк выглядел как обыкновенный серый ангар. Внутри, у касс, никаких признаков предстоящего блаженства, кроме разве что запаха хлорки, тоже не ощущалось. Но я уже была в восторге. Во-первых, от того, что смогла вытащить Никиту хоть куда-то. Во-вторых, потому что моя мечта была совсем близко. А в-третьих, от предчувствия чего-то такого, что должно было сделать меня счастливой.
Купив билеты на два часа и пройдя через турникет, мы с Никитой расстались: он пошел в мужскую раздевалку, а я – в женскую. Тут все было как в бассейне: длинные скамейки, душевые, столпотворение… Шкафчики запирались с помощью магнитного ключа, который крепился на руку с помощью резинки и не боялся воды. Резиновая шапочка, которую я взяла с собой, не понадобилась: по крайней мере, никто из окружающих меня женщин и не подумал закрывать волосы.
Переодевшись и сделав все наобходимые приготовления, я вышла из душевой и оказалась собственно в аквапарке. Первым, что бросилось мне в глаза, была куча резиновых тапочек: разувавшиеся посетительницы бросали их прямо здесь, не боясь потерять. Рядом, у входа в мужскую душевую, тоже лежала куча подобной обуви, но поменьше. В одной из пар я сразу опознала сланцы Рыбкина. Чуть подальше, среди полотенец, оставленных на пластиковых креслах, было и Никитино – с олененком. Значит, мой бойфренд уже купается.
Никита обнаружился в джакузи в окружении толстых теток, визжащих детей и целующихся парочек. После того как я отыскала местечко в этой забитой людьми емкости и сумела пристроиться возле Рыбкина, можно было бы тоже поцеловаться, но слишком уж много народу было вокруг. В итоге горячая ванна с гидромассажем, которую я так любила покупать в игре «Симс» и в которой до сих пор ни разу не сидела сама, оказалась не такой уж и классной. Кто-то постоянно копошился, выходил, входил, пыхтел, чесался, болтал глупости и норовил выпрыгнуть в находящийся рядом бассейн. В итоге минут через пять мы решили поискать что-нибудь более малолюдное. Но стоило встать из джакузи, как оказалось, что наши купальные костюмы успели набраться воздуха и выглядят теперь как надувные шары. Сдуть их удалось отнюдь не сразу.
Решено было поплескаться в бассейне с искусственными волнами. Но едва мы начали качаться на них, как генератор волн отключили. Мы пошли в лагуну – романтичное местечко, сделанное в виде пещеры с водой, подсвечиваемой разными цветами: то синим, то красным, то фиолетовым. Там было приятно, но быстро наскучило. Никита предложил пойти еще в один бассейн, где снизу било пять фонтанов, а еще три делали «дождь» сверху. Там оказалось прикольно… но ненадолго.
– Ну, пора уже на горки, – сказала я.