Каникулы в стране сказок
Шрифт:
А тут Шарик является и зайца в зубах приносит. И у зайца язык свешивается, и у Шарика. Устали оба. Но зато Шарик счастлив, а заяц не очень рад.
— Вот, — говорит радостный Шарик, — добыл.
— А зачем? — спрашивает кот.
— Как — зачем?
— А так. Что с ним делать собираешься?
— Не знаю, — отвечает пес. — Мое дело охотничье — добыть. А что делать, это уже хозяин решает. Может, он его в детский сад отдаст. А может, пуха надергает и варежки свяжет.
— Хозяин решает, что его отпустить надо, — говорит дядя Федор. — Звери в лесу должны жить. Нечего у нас зоопарк устраивать!
Шарик погрустнел, будто в нем лампочка погасла, но спорить не стал. Дядя Федор дал зайцу морковку и на крыльцо вынес.
— Ну, — говорит, — беги!
А заяц не бежит никуда. Сидит тихонечко и все рассматривает.
Тут Матроскин забеспокоился: ничего себе — еще один жилец у них намечается! Своих девать некуда!
Вынес он потихоньку Шарикино ружье, подкрался к зайцу — и как над ухом у него пальнет! Заяц аж подпрыгнул! Лапками он в воздухе заработал и с места пулей — раз! Сам Матроскин не меньше перепугался — и пулей в другую сторону. Только ружье в серединке осталось и дым кверху пошел синенький.
А Шарик на крыльце стоит, и слезы у него из глаз катятся. Дядя Федор говорит:
— Ладно, не плачь. Я придумал, что с тобой делать. Мы тебе фотоаппарат купим. Будешь ты фотоохотой заниматься. Будешь зверей фотографировать и фотографии в разные журналы посылать.
Наверное, это и в самом деле лучший выход был. С одной стороны, это все-таки охота. А с другой — никаких зверей стрелять не приходится.
И стал Шарик фотоаппарата ждать, как дети ждут праздника Первого мая.
Глава шестнадцатая
ТЕЛЕНОК
С тех пор как Матроскин в подполе жил, жизнь дяди Федора усложнилась. Мурку в поле выгонять — дяде Федору. В магазин идти — дяде Федору. К колодцу за водой тоже дядя Федор идет. А раньше все это кот делал. От Шарика тоже толку мало было. Потому что ему фоторужье купили. Он с утра в лес и полдня за зайцем носится, чтобы сфотографировать. А потом снова полдня за ним гоняется, чтобы фотографию отдать.
Уж чего-чего, а скучать дяде Федору не приходилось. А тут опять событие. Утром, когда они еще спали, кто-то в дверь постучал. Матроскин перепугался страшно — не профессор ли это пришел его забирать. И прямо с печки в подпол — прыг! (Он теперь подпол всегда открытым держал. А там окошко было маленькое, чтобы огородами, огородами и прямо в лес.) Дядя Федор с кровати спрашивает:
— Кто там?
А это Шарик:
— Здрасьте пожалуйста! У нашей коровы теленок родился!
Дядя Федор с котом в сарай побежали. И верно: около коровы теленочек стоит. А вчера не было.
Матроскин сразу заважничал: вот, мол, и от его коровы польза есть! Не только скатерти она жевать умеет. А теленок смотрит на них и губами шлепает.
— Надо его в дом забрать, — говорит кот. — Здесь ему холодно.
— И маму в дом? — спрашивает Шарик.
— Нам только мамы не хватало, — говорит дядя Федор. — Да она у нас все скатерти поест и пододеяльники. Пусть здесь сидит.
Они повели теленка в дом. Дома они его рассмотрели. Он был шерстяной и мокренький. И вообще это был бычок. Стали думать, как его назвать. Шарик говорит:
— А чего думать? Пусть будет Бобиком.
Кот как захохочет:
— Ты его еще Рексом назови. Или Тузиком. Тузик, Тузик, съешь арбузик! Это же бык, а не спаниель какой-нибудь. Ему нужно серьезное название. Например, Аристофан. И красивое имя, и обязывает.
— А кто такой Аристофан? — спрашивает Шарик.
— Не знаю кто, — говорит кот. — Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала.
— Одно дело пароход, а другое — теленок! — говорит дядя Федор. — Не каждому понравится, когда в честь тебя телят называют. Давайте мы вот как сделаем. Пусть каждый имя придумает и на бумажке напишет. Какую бумажку мы из шапки вытащим, так теленка и назовем.
Это всем понравилось. И все стали думать. Кот придумал имя Стремительный. Морское и красивое. Дядя Федор придумал имя Гаврюша. Оно очень подходило к теленку. А если большой бык вырастет, его никто бояться не будет. Потому что бык Гаврюша не может быть злым, а только добрым.
А Шарик думал, думал и ничего придумать не мог. И он решил:
— Напишу-ка я первое слово, которое в голову придет.
И ему в голову пришло слово «чайник». Он так и написал и был очень доволен. Ему нравилось такое имя — Чайник. Что-то в нем было благородное, испанское. И когда стали имена из шапки тащить, этого Чайника и вытащили. Кот даже ахнул:
— Ничего себе имечко! Все равно что бык Сковородка или Котелок. Ты бы его еще Половником назвал.
— А ты что придумал, дядя Федор? — спрашивает Шарик.
— Я Гаврюшу придумал.
— А я — Стремительного.
— А мне Гаврюша нравится! — вдруг говорит Шарик. — Пусть он будет Гаврюшей. Это я сгоряча его Чайником назвал.
Кот согласился:
— Пусть Гаврюшей будет. Очень хорошее имя. Редкое.
Так и стал теленок Гаврюшей. И тут у них разговор интересный получился. Про то, чей теленок. Ведь корову-то они напрокат взяли. Дядя Федор говорит:
— Корова государственная. Значит, и теленок государственный.
А кот не согласен:
— Корова действительно государственная. Но все, что она дает — молоко там или телят, — это наше. Ты, дядя Федор, сам посуди. Вот если мы холодильник напрокат берем, он чей?
— Государственный.
— Правильно. А мороз, который он вырабатывает, чей?
— Мороз наш. Мы его для мороза и берем.
— Вот и здесь так же. Все, что корова дает, нам принадлежит. Для этого мы и брали ее.
— Но брали-то мы одну корову. А теперь у нас две получилось! Раз корова не наша, значит, и теленок не наш.