Каникулы юной ведьмы

Янышев Ренат

У одной стены я заметила несколько подставок, похожих на нотные пюпитры, с покоящимися на них книгами. Некоторые были открыты, но лишь только я бросила на них взгляд, они сразу же мягко закрылись, словно створки раковины, укрыв сокровенное от посторонних взоров.

В дальнем углу из стены бил родник, а под ним плескалось небольшое озерцо. Вода там бурлила и пенилась. Папа подошел поближе и с видом знатока стал принюхиваться.

— А неплохой бассейн! Признаться, не ожидал. Естественного происхо&ждеййя или вы постарались? Да и вентиляция замечательная, сернистых испарений почти совсем не ощущается.

— Естественного, естественного, — успокоил папу волшебник. — Я вообще люблю все исключительно настоящее и терплю магию лишь по необходимости.

Пока они обсуждали достоинства пещеры, я продолжала осматриваться. Что еще меня удивило — так это прямо — таки спартанский быт, окружавший волшебника. Ни мебели, никаких вещей, ничего.

— Так, давайте-ка пока раздевайтесь, лезьте в воду и отмокайте, а я побеспокоюсь о еде.

Мы с папой с удовольствием скинули с себя всю одежду (папа, правда, замешкался, но потом что-то про себя решил и продолжил раздеваться) и плюхнулись в воду. Ой, вот это было здорово — я сначала долго плескалась в теплой воде, а потом нашла местечко поудобнее и разлеглась на песчаном дне. Пузырьки, цепочками поднимавшиеся отовсюду, приятно щекотали тело, и уже вскоре на меня навалилась мягкая дрема.

Меня кто-то мягко толкал в плечо. Я раскрыла глаза и увидела рядом с собой присевшую на берегу озера обезьянку с грустными глазами. Она протягивала мне полотенце. Я села в воде и увидела, что папа уже на берегу и вовсю растирается. Маг поманил меня, так что с сожалением пришлось вылезать из воды.

Полулежа на ворохе шкур, за нами наблюдал Аш-Ур:

— Я бы не потревожил вас, но это озеро я называю Колыбелью Жизни. Нет, нет, это не живая вода, хотя ее можно было бы использовать и так. Просто именно здесь и зародилась в незапамятные времена жизнь на Земле, а уже отсюда проникла на поверхность. Так вот, эта вода обладает очень коварным действием. Если перележать в ней, то душа, даже не покидая тела, как бы растворится в волнах мирового покоя. И если человек все же проснется, то всю оставшуюся жизнь будет страдать оттого, что его разбудили. Так что давайте-ка лучше вкушать радости жизни. Переодевайтесь. Вам приготовлено новое одеяние. К сожалению, ваше пришлось выкинуть.

На шкурах рядом с озером лежали две стопки одежды. Для меня — простенькое белое платье до колен с ниспадающими складками и короткими рукавами. Но какая ткань! Лишь только платье облекло меня, как сразу стало так уютно, будто легкая нега заполнила тело. Папе достались коричневые штаны, заканчивающиеся чуть ниже колен, и куртка, очевидно, из такой же, как и у меня, ткани, потому что он едва накинул куртку, как сразу потянулся, словно котенок спросонья. Мы с папой не стали сразу же обувать кожаные сандалии, хотя обезьянки и предлагали нам свою помощь, чтобы завязать золоченые шнуры. Зато при взгляде на сандалии мне сразу вспомнился Древний Рим, который мы изучали по истории. Папе, очевидно, тоже, потому что мы, не сговариваясь, одновременно улеглись на бок, подобно римлянам.

Аш-Ур хлопнул в ладоши, и в пещеру вбежали новые обезьянки. Они быстро поставили перед нами три столика, поставили на них вазы с фруктами, наполнили из кувшинов наши бокалы и с поклоном удалились. Но не все. Рядом со мной и папой замерло по обезьянке.

Заметив мой удивленный взгляд, маг пояснил:

— Вдруг вам что-нибудь понадобится. Они все понимают, только говорить не могут. Не стесняйтесь, ешьте.

Я выбрала большую душистую грушу, вот уж душу отвела.

— Вы ешьте, ешьте. А я пока развлеку вас беседой… — начал Аш-Ур. — Я очень рад, что на склоне своей жизни еще раз успел убедиться в величии души человеческой. Я не желаю знать, по какой причине ты решила не брать кристалл. Это важно для тебя и кристалла — не для меня. Главное, что ты оказалась на это способна. И именно поэтому вы остались живы. Если бы кто-нибудь из вас попытался залезть на постамент, тотчас же был бы испепелен молниями. А второго похитителя растерзали бы грифоны. Вот так-то. Я следил за вами с первого вашего шага по Подземелью. Всего три колдуна на моей памяти сумели дойти до Рубинового зала и оставить кристалл на месте. Ваш покорный слуга был первым. Затем еще двое магов, но их имена уже забылись, и, наконец, ты, юница, рожденная под счастливой звездой.

На самом деле ни у кого нет ни малейшего шанса захватить Сердце Мира. Этот кристалл сам себя охраняет. Подземелье создано мною, да! Но по его распоряжению. Чтобы как можно меньше желающих стремилось сюда. Я не владелец этого кристалла и даже не хранитель. Я всего лишь Смотритель Подземелья. Но за это кристалл наделил меня такими способностями и возможностями, что я до сих пор благодарен ему. Однако человек устает от всего, и я уже так устал от магии, что по мере сил стараюсь обходиться без нее. Лишь под конец жизни я понял, что пахать землю гораздо лучше, чем быть могущественным колдуном. Хотя что такое пахарь перед магом? Былинка пред горой.

Но, извините меня, я отвлекся. Хоть я и разлюбил магию, но могу исполнить любое ваше желание. Подумайте хорошенько и сообщите мне, чего вы хотите.

Я даже переглядываться не стала с папой. Немедлено отложив какой-то удивительно вкусный плод, тут же выдала:

— Сделайте моего папу снова взрослым!

Аш-Ур заметно расстроился.

— Боюсь, это-то для меня и невозможно. Вернее, было возможно, но до того, как вы искупались в Колыбели Жизни. Озеро придало вашим телам такие силы, что еще несколько лун вы будете неуязвимы для любой магии. Я хотел вам сделать приятное. Но, увы, перестарался!

Лучше бы он просто сказал, что не может. Папа даже посерел от огорчения. Да и я заметно приуныла.

Но маг продолжил:

— Однако еще не все потеряно. Вы можете вернуться ко мне через год, и я с удовольствием помогу твоему папе. Я дам тебе амулет, и когда вы вернетесь сюда снова, то сможете пройти до Рубинового зала, не опасаясь ни Стражей, ни ловушек. А я уж встречу вас у грифонов.

Есть и еще один путь. Я научу тебя, Ника, заклинанию, возвращающему настоящий облик живым существам, которые подверглись колдовскому воздействию. Вернувшись домой, вам следует дождаться полнолуния и ровно в полночь на поляне в дубовой роще зарезать новорожденного козленка, еще не успевшего приложиться к соскам матери. Обмажешь этой кровью своего папу и прочтешь заклинание. Ничего сложного.

— Нет! — меня аж передернуло от этой картины.

— Почему? — искренне удивился Аш-Ур. — Человек меняется сам, меняет свои привычки, свой взгляд на мир — ежесекундно, ежечасно. Я не понуждаю тебя ни к чему, лишь даю возможность действия.

Я взглянула на папу и… согласилась с предложением мага. Дальше Аш-Ур уже просто развлекал нас разными историями о давних событиях и приключениях.

Потом, когда мы уже и наелись, и отдохнули, по знаку волшебника в пещеру снова вбежали обезьянки.

— Будем считать, что выполнение вашего желания просто отложено. Однако я бы не хотел отпускать вас без подарков. Поэтому выберите себе по мартышке в услужение. Они вас и развлекут, и помогут. Это будут самые верные ваши слуги. Они не смогут вас обмануть, предать, продать. Выбирайте.

Обезьянки стояли покорно, но их глаза удивительно были похожи на человеческие. Я стала приглядываться, и нехорошая догадка осенила меня:

— А они не были людьми?

— Конечно, милая юница, — добродушно ухмыльнулся Аш-Ур, — а как же иначе? Некоторые охотники за Сердцем Мира, попав в ловушки, пытались вымолить у меня прощение и потому оставались живыми. Но отпускать их было бы крайне легкомысленно. Вон та мартышка, крайняя справа, — была в свое время ужасным колдуном в Магрибе. О-о-о! Еще каким. А рядом — племянник вавилонского царя. Он собрал многотысячное войско и пошел на север. Уже мало кто знает, что такое Вавилон. А он все еще жив в облике мартышки. Ну, так кого выбираете?