Канины истории
Шрифт:
Как только они миновали кустарник и направились к березняку, сразу послышалось громкое шуршание травы и со всех четырёх сторон к ним стали приближаться жуки-носороги. Они окружили Каню с Лямкой плотным кольцом. Лямка попятилась назад и жалобно заскулила. Каня почувствовала, как напряглась и задрожала в платочке Манюша.
Вперёд вышел важный жук.
«Наверное, главарь», – подумала Каня.
Жук произнёс свою речь:
– Каня и Лямка! Мы давно за вами наблюдаем, и вы нам абсолютно не нужны. Как только вы вернёте нам принцессу, спокойно можете отправляться домой. Мы вам даже укажем, в каком направлении вам следует двигаться.
– Принцессу?! – хором вскрикнули Каня и Лямка.
– Да, принцессу, – продолжал жук. – А разве Манюша вам не призналась, что она принцесса и наследница… ммм… – жук запнулся.
– Наследница чего? – спросила Каня.
– Вам это не обязательно знать, для вас это лишняя информация, – быстро проговорил жук. – Так согласны ли вы добровольно отдать нам Манюшу? В противном случае нам придётся применить к вам физическую силу.
Каня почувствовала, как стрекоза задрожала ещё сильнее.
– Может, мы сможем как-то договориться? – решила использовать тактический ход Лямка.
Но жук уже взмахнул своей лохматой лапой, и откуда-то сверху на Каню с Лямкой упала сетка, которая сковала их движения.
Пленников доставили в палаточный городок, где наряду с жуками-воинами находились жуки-мирные жители и их дети.
У Кани отняли Манюшу, а саму её вместе с Лямкой привязали к деревьям, росшим поблизости.
– По-моему, без помощи наших друзей нам не обойтись, – прошептала Каня Лямке, – а ещё я оставила пакетик с грибами в лесу, – продолжила она с сожалением.
– Грибы – дело наживное, а вот как добраться до моего уха, если… – начала Лямка и отвлеклась на пробегающего мимо малыша жука-носорога.
– Эй, как там тебя! Малыш, почеши мне ушко, а то у меня лапы заняты! – негромко позвала Лямка жучонка, показывая глазами на связанные лапы.
Малыш остановился, вопросительно посмотрел на Лямку, а затем осторожно спросил:
– А меня папа за это ругать не будет?
– Да что в этом такого! Здесь ничего страшного нет, ведь, в конце концов, не развязывать же ты меня идёшь, – стала убеждать Лямка малыша.
Малыш стал пыхтя карабкаться по шерсти Лямки: его лохматые лапки постоянно цеплялись за длинные волоски шерсти.
– А какое ухо, правое или левое? – наконец, добравшись, спросил жучонок.
– Правое, правое, – поторопилась пояснить Лямка.
Малыш стал носом буравить ухо Лямки, а та только успевала направлять действия жучка:
– Левее, левее, чуточку ниже, теперь правее.
– Ой, здесь что-то запуталось, – сказал малыш, наткнувшись на чип.
– Ничего, – сказала Лямка, – надави на это что-то посильнее.
Малыш носом упёрся в чип.
– Вот спасибо! – довольно проговорила Лямка. – Ты меня очень выручил, милый малыш.
Жучонок проворно скатился на землю с Лямкиного уха.
В палаточном городке неожиданно начался страшный переполох: никто не ожидал, что в его границы ворвётся грузовик с громкими странными звуками. Это Соня била в барабан, что было силы, а Тиша дудел в дудочку – это был отвлекающий манёвр.
Шинка лихо остановился напротив деревьев, где были привязаны Каня с Лямкой. Тишка ловко распутал верёвки, забросив их в кузов грузовичка. Пока жуки-воины приходили в себя, Каня и Лямка забрались в кузов.
– Мчись к крайней палатке! – прокричала Каня Шинке. – Я видела, как в неё заносили Манюшу.
Грузовичок резко развернулся и помчался к палатке, стоящей на краю лагеря. Жуки-воины уже успели прийти в себя и охраняли вход. Тишка ловко выпрыгнул из грузовичка с верёвкой в лапах. Он стал быстро вращать верёвку, от чего поднялся сильный ветер, как от пропеллера. Жуки-воины не могли устоять на месте, ветром их оттолкнуло от входа в палатку. Лямка устрашающе лаяла из кузова Шинки. Каня быстро проникла внутрь и вынесла Манюшу и ещё нескольких стрекоз, которые тоже оказались в плену. Соня бережно приняла пленных в кабине грузовичка.
Только успели Каня с Тишкой запрыгнуть в кузов Шинки – грузовичок тут же вылетел из палаточного городка. Лямка стояла у заднего борта, ожидая погони, но преследования не было.
До стрекозиного городка лесная дорога была хорошо накатана, и друзья добрались туда без приключений.
Подъехав к городку, ограждённому частоколом, Шинка остановился. В городке жизнь, казалось, замерла: оттуда не доносились никакие звуки. Соня вынесла из кабины Манюшу. У стрекозы уже подсохли крылья, и она могла летать. Правда, у Манюши ещё болела нога, и когда она пыталась ходить, то немного прихрамывала. Манюша взлетела над частоколом и застрекотала понятную только стрекозам мелодию. Часть ограды начала подниматься вверх.
– Ворота! – догадались все.
Шинка въехал в городок, в котором виднелись следы разрушения, но было заметно, что ведутся восстановительные работы.
Сколько было радости в стрекозином городке, когда принцесса вернулась домой, да ещё сородичей привела!
– Наследницей какой тайны ты являешься? – спросила Каня, когда всеобщая радость улеглась.
– Ну, что же, ты имеешь право знать.
Манюша провела гостей по потайному ходу в небольшую, очень светлую комнату. Посередине комнаты стоял небольшой столик, на котором под стеклянным колпаком находился хрустальный куб.
– Он – что, волшебный? – спросила Лямка.
– В том-то и дело, что нет. Магической силой куб не обладает, только об этом никто не знает. Мой пра-пра-прадедушка поместил его сюда. Где он его взял? Эту тайну он унёс с собой. Но лес наполнился слухами, что куб имеет магическую силу. Я этот миф не рассеиваю, поэтому нападения на наш городок не так часты.
Манюша с охраной проводила новых друзей до того места, где они встретились. По пути друзья забрали мешочек с грибами и уставшие, но довольные, вернулись домой.