Капеллан дьявола: размышления о надежде, лжи, науке и любви

Докинз Ричард

И тут мне случайно представилась подходящая возможность. Мой литературный агент Джон Брокман и его жена Катинка Мэтсон задумали выпустить под своей редакцией сборник очерков как подарок по случаю вступления их сына Макса во взрослую жизнь. Они предложили клиентам и друзьям написать для этого сборника очерки о чем-нибудь поучительном или вдохновляющем для человека, только начинающего жить. Это предложение подтолкнуло меня к тому, чтобы написать, в виде открытого письма, то поучение для моей дочери, которое я до этого затруднялся ей дать. Сам этот сборник, “Как обстоят дела”, изменил свое предназначение по ходу

работы над ним. Он сохранил посвящение Максу, но получил подзаголовок “Естественнонаучный набор для человеческого разума”, и тех, кто позже вошел в число его авторов,

уже не просили писать именно для юношества.

Прошло восемь лет, и юридическое вступление Джульетты во взрослую жизнь пришлось как раз на время подготовки этого сборника, поэтому я и посвящаю ей эту книгу как подарок к восемнадцатилетию — с отеческой любовью.

Хорошие и плохие основания чему-нибудь [291]

291

Текст впервые опубликован в кн Brockman, J and К Matson (eds ) How Things are New York, Morrow, 1995

Дорогая Джульетта!

Теперь, когда тебе исполнилось десять лет, я хочу написать тебе об одной важной для меня вещи. Задумывалась ли ты когда-нибудь, откуда мы знаем то, что знаем? Откуда, например, мы знаем, что звезды, которые мы видим как крошечные точки на небе, на самом деле огромные огненные шары, похожие на Солнце, которые просто находятся очень далеко от нас? И откуда мы знаем, что наша Земля — тоже шар, поменьше, который кружится вокруг одной из этих звезд — Солнца?

Ответ на эти вопросы такой: у нас есть доказательства. Иногда доказательством может служить уже то, что мы действительно видим (или слышим, осязаем, обоняем...) что-нибудь и понимаем, что это правда. Астронавты летали достаточно далеко от Земли, чтобы своими глазами увидеть, что она круглая. Иногда нашим глазам нужна помощь. “Вечернюю звезду” мы видим как яркий огонек на небе, но в телескоп можно разглядеть, что это прекрасный шар — планета, которую мы называем Венерой. То, что можно узнать напрямую, с помощью зрения (или слуха, или осязания...), называется наблюдением.

Доказательствами часто бывают не просто наблюдения сами по себе, но наблюдения всегда лежат в их основе. Когда совершается убийство, часто его никто, кроме убийцы и жертвы, непосредственно не наблюдает. Но сыщики могут собрать множество других наблюдений, которые будут указывать на конкретного подозреваемого. Если отпечатки пальцев человека совпадают с отпечатками, найденными на кинжале, это доказывает, что он прикасался к этому кинжалу. Это не доказывает, что он и есть убийца, но это доказательство может пригодиться, когда к нему добавится множество других доказательств. Иногда сыщик может поразмыслить о каком-то наборе наблюдений и внезапно понять, что все они сходятся и все становится на свои места, если убийцей был такой-то.

Ученые — специалисты по выяснению правды о нашем мире и нашей вселенной — часто работают как сыщики. Они высказывают предположение (которое называют гипотезой) о том, что что-то может быть правдой. Они могут сказать сами себе: если это действительно правда, мы должны увидеть то-то и то-то. Это называют прогнозом. Например, если наша планета на самом деле круглая, мы можем сделать прогноз, что путешественник, двигаясь в одном и том же направлении, рано или поздно придет туда, откуда он вышел. Когда доктор говорит, что у тебя корь, он не просто смотрит на тебя и видит корь. Один раз взглянув на тебя, он может выдвинуть гипотезу, что у тебя может быть корь. Тогда он подумает: если у нее и правда корь, я должен увидеть... Затем он пробежит свой список прогнозов и проверит их своими глазами (есть ли у тебя сыпь?), своими руками (горячий ли у тебя лоб) и своими ушами (слышны ли у тебя в груди хрипы, как при кори?). Только тогда он примет свое решение и скажет: “Мой диагноз — у девочки корь”. Иногда докторам приходится проводить и другие анализы, например анализ крови или рентген, которые помогают их глазам, рукам и ушам делать наблюдения.

Способ, которым ученые используют разные доказательства, чтобы узнавать

правду о нашем мире, слишком хитроумный и сложный, чтобы я мог рассказать о нем в коротком письме. Но теперь я хочу перейти от доказательств, которые могут служить хорошими основаниями, чтобы чему-нибудь поверить, к трем плохим основаниям для этого, и предостеречь тебя против них. Они называются предания, авторитеты и откровения.

Начнем с преданий. Несколько месяцев назад я был на телевидении, чтобы поговорить с детьми (их было около полусотни).

Их пригласили потому, что их воспитали в разной вере: как христиан, иудеев, мусульман, индуистов или сикхов. Человек с микрофоном подходил то к одному ребенку, то к другому и спрашивал каждого, во что тот верит. Их ответы показывают именно то, что я называю преданиями. Оказалось, что вещи, в которые они верят, никак не связаны с доказательствами. Они просто пересказали, во что верили их родители и дедушки с бабушками, вера которых, в свою очередь, тоже не была основана на доказательствах. Они говорили, например, так: “Мы, индуисты, верим в то-то и то-то”. “У нас, мусульман, вера такая-то и такая-то”. “Мы, христиане, верим во что-то другое”.

Разумеется, раз все они верят в разные вещи, они не могут быть все правы. Человек с микрофоном, казалось, считал, что так и надо, и даже не пытался предложить им поспорить друг с другом о своих разногласиях. Но я пишу тебе не об этом. Я просто хочу спросить, откуда взялась их вера. Она передалась им с преданиями. Предания — это вещи, в которые люди верят и которые передаются от дедушки или бабушки папе или маме, а от них ребенку, и так далее. Или их вера передалась им из книг, которые люди из века в век передавали друг другу. Предания часто возникают почти на пустом месте. Может быть, в самом начале их просто кто-то придумал, как истории про Тора или Зевса. Но после того, как их несколько веков передавали из поколения в поколение, уже то, что они такие старые, делает их особенными. Люди верят во что-то просто потому, что люди верили именно в это уже много веков. Вот что такое предания.

Беда с преданиями в том, что как бы давно какая-нибудь история ни была придумана, в ней по-прежнему столько же правды и неправды, сколько и было с самого начала. Если придумать какую-то неправду и передавать ее из поколения в поколение сколько угодно веков, правдой она от этого не станет!

Большинство людей в Англии крещены в англиканской церкви, но это только одна из многих ветвей христианской религии. Есть и другие ветви: русская православная, римско-католическая, методистская церковь. Все они верят в разное. Иудаизм и ислам отличаются от них еще сильнее, да и сами иудеи с мусульманами тоже бывают разными. Люди, вера которых лишь немного отличается друг от друга, часто воюют друг с другом из-за этих разногласий. Можно было бы подумать, что у них есть какие-то очень веские основания — доказательства — для веры в то, во что они верят. Но на самом деле вся разница между их верами связана лишь с разными преданиями.

Поговорим об одной группе преданий. Католики верят, что Мария, мать Иисуса, была таким особенным человеком, что она не умерла, а телесно вознеслась на небеса. Другие христианские предания с этим не согласны и говорят, что Мария на самом деле умерла, как все люди. В этих других религиях о ней мало говорят и, в отличие от католиков, не называют ее “Царицей Небесной”. Предание о том, что тело Марии вознеслось на небеса, не очень старо. В Библии ничего не сказано о том, как и когда она умерла. Бедная женщина в Библии вообще почти не упоминается. Вера в то, что ее тело вознеслось на небеса, появилась не раньше, чем через шесть столетий после Иисуса. Вначале это просто придумали, как придумывают любую сказку, например “Белоснежку”. Но шли века, эта сказка стала преданием, и люди стали принимать ее всерьез просто потому, что эту сказку уже так давно передавали из поколения в поколение. Чем старше становится предание, тем больше людей принимают его всерьез. Это предание было наконец записано как официальное верование католиков лишь совсем недавно — в 1950 году. Но правды в этой истории в 1950 году не стало больше, чем было, когда ее придумали через шестьсот лет после смерти Марии.