Капище (Чечня-1996)
Шрифт:
Смотрим на антенну. Длина антенны составляет четверть длины радиоволны. Чем выше частота, тем меньше длина радиоволны, тем меньше по размерам нужна антенна. Судя по размерам антенны, возвышающейся над крышей сельсовета, то они должны работать на сверхнизких частотах. Допустим, что у них стоит коротковолновый передатчик, на машине тоже можно установить такой же. Они сами говорят, что Толбоев припрется лишь утром. Что это значит? Только то, что до утра надо отсюда "слинять", иначе с нас начнут сдирать кожу лоскутами и очень медленно.
Нас привели в тот же дом, где мы были раньше. Только с небольшой поправкой. Мы сидели уже не в самом доме, а в сарае, что рядом. Добротный сарай. Метров десять в длину, пять в ширину. Стены сложены из блоков. Сарайчик недавней постройки. Все новенькое. Одна двойная дверь, расположенная посередине. По три небольших окна на каждой стене. Окна забраны решетками, сваренными из арматурного прута. Если убрать эти прутья, то можно и пролезть.
Вдоль стен лежали охапки соломы. Нас со смехом завели в этот сарай и с грохотом закрыли за нами обитую жестью дверь, было слышно, как запирают большой навесной замок.
Мы обследовали помещение. Не хотелось думать, что оно может стать нашим последним пристанищем. Помоги нам, Бог! Мы были просто подавлены. Говорить не хотелось, надо было как-то осмыслить ситуацию, в которой мы оказались. И почему-то было чувство, что за нами подсматривают и подслушивают. Надо вести себя естественно. А как тут себя будешь вести естественно, когда ты вот-вот станешь рабом, в самом худшем понимании этого слова?
Я сел на расстеленную солому. Потрогал на ощупь стену. Крепкий рукотворный блок, отлитый из цемента. Я разгреб солому у основания, мелькнула мысль, а вдруг там есть что-нибудь типа щели, лаза? Не было там никакого лаза. Только что-то нацарапано.
– Андрей, сюда подойди, тут что-то написано, - позвал я того.
Мы начали разбирать нацарапанные надписи: "Коротков Сергей Ильич, 1976, в\ч... личный номер... Самара, улица... дом... квартира... телефон..." И самая страшная: "Нас было пятеро мы построили этот сарай. Все умерли. Я один очень болею пытался бежать поймали завтра наверно убьют. Передайте родителям. Прощайте!" Дальше шли установочные данные на остальных, кто был с Коротковым. Недолго же они пожили в этом сарае, если такое ощущение, что никого здесь никогда не было.
Мы сидели пораженные. Кто они были, эти пленники? Судя по годам рождения и тому, что были указаны номера воинских частей - солдаты срочной службы. Мальчишки... Нет больше мальчишек... Прощайте, братья, прощайте!
Я не сентиментальный человек, но в этот момент мне было до слез жалко этих пацанов. Я еще раз посмотрел на номера воинских частей. Не знаю. Эх, мальчишки, мальчишки! Глотая слезы, я переписал данные к себе в блокнот. Сам себе пообещал, что выберусь, и сообщу родителям этих солдат, где погибли их дети. Эх, дети, для этого ли вас рожали, растили?!..
– Ну, что, Леха, делать будем?
– спросил
– Сваливать будем. Не думаю, что нас будут подслушивать.
– Когда начнем уходить?
– Как стемнеет. Сейчас слишком опасно.
– Тихо будем уходить или громко?
– Андрей был очень напряжен.
– Громко это как?
– У меня же есть взрывчатка в фотопленках.
– Ты в своем уме, умник! Успокойся, насколько сможешь. Тихо с темнотой начнем пилить решетку.
– Чем мы ее будем пилить? Пальцем что ли?
– Смотри.
Я расстегнул пряжку брючного ремня, вытащил ремень, а уже из ремня вынул пилки по металлу с алмазным напылением. Спасибо мужикам, помогли с оборудованием. Дай бог, чтоб эти пилки сработали как надо. Всего их было шесть, с различной конфигурацией и длиной зубьев. Для удобства на концах полотен были сделаны утолщения. Сами полотна были в два раза уже, чем обычные, бытовые.
Я лег на солому и стал ждать наступления темноты. Руки за голову, глаза закрыл. Спать все равно не удастся, слишком много мыслей и страшно от всего этого! Есть не хотелось, надо просто отдохнуть, может, что-нибудь полезное в голову придет.
Сейчас самое главное, чтобы нас никто не трогал и не переводил в другие помещения, не говоря уже про подвалы. Оттуда бежать было бы уже сложнее. Нас никто не тревожил, а мы не привлекали к себе внимание требованиями, типа, хотим в туалет или требуем суда над чеченскими военными преступниками. Ничего этого не было. У духов своя свадьба, а у нас - своя.
Тут в голову пришло, что у духов наши радиозакладки. Собрал сканер. Слушаю. Что-то говорят.
– Андрей, ну-ка, послушай, о чем "черти" гутарят.
Рабинович взял сканер, долго слушал.
– Ничего хорошего.
– Подробности.
– Ужинают. Попутно обсуждают, что с нами делать.
– Они еще не решили?
– Как же, не решили!
– тон у Андрея саркастичный.
– Уже решили. Рабы мы у них. Просто сейчас решают, на каких работах нас использовать. Выдвигаются различные предложения. Обсуждаются. Но ждут эмира. Он примет решение. Также считают, что нужно тщательно скрывать от соседних тейпов, что у них заложники. Отберут.
– Понятно, - я вздохнул.
Одно дело подозревать, что ты стал рабом, другое - знать наверняка.
– Еще есть что-нибудь интересное?
– спросил я.
Ничего. Жена эмира с младшим сыном собираются завтра, после приезда командира поехать в Россию за покупками. Выделен охранник, он же водитель. Потом снова все по новой. Кого и как использовать. Тебя, кстати, собираются на тяжелых работах заставить работать. Говорят, что ты сильнее и выносливее.
– Опять, Андрей, ты отмазался. Еврей везде еврей. Не обижайся - шучу. Стандартное мышление.