Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»
Шрифт:
В новых условиях начали перестраиваться и традиционные банки.В Европе они стали совмещать функции обычных депозитно-кредитных организаций и инвестиционных банков, превращаться в так называемые «универсальные банки».А в США в конце прошлого десятилетия был отменен закон Гласса-Стигалла, который был принят еще в 1930-е годы и запрещал банкам совмещать кредитную и инвестиционную деятельность.
Напомним, что тогда был узаконен такой финансовый институт, как инвестиционный банк,который выводился из сферы ответственности ФРС. Инвестиционным банкам, с одной стороны, запрещалось заниматься депозитными операциями. С другой стороны, для них отменялись всякие ограничения по операциям на фондовом рынке. В текущем десятилетии обычные банки (т.е. банки, входящие в сферу ответственности
Среди мер, которые способствовали накоплению масштабных рисков в банковской сфере США, следует назвать повышение размера гарантированных государством банковских депозитов до 100 тысяч долларов.Аналогичные меры принимались также в ряде других стран, причем в некоторых из них (например, Мексике) лимит гарантий стал выше, чем в США. Однако данная мера государства не только не повысила устойчивость банковской системы страны, но, наоборот, подтолкнула банкиров к наращиванию рискованных кредитных операций (в США это кончилось банкротством более тысячи ссудно-сберегательных обществ).
В 1980-е гг. был изобретен механизм «бросовых»,или «мусорных», облигаций (junkbonds),породивший бум сделок по слиянию и поглощению компаний. Инвестиционные банки активно размещали на финансовых рынках эмиссии облигаций, а средства от мобилизации займов направлялись на «недружественные» поглощения. После этого в Америке началась так называемая «тирания квартальных отчетов» - борьба компаний за «хорошие финансовые результаты» с целью не допустить падения курса акций и не превратиться в жертву «акул» инвестиционного бизнеса. Американская «экономика» стала напоминать джунгли, в которых одни компании охотились за другими, причем в качестве хищников обычно выступали те компании, которые делали ставку не на производство, на финансовый бизнес.
Изобретателем «бросовых» облигаций был «финансовый король» 80-х гг. Майкл Милкен,который сумел через свой банк «Drexel Burnham Lambert Inc.» разместить на сотни миллиардов долларов облигации тех агрессивных компаний-эмитентов, которые и не собирались в принципе погашать свои облигационные займы (а лишь рефинансировать их путем размещения новых займов). За одну из подобных сделок Милкен получил 10 лет тюрьмы (правда, отсидел всего два, после чего бросил прежние занятия и увлекся образовательным бизнесом).
В последние два десятилетия прошлого столетия активно стала применяться технология секьюритизации активов коммерческих банков.Что это такое? Это операция, посредством которой коммерческий банк «конвертирует» свои требования по выданным кредитам в деньги, мобилизуемые на фондовом рынке. Бумаги банка в виде облигаций размещаются на фондовом рынке под обеспечение кредитов (т.е. обязательства банка перед держателями бумаг должны погашаться за счет поступлений банку по кредитным договорам). Фактически коммерческий банк выступает посредником между получателями кредитов и тысячами (или даже миллионами) инвесторов на фондовом рынке. Здесь также появляется широкое поле для разных злоупотреблений: инвесторам-профанам под видом «секьюритизированных кредитов» можно «всучить» все что угодно, особенно если размещением бумаг занимается какой-нибудь всемирно известный банк.
Именно секьюритизация ипотечных кредитов в Америке банками с Уолл-стрит внесла свой весомый вклад в создание последнего финансового и экономического кризиса. Даже самые осторожные и лояльные финансовой олигархии аналитики признали: посредством «секьюритизации» миллионам инвесторов «впаривались» «безнадежные» ипотечные кредиты (так называемые кредиты «суб-прайм») и раздувался «пузырь» на рынке недвижимости.
Происходила секьюритизация и в Западной Европе. Там в этой связи большое распространение получил новый тип финансовых учреждений. Они получили название AIF («autres institutions financiers») — «другие финансовые институты»,которые не являются ни банками, ни страховыми компаниями, ни пенсионными фондами. В цепочке финансовых посредников появилось еще одно «паразитическое звено». AIF стали заниматься такой «творческой» деятельностью, как приобретение, группировка (сортировка) и реструктуризация секьюритизированных банками займов в виде обращаемых ценных бумаг. Иначе говоря,
В это же время пышным цветом «расцвели» такие новые финансовые институты, как хеджевые фонды (ХФ).Эти фонды, которые стали специализироваться на высокорисковых инвестициях (естественно, не в производство, а в финансовые инструменты), вообще оказались за пределами государственной регламентации. Накануне мирового финансового кризиса на ХФ приходилось 25% оборота мирового рынка кредитных деривативов (деривативы - новый вид финансовых инструментов, широко используемых спекулянтами, о них речь будет ниже) и 40% оборота мировых бирж [1090] .
Первым хеджевым фондом в современном понимании стал фонд «Tiger», организованный в мае 1980 года американцем Джулианом Робертсоном.Изначально его фонд задумывался как страховочный (англ. hedge– страховать, защищать). Т.е. он предназначался для того, чтобы защищать пайщиков от падения рынков, и не предполагал высокой доходности. Сам Робертсон так описывал стратегию своего фонда: отобрать 100 самых лучших компаний и купить их акции; затем определить 100 самых плохих, и если они есть в портфеле фонда, то продать их. Так было в декларациях. На деле получилось все наоборот. Уверенность в страховке заменила саму страховку. Вместо низкорисковых хедж-операций фонд «Tiger» стал специализироваться на высокорисковых. Для проведения операций фонд использовал разнообразные производные инструменты. На протяжении всех 1980-х годов фонд «Tiger» показывал высокую доходность, однако оставался известным лишь узкому кругу инвесторов. Только на стыке 80-90-х гг. фонд получил известность, и инвесторы стали его буквально осаждать. Капитал фонда рос как на дрожжах: он пополнялся за счет комиссионных за обслуживание клиентов (1% от суммы чистых активов), а также за счет вознаграждения в размере 20% прибыли, которую приносили инвестиции. К концу 1990 года капитал фонда вырос до 1 млрд долл. Опираясь на собственный капитал, фонд также прибегал к использованию кредитного плеча (привлечение заемных средств, превышающих многократно собственный капитал). К середине 1990-х гг. фонд, который обеспечивал инвесторам прибыли, существенно более высокие, чем средние, стал терпеть неудачи. Робертсон сделал ставку на падение американского фондового рынка. Падение это действительно произошло (в 2000-2001), но позднее предсказывавшегося Робертсоном момента. Дополнительный удар был нанесен кризисом в России в 1998 году (убытки фонда «Tiger» составили 600 млн долл.). В 1999 году фонд был распущен, а оставшийся капитал возвращен вкладчикам.
Вместе с тем в 1990-е годы создавалось большое количество других ХФ. Этот процесс продолжался и в следующем десятилетии. За 1990-2007 гг. активы ХФ выросли в 50 раз и достигли 2 трлн долл., а число фондов - 7 тысяч [1091] .
На смену фонду Робертсона пришла такая «звезда» хеджевого бизнеса, как фонд «Quantum» известного финансового спекулянта Джорджа Сороса. Постепенно «звезда» Сороса также стала закатываться (например, в результате кризиса в России в 1998 году его фонд понес убытки в размере 2 млрд долл.). В начале нового века на лидирующие позиции вышел ХФ под названием «SAC Capital Advisors», принадлежащий американцу Стивену Коэну.В середине текущего десятилетия на долю «SAC» приходилось около 2% сделок на фондовом рынке [1092] .
Впрочем, как показывает опыт деятельности ХФ, многие первоначально успешные фонды затем начинают испытывать трудности, некоторые из них (подобно фонду «Tiger») прекращают свое существование. Широкий резонанс, в частности, получило банкротство в 1998 г. крупных ХФ «Long-Term Capital Management», «McGuinness Global» и еще 2-3 с капиталами, превышающими 1 млрд долл. С началом современного кризиса «звезда» всего хеджевого бизнеса стала закатываться. В 2008 году отток средств из ХФ впервые за 18 лет превысил приток инвестиций. В этом же году впервые с 1990 года произошло сокращение активов ХФ (с 2 трлн до 1,5 трлн долл.), и вскоре началось массовое закрытие фондов.